В соцсетях развернулась острая дискуссия по поводу исследования аналитика вашингтонского Центра стратегических и международных исследований Марии Снеговой (Maria Snegovaya, Senior Fellow, Europe, Russia, and Eurasia, Center for Strategic and International Studies), посвященного отношению российского общества к войне России против Украины и степени консолидации населения вокруг президента РФ Владимира Путина (выжимка из доклада опубликована Русской службой «Голоса Америки»). Причем, мнения участников полемики по поводу 23-страничного доклада зачастую категорически не совпадали.
Особый резонанс вызвал вывод политолога о том, что большинство Российское общество поддерживает власть, «включая вариант применения ядерного оружия»
Часть дискутантов поддержала вывод Снеговой о том, что на основании проводимых в РФ опросов общественного мнения можно делать выводы о настроениях населения. Другая часть уверена, что в тоталитарном государстве социсследования бессмысленны, поскольку респонденты находятся под постоянной угрозой репрессивного законодательства.
Последних, как кажется, больше – по крайне мере в стане оппозиционеров.
Экономист Максим Миронов уверен, что никаким опросам по отношению к войне в России верить нельзя. «Когда ко мне в гости приезжают знакомые из России, то несколько дней они просто молчат, – пишет он в X (бывшем Твиттере). – Привычка. Когда встречаются с друзьями в ресторанах в Москве, то обсуждают только семью/детей/погоду/отдых. Разговоры о политике и войне – табу. Никогда не знаешь, кто сидит за соседним столиком. (...) И тут представьте, звонит вам незнакомый человек, представившейся социологом, и вы ему, конечно, тут же всю правду-матку, как вы относитесь к войне, расскажите».
А вот социолог Игорь Эйдман считает, что ситуация даже хуже, чем считает Снеговая, которой он сочувствует в этом споре. «Дело не в том, что росийское общественное мнение поддерживает Путина, а в том, что никакого собственного мнения у этого общества просто нет. Большинство жителей страны – объекты пропаганды и насилия, лишенные какой-то собственной воли и субъектности. Так и раньше было в тоталитарных государствах», – подытожил он в Фейсбуке.
Все разговоры о состоятельности опросов в России на злобу дня являются самообманом, считает политолог Федор Крашенинников. По его убеждению, никакие социологические исследования по методам, которые применяются в открытых обществах, в диктаторских и тиранических государствах невозможны.
«Нельзя провести объективный опрос общественного мнения в Северной Корее, Китае, Туркменистане и, естественно, в России по тем методикам, по которым они проводятся в США, Великобритании или Франции, – добавил он в комментарии для Русской службы «Голоса Америки». – Люди элементарно боятся говорить то, о чем думают на самом деле, потому что видят многочисленные примеры жестоких репрессий и понимают, что если они скажут, что-то не так, в противоход официальной точке зрения, то могут серьезно пострадать».
Поэтому многие граждане отказываются отвечать на вопросы или произносят то, что, по их мнению, надо говорить, чтобы у тебя не возникло проблем, констатировал Федор Крашенинников: «Это никак не учитывается (социологами). В лучшем случае учитываются отказавшиеся отвечать на вопрос. Кроме того, довольно сложно требовать от людей, живущих в агрессивной информационной среде, ответов, отличающихся от того, что им навязывают медиа. Понятно, что есть какая-то часть критически настроенного (по отношению к политике Кремля) населения, которая в любой ситуации готова отстаивать свою позицию. Но большинство обывателей просто плывут по волнам мейнстрима».
Это в демократических странах люди получают разную информацию, и им приходится выбирать, какую позицию занимать, продолжил политолог: «В диктаторских режимах у граждан нет возможностей выбирать, точнее такая возможность сохраняется, но они предпочитают занимать наиболее удобную для себя позицию. Обывателю всегда проще согласиться, по крайней мере чисто формально, с тем, что ему навязывают, чем пытаться с этим спорить. В любом случае для исследований общественного мнения в закрытых обществах подходят только глубинные интервью, фокус-группы или очень осторожно проводимые опросы, которые не требуют от респондентов выступлений с какими-то порицаемыми (властями) заявлениями. То есть, можно задавать людям вопросы, ответ на которые не предполагает вступление в противоречие с государственной политикой, и из таких ответов составить представление, что они думают на самом деле. Если задавать им прямые вопросы типа: поддерживаете ли вы Путина и нападение на Украину, одобряете ли вы политику Кремля, то это вызывает у них ужас».
Думаю, автор нашумевшего доклада слишком оторвался от жизни в России, полагает Михаил Крашенинников. «Поэтому её мнение у меня вызывает только недоумение. Если она считает, что опросы в России объективны, то я бы предложил ей поехать туда, лично провести опрос и посмотреть, что из этого получится», – резюмировал он.
В свою очередь, оппозиционный российский политик Наталья Пелевина в комментарии «Голосу Америки» призналась, что абсолютно никакого негатива в отношении доклада Марии Снеговой не испытывает. На ее взгляд, есть все основания считать, что исследователь представила более-менее объективную оценку отношения общества к войне.
«По поводу же самих опросов у меня лично всё сводится к определению – кто против войны, и кто –за неё, – уточнила она. – Но здесь всё сложно. В частности, совершенно непонятно, куда отнести тех, кто не хочет отвечать на вопросы социологов. Насколько они в действительности «за» или «против». Это та самая серая зона, которую, по-моему, вообще всерьез брать в расчет не стоит. Однако, к сожалению, многие наши оппозиционеры предполагают, что они, наверное, против».
Совершенно не факт, что это так, полагает Наталья Пелевина: «Мы просто не можем знать, сколько действительно по-настоящему «за», и сколько «против». Никакого понимания у нас тут быть не может в виду отсутствия точной информации. А из моего общения с теми, кто остался в России (а это люди, которые всегда были против режима), видно, что они стараются избегать касаться злободневных тем, предпочитая говорить о бытовых вещах. И вот как их расценивать – как активных противников власти? Конечно, нет. Это просто серое “ничто”, но одновременно и большая подпорка российской войны против Украины».
Режим Владимира Путина может рухнуть в одночасье точно так же, как режимы Каддафи и Асада, которые накануне краха якобы поддерживались абсолютным большинством населения, подчеркнула политик.
«Это конечно, так. Другое дело, что во всех подобных случаях пламя разгорается очень быстро, и всё заканчивается за считанные дни или недели. Но это все-таки происходило в результате действий определенной группы людей, которые захватывали инициативу в свои руки. А дальше пламя стихийно самораспространялось. Так скорее всего и случится с режимом, созданным Путиным. Вопрос только в том – когда именно. И вот уже после выяснится, что поддержки у режима не было вовсе, как это наблюдалось, допустим, в Германии после 1945 года», – заключила Наталья Пелевина.
В то же время Мария Снеговая считает, что перемены в отношении россиян к войне могут произойти при стечении обстоятельств, которые она назвала «идеальным штормом», когда экономический коллапс совпадет с осознанием высоких военных потерь.