«Прямая линия» Владимира Путина, совмещенная с его пресс-конферецией, продолжалась четыре с половиной часа. В начале мероприятия была оглашена статистика, по-видимому, призванная проиллюстрировать, как заинтересованы российские граждане в возможности пообщаться с главой Кремля. К полудню 20 декабря по московскому времени было зафиксировано более 2 миллионов 200 тысяч обращений, из которых 1 миллион 200 тысяч – телефонные звонки, около 43 тысяч – sms-сообщения; через сайт к Путину обратилось свыше 140 тысяч человек.
Эксперты, с которыми побеседовала корреспондент Русской службы «Голоса Америки», отметили моменты, показавшиеся им наиболее характерными для подобных акций с участием Путина.
Аналитик Стокгольмского центра по изучению Восточной Европы Андреас Умланд (Andreas Umland) рассказал, что судит о содержании «Прямой линии» по цитатам, попавшим в прессу.
«Сам стиль и тон этих высказываний отличается от того, что было на более ранних пресс-конференциях (Путина), – считает Умланд. – Теперь... чувствуется бравада в том, что война якобы ведется, чтобы преодолеть скуку. Я думаю – это сигнал того, что Путин не планирует остановить эту войну. И он ведет себя как уличный пацан, бросая вызов и Украине, и всему миру».
Отвечая на вопрос западного журналиста, Путин сказал: «Мы пришли в Сирию десять лет назад для того, чтобы там не был создан террористический анклав... В целом мы своей цели достигли».
По мнению Умланда, Путину просто нужно было что-то сказать о Сирии после падения Башара Асада.
«Конечно, это позорная ситуация для Путина, и он таким образом хочет оправдать, то что там произошло. Хотя те группировки, с которыми Россия раньше воевала, теперь захватили власть в Дамаске. Его слова показывают, что ему больше нечего сказать и что он просто выдумывает, что какие-то цели достигнуты», – говорит аналитик Стокгольмского центра по изучению Восточной Европы.
«Очевидно, Путин просто бросает вызов Западу, не прибегая к какой-либо аргументации, и демонстрирует вызывающее поведение», – уточняет Андреас Умланд.
Старший научный сотрудник Финского института международных отношений Григорий Нижников смотрел «Прямую линию» в силу своих профессиональных обязанностей. «Конечно, – говорит он, – это не самое большое удовольствие. Если вынести за скобки то, что появилось в мировых СМИ – и про "Орешник", и про удары по Киеву, и все его ухмылочки про новую ядерную доктрину – то главное впечатление – в том, что если кто-то до сих пор надеется, что Путин готов изменить свою позицию, готов к потенциальным мирным переговорам при Трампе, то эта "Прямая линия" прекрасно показывает, что у этого человека совсем другое на уме. Все эти фразы про "наших людей на Украине" и "все идет по плану" для меня не были сюрпризом, но это очень показательный момент».
Эксперт обратил внимание на фразу Путина: «Знаете, когда у нас все спокойно, размеренно, стабильно, нам скучно – застой. Хочется движухи».
«Это тоже показатель того, как он все воспринимает. Меня также резануло, когда он говорил про общество, про население, про рождаемость. Там проскакивали слова, которые показывают, что он относится к людям как к неодушевленным предметам, либо как к скоту. И еще это показывает, насколько его захватывают все разговоры про войну. Он переходит на сленг и говорит своим языком, а не казенно-бюрократическим, когда он отвечает на задаваемые вопросы от ипотеки до дорог. Для него это все – "бытовуха", по которой он отчитывается. А когда речь заходит про войну и про Запад, то сразу огонь в глазах, и он про это говорил бы и говорил», – констатирует эксперт.
Отметил Нижников и то, что о Беларуси Путин упомянул лишь вскользь, говоря о новой ядерной доктрине. «И одно из новшеств, по его словам, это то, что если будет нападение на Беларусь, то тогда, в том числе и по просьбе "наших белорусских друзей", и так далее. И это показывает, что для Путина Беларусь находится в стратегическом капкане, Лукашенко некуда деваться, поэтому нечего на него время тратить. А вот то, что Москву и Путина интересует, – то, как контроль над Беларусью превращать в какие-то бенефиты и задействовать – в том числе – в своем стратегическом конфликте с Западом. А в остальном Беларусь его не интересует, потому что проблем там нет», – резюмирует аналитик.
Украинский политолог Евген Магда упомянул о том, что Путин вновь расхваливал российский ракетный комплекс «Орешник» и предложил западным партнерам Украины провести «технологическую дуэль», сказав: «Пусть определят какой-то объект для поражения, скажем, в Киеве, сосредоточат там все свои силы ПВО и ПРО, а мы нанесем туда удар "Орешником" и посмотрим, что будет. Мы к такому эксперименту готовы».
«Мы же понимаем, что все это направлено на Запад, а не на Киев. Потому что в Киеве живут и так в состоянии постоянной тревоги, поэтому тут у нас с этим все понятно», – пояснил Магда в беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки».
Эксперт обратил внимание на слова Путина о том, что он готов подписывать мирные соглашения с «любым легитимным президентом Украины», потому что Зеленский для него – нелегитимный. «Тут есть интересный нюанс, потому что Путин пытается переложить с больной головы на здоровую. Он словно забывает о том, как он был якобы "избран" на оккупированных украинских территориях. А ведь выборы на временно оккупированных территориях, это, как минимум, нарушение международного права», – напоминает украинский аналитик.
Слова кремлевского лидера о «скуке» и «движухе» Магда охарактеризовал как проявление неприкрытого цинизма. «Движуха – в том, что война обошлась в сотни тысяч жизней россиян? И все было затеяно из-за того, что "барину" стало скучно?» – спрашивает политолог.
«Путин общается в пренебрежительной к мировому сообществу манере, – констатирует Евгений Магда. – ... И хочет он на самом деле одного –переговоров с Соединенными Штатами: чтобы Штаты его уважили, начали с ним разговаривать... Но когда Россия пытается вернуться к реалиям «холодной войны» и к «большой сделке» со Штатами, мне интересно: а куда они в этом уравнении девают Китай? Они его как-то учитывают или нет?»