Практически весь нелегальный опиум в мире поступает из Афганистана. В прошлом году афганская наркоторговля составила четыре миллиарда долларов. Половина объема производства наркотиков приходится на южные районы страны, где развернулись наиболее ожесточенные столкновения с боевиками «Талибана».
Одна из главных целей американской политики в Афганистане заключается в том, чтобы афганцы сами уничтожили поля опиумного мака. Ведь известно, что движение «Талибан» использует доходы от продажи наркотиков для финансирования своей деятельности. У самих же афганцев сложилось двоякое отношение к наркотикам: с одной стороны, они наносят огромный вред их стране, с другой - это единственный источник доходов для многих ее жителей.
В первой из серии передач, подготовленных Афганской службой «Голоса Америки», рассказывается о наркоторговле в Афганистане.
…Под прикрытием темноты крестьянин привозит свой урожай на рынок. Действие происходит в горной местности в провинции Нангархар, недалеко от границы с Пакистаном. Внутри здания его уже ждет наркодилер. «Ну что, привез опиум?» - «Да». - «Столько, сколько нужно?» - «Я не взвешивал». - «Тогда давай взвесим». В качестве гирь используются патроны крупного калибра.
Это лишь ничтожная доля самой доходной статьи афганского экспорта, объемы которого в прошлом году составили около 4 миллиардов долларов.
Когда-то Нангархар был образцовой провинцией в деле борьбы с опиумным маком. Но в 2005 году жители этой провинции вернулись к старому, и уже к 2007 году производство наркотиков подскочило здесь на 273%.
Местный старейшина Дур Джан выступил в поддержку правительственного запрета на выращивание опиумного мака и попытался убедить односельчан отказаться от этого. Им была обещана правительственная поддержка в деле выращивания других культур. Но крестьяне сочли предлагаемые стимулы слишком незначительными для того, чтобы отказать от культивации опиума. А потом наступила засуха.
«Наша страна больна, - говорит Дур Джан. - У нас не одна болезнь - их множество. Мы страдаем от голода, безработицы, нехватки врачей и учителей».
«К сожалению, единственная помощь, которую замечает крестьянин, - это прямая помощь его ферме. Все остальное он просто не замечает, - комментирует Даг Ванкел, бывший директор отдела по борьбе с наркотиками в посольстве США в Кабуле. - А ведь в Нангархаре отремонтированы и улучшены дороги, в провинцию поступают бесплатные улучшенные сорта семян. Ведется ремонт каналов, дамб и многое другое. Крестьянам нужно понять, что требуется время, чтобы жизнь изменилась к лучшему».
Несмотря на показательные публичные кампании по ликвидации маковых полей, проводимые губернатором провинции Нангархар Гулем Шерзаем, тенденция к увеличению производства наркотиков сохраняется.
Вот еще один типичный диалог, на этот раз между контрабандистом и крестьянином. Контрабандист: «Смотри, это меньше, чем мы договорились». - Крестьянин: «На сколько?» - Контрабандист: «А как ты будешь компенсировать разницу?» - Крестьянин: «Я уже потратил задаток, который ты мне дал. В будущем году расплачусь полностью».
Дилеры дают крестьянам маковые семена в качестве задатка. Урожай должен быть достаточно большим, чтобы крестьянин смог расплатиться с дилером и при этом у него оставалось бы что-то на жизнь. Этот человек уже влез в долги еще до того, как посеял следующий урожай, на который ему опять будет нужен задаток. Для дилера в этом нет ничего личного, а уж политические соображения вообще не играют никакой роли. Для него это просто бизнес.
Наркодилер-контрабандист: «Мы - мелкие торговцы, мы не против правительства. Если честно, то мы думаем, что проблема наркотиков сохранится на долгие времена. Пока есть спрос на наркотики, безработица нам не угрожает».
Правительство продолжает думать, как сломать обширную сеть наркоторговли, за счет которой финансируется деятельность боевиков и террористов. Крестьянин помогает дилеру упаковать наркотики, а тот отправит их в Пакистан. По словам крестьянина, если он не посеет новый урожай мака, то у него не будет денег, чтобы выплатить долг за семена и прокормить свою семью.
