Совершив турне по нескольким международным фестивалям, фильм британского режиссера Питера Гринуэя «Эйзенштейн в Гуанахуато» (Eisenstein in Guanajuato) 5 февраля выходит на экраны США. Его выпускает артхаусная кинокомпания Strand Releasing.
Экстравагантная, ироничная, полная фантазии и местами шокирующая картина фокусирует внимание на одном эпизоде пребывания советского режиссера Сергея Эйзенштейна в Мексике в 1931 году, где лидер революционного кино снимал картину «Да здравствует Мексика!».
Как рассказал Питер Гринуэй (Peter Greenaway) «Голосу Америки», фильм станет частью задуманной им кинотрилогии об Эйзенштейне. Ранее, как было им самим объявлено на Берлинском кинофестивале в прошлом году, мастер предполагал снимать дилогию. В Берлине состоялась мировая премьера этой ленты, причем первый показ был приурочен к 67-летию со дня смерти Сергея Эйзенштейна.
В центре сюжета – бурный гомосексуальный роман советского режиссера и его его мексиканского гида, историка Паломино Каньедо. В городе Гуанахуато, где находится знаменитый музей мертвецов, гость провел незабываемые десять дней, которые стали для него и его восприятия жизни поворотными, открыв мир подавленной прежде чувственности.
Как отмечают рецензенты, фильм выдающегося мастера современного кино Питера Гринуэя, интеллектуала и насмешника, совершает то, что до него не осмеливался делать никто. Он очищает могучую фигуру автора «Броненосца «Потемкин» и «Стачки» от густого наслоения хрестоматийного глянца.
Питер Гринуэй, приехавший на премьерные показы фильма в Лос-Анджелес, по телефону ответил на вопросы корреспондента Русской службы «Голоса Америки».
Олег Сулькин: В прошлом году в Берлине вы упрекнули советскую и российскую киноиндустрию, что она так и не удосужилась снять хорошую картину об Эйзенштейне. Ну вот вы сами сняли хорошую картину об Эйзенштейне. Каковы ее шансы быть показанной на экранах России?
Питер Гринуэй: Вы, конечно, знаете, что мой фильм минувшим летом показывался на Московском международном кинофестивале. Насколько я знаю, какую-то форму дистрибуции в России мы получили.
О.С.: Реакция на фильм, как мне известно, в России была неоднозначной и даже болезненной. Вы предполагали такую реакцию, когда приступали к этому проекту?
П.Г.: Я не собирался никого провоцировать. По моему мнению, Сергей Эйзенштейн – самый великий в мире кинорежиссер. В 20-е годы не все осознавали значение его открытий. Он отправился в длительную поездку на Запад, оторвавшись от опеки Сталина, впервые почувствовав личную свободу. Никто ему там не дышал в затылок. Он ощутил себя простым смертным и дал волю своей сексуальности. То есть человеческому в себе. Время, проведенное Эйзенштейном в Гуанахуато, стало десятью днями, которые его потрясли. Я тут перефразирую альтернативное название его фильма «Октябрь».
О.С.: Почему Эйзенштейн, почему не Гриффит, не Ланг, не Дзига Вертов? Что послужило первоначальным импульсом для выбора героя?
П.Г.: Я вам уже ответил. Он величайший мастер. Мне он очень интересен.
О.С.: Чем закончились ваши контакты с российскими киноорганизациями? Вы же хотели получить доступ к архивным материалам Госфильмофонда?
П.Г.: Россия это страна, где царит дезинформация. У меня были контакты в России, но я никогда не выражал интереса к архивам. Весь информационный и визуальный материал я получил в других странах. Его оказалось вполне достаточно.
О.С.: На роль Эйзенштейна вы взяли не русского актера. Почему?
П.Г.: Меня почему-то все время в этом упрекают. Смотрите, я провел много времени в Москве, Петербурге, других городах России, интервьюируя русских актеров на эту роль. Меня атаковали русские актеры, умоляя дать им эту роль. Но русские актеры очень неважно говорят по-английски. Это серьезное препятствие. Затем я объехал все Соединенные Штаты, от берега до берега, Лондон, Париж, Рим, Берлин. Искал человека, и внешне, и внутренне соответствующего образу. Эйзенштейну тогда было 33 года, возраст Христа и Александра Великого. Переломный возраст. И вот я нашел его, финна Эльмера Бака. Абсолютно неизвестный. Но совершенно замечательный актер!
О.С.: Вы хотели снимать дилогию, а потом пересмотрели свои планы...
П.Г.: Планирую три фильма. Первый – «Эйзенштейн в Швейцарии». Второй – «Эйзенштейн в Голливуде». И третий, этот, – «Эйзенштейн в Гуанахуата». Советский режиссер был чрезвычайно популярен на Западе. Когда он туда приехал, все хотели пожать ему руку. Пикассо, Кокто, Гертруда Стайн. Он подружился с Чарли Чаплином.
О.С.: На прошлогодней берлинской пресс-конференции вы много говорили о двух вечных темах искусства – о любви и смерти, об Эросе и Танатосе. А как вы объясняете парадокс, что Танатос, то есть смерть, кровь и насилие в кино всячески приветствуются, показываются графически подробно, а вот откровенная эротика остается полузапретной в массовом кино и воспринимается часто как табу?
П.Г.: Чем быстрее это табу исчезнет, тем лучше. Когда люди умирают на экране, это нормально. А когда люди совокупляются на экране, это почему-то плохо. Какой грандиозный спектакль из своей смерти сделал Дэвид Боуи, все восхищаются. А откровенный секс воспринимается как что-то постыдное. Но у любого человека, будь-то монахиня или серийный убийца, секс всегда присутствует в мыслях и чувствах. Когда открыто, когда в виде фрейдовской сублимации. Но всегда он есть!
О.С.: Вы как-то сказали, что кино умерло. Можете пояснить мысль?
П.Г.: Родившись в 1895 году, кинематограф существует уже 120 лет. Он возник как массовое развлечение, и таковым остается сегодня. Вернее, остается экран, независимо от его размера, будь-то смартфон или гигантский 3D. А вот наполнение его меняется. Это большей частью цифровое телевидение. Мы все теперь делаем телевидение, ну, может, за исключением Тарантино. Базен (французский историк кино Андре Базен – О.С.) считал кино сочетанием литературы, театра и иногда живописи. В кино всегда главенствовал текст. Но разве он главное? Содержание «Звездных войн» можно рассказать за 30 секунд. Кино это плод человеческого воображения, рождающего символические и метафизические картины.
О.С.: Читаете ли вы рецензии на свои фильмы? Часто ли согласны с критиками?
П.Г.: Я могу читать только рецензии на английском. Преступники всегда на шаг опережают полицию. Создатели фильмов всегда на шаг опережают критиков.