Абубакар Янгулбаев — молодой чеченский правозащитник, бывший юрист «Команды против пыток». Он впал в личную немилость Рамзана Кадырова почти 10 лет назад. Сейчас его мать отбывает заключение в Чеченской колонии, отца лишили звания Верховного судьи Республики, а сам Абубакар с братьями скрывается за границей – и попросил не сообщать, где именно. Какой хотел бы видеть Чечню чеченский диссидент? И почему так радикально «не сложились» у него отношения с Рамзаном Кадыровым? С активистом побеседовала Виктория Купчинецкая.
Виктория Купчинецкая: Абубакар, вам лично сейчас угрожает опасность?
Абубакар Янгулбаев: Я полагаю, что угрожает. Учитывая то, что Кадыров объявил вендетту, кровную месть моей семье, этот вопрос в чеченских традициях и лично для Кадырова никогда не заканчивается. Закончиться такой вопрос для него может только убийством. Учитывая то, что Кадыров болен, что он занят войной в Украине, у него много своих проблем – может показаться, что эта месть уходит на второй план. Но списывать со счетов эту опасность ни в коем случае нельзя. У нас есть очень много примеров, где, казалось бы, Кадыров уже забыл о своих оппонентах, но в какой-то момент мы получаем новость о том, что вот этого политического оппонента или диссидента убили, и убили не в России, а убили прямо в центре Европы, в какой-нибудь европейской столице.
Виктория Купчинецкая: Чем вызвана эта вендетта Кадырова против вас и вашей семьи?
Абубакар Янгулбаев: Суть нашего конфликта – противоборство мнений. Сначала Рамзан Кадыров и его отец Ахмат выступали за независимость Чечни, сейчас Рамзан Ахматович выступает за всестороннюю зависимость Чечни от России. И при этом он готов идти на нарушения прав и свобод человека. У людей в Чечне нет возможности пользоваться правовыми институтами, Следственным комитетом, полицией и другими органами, чтобы защищать и отстаивать свои права. Путин после Чеченских войн говорил, что борется в Чечне с терроризмом – но сам за счет Чечни стал абсолютным диктатором и в Чечне установил в качестве властителей именно террористов. Я и мой брат требовали соблюдения законов: не пытать людей, не убивать их, не похищать их, не отнимать у них имущество. И когда мы поднимали эту тему – она была самая нелюбимая для Кадырова, он считал, что этим вопросом затрагивается его честь.
Виктория Купчинецкая: А за что вы лично выступаете, какова ваша политическая и гражданская позиция?
Абубакар Янгулбаев: Я выступаю за демократические начала в Чечне, за соблюдение базовых, принципиальных прав и свобод человека, которые регламентируются конвенциями ООН и Европейской конвенцией по правам человека. Это должно присутствовать в любой цивилизованной стране. Политическое образование граждан связано и с вопросом независимости тоже, связано с тем, какая в Чечне политическая модель. Я родился в 1992-м году – на тот момент Чечня «де факто» была независимой и демократической республикой. И я хотел бы видеть подобное в будущем, если не в ближайшем, то хотя бы в отдаленном будущем. Хотя бы после моей смерти (смеется).
Виктория Купчинецкая: Готовы ли граждане Чечни к демократии? Это традиционное общество, к тому же оно так долго уже находится под гнетом авторитаризма…
Абубакар Янгулбаев: Чеченское общество, с одной стороны, очень закрытое, потому что находится в стадии выживания из-за постоянных войн, колонизации, депортации, постоянного давления, геноцида. И в то же время чеченцы открытые, они стремятся в учебные заведения, стремятся учиться. После Чеченских войн самая большая миграция чеченцев была в Европу, они хотели пользоваться плодами демократии и либерализма. Возможна ли демократическая Чечня? Как получилось, что из светского, интеллигентного, аристократического общества 80-х Чечня превратилась в то, что мы сегодня видим? Я полагаю, что демократия в Чечне возможна – все зависит от уровня образования населения.
Виктория Купчинецкая: Каково сейчас состояние вашей мамы, Заремы Мусаевой?
Абубакар Янгулбаев: В 2022-м году Кадыров открыто похитил нашу маму, которая вообще не жила тогда в Чечне. Она была ни в чем не виновна, все уголовное дело было основано на фейковых доказательствах, и это было очевидно суду. Судьи были знакомые, друзья моего отца. Эти судьи бывали у нас дома, наша мама кормила их за нашим столом. И эти же судьи говорили: «Зарема, какая вкусная у вас еда, я хочу остаться еще подольше». Эти же судьи ее посадили в тюрьму в Чечне и, несмотря на все основания освободить ее досрочно, они боятся это делать из-за приказа Кадырова. На Кавказе фигура матери считается неприкосновенной. Кадыров переступает полностью все шариатские, моральные, традиционные, законодательные, российские, все-все принципы, все нормы. Похищает взрослую, болеющую сахарным диабетом женщину, помещает ее в тюрьму и после этого дает открытое интервью и говорит, что да, я это сделал, и попробуйте ее у меня забрать. Мама сейчас находится в колонии в городе Аргун на территории Чечни. К сожалению, состояние ее здоровья ухудшилось, она сейчас не может передвигаться даже на костылях, ее возят в специальном кресле, у нее ухудшается зрение, у нее усиливается сахарный диабет.
Виктория Купчинецкая: Абубакар, вы из известной влиятельной чеченской семьи – ваш отец Сайди Янгулбаев был Верховным судьей Республики Чечня. Вы могли бы жить комфортно и спокойно, а стали диссидентом…
Абубакар Янгулбаев: Да, моя семья была приближена к власти, но не приближена к Кадырову. Мой отец был назначен Верховным судьей Чечни в 2008-м году, Верховный суд тогда был относительно независимым, Кадыров не имел на судебные органы такого влияния, как сегодня. Когда нас с братом в первый раз задержали и увезли силовики Кадырова, в 2015-м году, Кадыров еще искренне не понимал, как это мой отец мог воспитать диссидентов. Он так прямо его и спрашивал: «Как ты мог такое позволить? Это твои сыновья, как ты это допустил? Тебе не стыдно?» Я должен отдать должное нашему отцу – он никогда нас не воспитывал в духе лояльности власти. Он нас учил, что власть может меняться, но ты должен оставаться при своих принципах. И самый главный принцип — это гуманизм.
Виктория Купчинецкая: Какие отношения у Кадырова с Путиным?
Абубакар Янгулбаев: Поначалу говорили, что Путин считает Кадырова своим названным сыном, что он заменяет ему отца как ментор, так как его отец был убит в теракте в 2004-м году. Но со временем их отношения менялись, потому что поведение Кадырова Путина не всегда устраивало. Но его всегда устраивало то, что Кадыров выполняет роль этакого мясника, который за счет мяса и крови своего собственного народа гарантирует, что Чечня находится в составе Российской Федерации. Валерия Новодворская говорила, что Чечня — это как Крым, на ней стоит вся целостность России. То есть не будет Чечни — Россия распадется, Чечня как фундамент территориальной целостности России. И Кадыров гарантирует Путину эту целостность.
Your browser doesn’t support HTML5
Чеченский оппозиционер Абубакар Янгулбаев – о чеченцах, воюющих в Украине, и о свободной Чечне
Виктория Купчинецкая: А какая роль отводится Кадырову во вторжении России в Украину?
Абубакар Янгулбаев: Изначально ему отводилась очень важная роль, но этой роли он не оправдал. Ожидалось, что чеченцы будут воевать точно так же, как они воевали за свою независимость против России. Но сегодняшние чеченцы, кадыровцы, — это все-таки не те самые чеченцы, которые воевали идейно за свою землю. Тут Кадыров полностью провалился. У него, оказывается, вообще никого и ничего нет. Ни артиллерии, ни авиации, ни танковых войск, никаких специалистов у него нет. И максимум, кого он может предложить, — это какие-то дворовые ребята с автоматами в руках, которые не особо-то и умеют воевать. И поэтому он плавно перешел к роли рупора войны. Он говорит о войне, как Геббельс, потому что у него такой образ, но фактически он этому образу не соответствует.
Виктория Купчинецкая: Как вы думаете, Кадыров действительно серьезно болен, как сообщают некоторые СМИ, действительно ли его дни сочтены? И желаете ли вы, чтобы в Чечне сменилась власть?
Абубакар Янгулбаев: Ну, дни сочтены у нас у всех. (Смеется) Ну, так или иначе, болен он точно, и болен смертельно. С одной стороны, хотелось бы верить…Но с другой стороны — я все-таки желал бы ему суда. Я желаю ему пройти стадию уголовного преследования, судебного следствия, стадию исполнения наказания. Это необходимо, чтобы остановить этот круг насилия, это «око за око». Чтобы мы могли показать, что можем применять цивилизованные методы восстановления социальной справедливости. Кадыров совмещает в себе и военный период, и пост-военную диктатуру. И поэтому у него такой высокий уровень жестокости, постоянно накаленный, постоянно высокий. Сегодня совершенно неоправданно это постоянное применение боли «ради лечения». Люди на самом деле устали, они не видят необходимости в подобного рода жестокости.