Заместитель директора Московского Центра Карнеги Сэм Грин специлизируется на вопросах внутренней политики России и других стран СНГ. Он любезно согласился поделиться с Русской службой «Голоса Америки» своим мнением о том, как политический кризис в Молдове может отразиться на дальнейших отношениях Кишинева и Москвы.
Марк Львов: Многие российские политики и журналисты уже назвали драматические
события в Молдове новой «цветной революцией» в СНГ. Насколько, на ваш
взгляд, правомерно такое определение кишиневского политического
кризиса?
Сэм Грин: Я не думаю, что здесь следует употреблять термин «цветная революция». Во-первых, беспорядки в Кишиневе все-таки нельзя назвать революцией. А во-вторых, я вообще не считаю уместным само понятие «цветная революция». Посмотрите, смена политических элит в Кыргызстане, Украине, Грузии проходила совершенно по-разному, в соответствие с местными обстоятельствами. И эти политические трансформации развивались по своей собственной «локальной логике». Нельзя механически сравнивать события в том же Бишкеке и в Киеве. И уже тем более – в Тбилиси. Я бы не стал все это объединять.
Тем более, мы пока не знаем, что дальше будет происходить в Молдове.
Мы видим только первую сцену нового политического спектакля: население
не приняло результатов выборов, которые власть официально объявила.
Теперь, согласно решению Конституционного суда, предстоит пересчет
голосов. Но речь шла о подкупе избирателей и подтасовке голосов, чего не
выявишь при пересчете. Не исключаю, что оппозиция потребует перевыборов.
М.Л.: Значит, вы лично допускаете, что выборы могли быть сфальсифицированы?
С.Г.: Я не могу говорить о масштабах нарушений. Мы видим, что
компартия побеждает и приобретает большее число мандатов в парламенте, чем когда-либо. И это, несмотря на весьма мрачную социально-экономическую ситуацию в стране. Примечательно, что была зафиксирована очень высокая явка избирателей, хотя достаточно значительная часть граждан живет и трудится за пределами страны. В самом Кишиневе у коммунистов традиционно был не очень большой электорат ¬– примерно 20%. Но на этих выборах компартия набирает в столице, по предварительным данным, 40%. Это выглядит, на мой взгляд, маловероятно.
Безопасно фальсифицировать результаты выборов можно на 2-3%. Тогда это почти незаметно. А когда выходит, что 4 из 10 жителей Кишинева голосовали за коммунистов, то местные избиратели могут усомниться в этих результатах. К тому же очевидно, что оппозиция не имела равного доступа к СМИ во время предвыборной кампании. Не удивительно, что совсем недавно двое сотрудников молдавских СМИ официально попросили политического убежища в США,
заявив, что в Молдове развернут террор против независимой прессы.
Отсюда вполне логичная, схожая c той, что случается и в других странах мира, реакция на итоги выборов. Кстати, я хочу быть правильно понятым: я ни в коей мере не оправдываю насилие и вандализм, связанные с захватом парламента. Это неприемлемо. Но общая реакция оппозиции на итоги выборов мне понятна. Опасность же состоит в том, что в этой стране c переходной экономикой и только формирующейся политической системой сейчас может быть в корне подорвано доверие населения к демократическим институтам.
М.Л.: Cэм, насколько бурной, на ваш взгляд, была реакция в России на
молдавские события?
С.Г.: Реакция, по-моему, была не такой уж бурной, как, например, когда речь шла о политическом кризисе в Киеве, Тбилиси или же Бишкеке. Для СМИ это скорее был повод отвлечь россиян от экономического кризиса в стране. Складывается впечатление, что в России не ожидали такого развития событий. И до конца еще не могут понять: хорошо ли это или плохо. С одной стороны, Кремль, и это понятно, отрицательно воспринимает любую нестабильность на постсоветском пространстве, любое расшатывание существующих политических режимов. Но с другой стороны, Москва никогда особо не восторгалась политикой президента-коммуниста Воронина. И здесь некоторые полагают, что он получает по заслугам.
Если говорить об освещении молдавских беспорядков в российских СМИ, то для меня уже символично, что не тиражировался штамп «рука Вашингтона». Много пишут о причастности к этим событиям Румынии, о том, что Румыния – член НАТО, что оппозиция в Молдове выступает под лозунгами присоединения к альянсу и к Евросоюзу. То есть,
все-таки подразумевается, что в Кишиневе действует «рука Запада». Я считаю, что это неправильный подход. Дело тут вовсе не в чужих «руках».
М.Л.: А что касается отношения к молдавским событиям в странах-соседях по СНГ,
прежде всего – в Украине. Что сейчас выгоднее Киеву: стабильный режим молдавских коммунистов или приход к власти демократической оппозиции?
С.Г.: Нестабильной Украине сейчас важнее всего стабильность соседей. Это касается и Молдовы, и Белорусси, и России, и даже Грузии, границ с которой, естественно, нет. У различных украинских политиков, конечно, есть предпочтения в исходе внутримолдавского конфликта. Но одно дело партийные пристрастия и другое – интересы страны. Украине важно сохранить экономическую устойчивость. Поэтому спокойствие в Молдове важно даже психологически в условиях глобального кризиса. Ведь есть инвесторы, которые внимательно следят за каждым новым очагом напряженности в регионе. Тем более, что в Молдове еще очень свежа память гражданской войны начала 1990-х годов. Кстати, здесь интересы Киева и Москвы совпадают. Россия сегодня особенно заинтересована в сохранении статус-кво на всем постсоветском пространстве.
<!-- IMAGE -->