Российские правозащитники, опрошенные Русской службой «Голоса Америки», встревожены расширением списка «пропавших без вести» из мест заключения политузников и отсутствием официальных разъяснений на этот счет. Вместе с тем они надеются, что это может быть связано с готовящимся обменом заключенных на кого-либо из востребованных Кремлем персон, отбывающих наказание в странах Западе.
Напомним, накануне стало известно о четырех политзаключенных, увезенных из колоний по неизвестной причине неизвестно куда. Это бывшие главы штабов Алексея Навального в Уфе и Томске Лилия Чанышева и Ксения Фадеева, правозащитник из «Мемориала» Олег Орлов и художница Саша Скочиленко. Все они приговорены к различным срокам лишения свободы по разным статьям и отбывали наказание в различных регионах. Но во всех случаях об этапировании осужденных предварительно не сообщалось, и новость об их внезапном перемещении стала полной неожиданностью как для адвокатов, так и для родственников.
Во вторник к этому списку добавились оппозиционный политик Илья Яшин, получивший восемь лет колонии за «фейки» о российской армии (его в неизвестном направлении увезли из исправительной колонии в Смоленской области), а также 19-летний Кевин Лик, находившийся в колонии Архангельской области. Лик – гражданин Германии и России, о его пропаже сообщила мама.
Седьмым политзаключенным за последние два дня, местонахождение которого неизвестно, стал петербургский художник и активист Даниил Кринари, осужденный на пять лет по статье о конфиденциальном сотрудничестве со спецслужбой иностранного государства, международной или иностранной организацией либо с их представителями. Его увезли из СИЗО-7 Капотня в неизвестном направлении, сообщила группа поддержки активиста.
С появлением новых фамилий в списке внезапно «исчезнувших» из колоний политзаключенных это всё меньше и меньше становится похоже на совпадение, сказала в комментарии для Русской службы «Голоса Америки» правозащитник, в прошлом ведущий аналитик управления Федеральной службы исполнения наказаний по Москве Анна Каретникова. По ее мнению, здесь уже вполне можно говорить о некой тенденции.
«Очевидно, происходящее не случайно, – добавила она. – При этом я не исключаю худших вариантов. Вообще в системе ФСИН из колонии перемещают людей в следующих случаях: в СИЗО для каких-либо процессуальных действий – например, чтобы возбудить новое уголовное дело, как это не так давно произошло с еще одним политзаключенным, Алексеем Гориновым. Теоретически могут направить еще в психиатрическую больницу. Но, как говорится, с ума все сходят поодиночке, это гриппом вместе болеют. Поэтому я очень боюсь предполагать что-то хорошее. Власть в последнее время не давала поводов для этого».
Но, наверное, можно осторожно предположить, что речь может все-таки идти об обмене, уточнила Анна Каретникова: «Не будучи инсайдером, конкретнее сказать трудно. Скорее всего, это проходит сейчас как гостайна. Поэтому о конфигурации потенциального обмена судить трудно. Можно, допустить, что Кремлю, Путину кто-то очень нужен (из числа тех, кто отбывает наказание в тюрьмах западных стран – В.В.). Ну а меняют ведь совершенно необязательно строго по списку: условно говоря, 35 на 35, как при обмене военнопленными. Вдобавок менять можно даже не на кого-то, а на что-то. Если это действительно спецоперация по обмену, тогда не стоит удивляться, что всё проводится внезапно и тайком. Потому что так бывает всегда, и ничего экстраординарного в этом нет».
Да и в принципе любые перемещения в системе ФСИН всегда обставляются именно так, когда родственники, адвокаты и общественность до последнего остаются в неведении, заметила правозащитница: «Человек просто куда-то исчезает на какое-то время. А заодно у него исчезают все права, которые положены по законодательству, а родственники и адвокаты лишаются возможности узнавать, где находится заключенный. А он может быть и больным, и пожилым. На этапах уже умирали люди, и все потом удивлялись, как же они вообще попали туда, где их, казалось, быть не должно».
Это порок системы, подчеркнула Анна Каретникова: «Она исторически не прозрачная, не публичная. Обычно подобная практика объясняется тем, что на этапах может произойти побег. Я не владею статистикой, но никогда не слышала ни о каких побегах с этапов, а вот о побегах даже из московских изоляторов наслушалась за время своей работы достаточно. Поэтому это странная, мягко говоря, “отмазка” властей».
А для того, чтобы сейчас хоть чуть-чуть приблизиться к разгадке, хотела бы узнать, на месте ли остался Алексей Горинов, продолжила правозащитница: «Потому что он как раз очень вписывается в группу, насчитывающую как минимум 6 человек, о которых мы знаем. Все они могут идти, допустим, с (американским журналистом) Эваном Гершковичем как бы «гуманитарным грузом».
Анна Каретникова также выразила тревогу, что давно нет никакой информации о Владимире Кара-Мурзе. Конечно, очень хотелось бы, если действительно затевается обмен, чтобы Владимир оказался в общей компании, резюмировала она.
Еще одна известная российская правозащитница, пожелавшая остаться неизвестной, в разговоре с «Голосом Америки» сказала по поводу вероятности обмена, что очень надеется на «чудо», но считает преждевременным обсуждать сейчас какие-либо детали в этом контексте.
Это, конечно, во всех смыслах крайне странная история, в свою очередь, заметил в комментарии «Голосу Америки» журналист-правозащитник Олег Еланчик. Вместе с тем, по его словам, она вызывает тревогу.
«С одной стороны, после приговора и апелляции заключенного могут в любой момент отправить на этап, – рассуждает он. – И когда это происходит, долгое время о человеке никакой информации нет или она противоречивая. ФСИН в таких случаях детали не разглашает».
Но вот, когда сразу несколько политзаключенных исчезают из мест заключения почти одновременно, это дает серьезный повод для беспокойства, полагает Олег Еланчик: «И нам сейчас остается только гадать о причинах случившегося. Это могут быть какие-то движения, связанные с обменом, или какие-то новые системные распоряжения по изоляции известных узников, помещении их в более контролируемые условия. Но правозащитники обязаны в таких ситуациях исходить из худших опасений и требовать отчёта о том, что происходит с узниками, добиваться срочного доступа адвокатов к ним. Разумеется, хотелось бы надеяться на успешные переговоры об обмене, но пока явных поводов для оптимизма на этот счёт мало. А для пессимизма – более чем достаточно».
Одновременно журналист затруднился сказать, могут ли обменять Илью Яшина помимо его воли. Скорее да, чем нет, предположил Олег Еланчик. Вряд ли российские власти будет интересовать мнение Яшина на этот счёт, заключил он.
Ранее Яшин заявлял, что не хотел бы быть обменянным, поскольку несмотря ни на что сознательно остался в России.
Форум