«На орбиту выведен транспортный грузовой корабль "Прогресс МС-28"», «цены на яблоки в РФ на минувшей неделе начали расти», «состоится пресс-конференция, посвященная Московской международной неделе кино» — это заголовки новостей российских информагентств в то время, как на юго-западной границе России несколько сотен квадратных километров ее территории оказались под контролем украинских военных. И саму «международную неделю кино», которая, как сообщают агентства, должна начаться 23 августа, Москва тоже пока отменять не собирается.
О боях в приграничных российских областях российские «силовики» сообщают между делом и как о чем-то будничном: «Сотрудники Росгвардии выполняют задачи по охране правопорядка в приграничных районах Курской, Брянской и Белгородской областей».
О беженцах телеканалы говорят, что государство их “не бросит”, как обычно говорят о потерявших жилье в результате наводнения или взрыва газа. Это бросается в глаза всем, кто наблюдает последние дни за сообщениями российских официальных структур и околовластных медиа.
«Рутинизация происходящего»
Приглашенный эксперт Берлинского центра Карнеги Екатерина Шульман в интервью Русской службе «Голоса Америки» называет такую подачу в России сведений о самом массовом прорыве иностранных войск на ее территорию «минимизацией» и «рутинизацией»:
«Официальная реакция явно направлена на минимизацию событий: если не на прямое замалчивание, то на акцентирование их невоенных аспектов. Много говорится о социальной помощи, говорится о том, где размещают беженцев, где отдельно размещают детей, как они будут продолжать свой летний отдых, как всем будет дана возможность начать учебный год, и так далее. То есть, это такая рутинизация происходящего».
В данном случае, отмечает Екатерина Шульман, «рутинизация» не означает «нормализация»: «Люди не считают это нормальным, но полагают, что от их реакции, какой бы то ни было, не будет никакого толку, не будет никаких последствий. Если переживать или возмущаться, то можно сделать хуже себе, но нельзя ничего изменить. Мы сейчас не будем говорить, насколько это убеждение справедливо – мне-то кажется, что это выученная беспомощность, но оно распространено».
Эксперт говорит, что такое поведение характерно для населения стран с авторитарным режимом, а сам российский режим, по словам Шульман, совершенно не собирается возбуждать в подвластных ему гражданах никаких патриотических чувств по поводу происходящего:
«Реакция высшего политического руководства: никаких призывов к «стране огромной» вставать мы от него не слышим. Ядерных, так сказать, риторических украшательств в этот раз тоже не слыхать, а есть общая интонация некоего скорбного сожаления: «всегда оно так было, и ничего другого мы не ожидали от этих нехороших людей». Это удивительно, и на свежего человека производит впечатление ошарашивающее: насколько без интереса и вообще безо всякой экспрессии реагирует российское руководство на вооруженное вторжение на российскую территорию. Но, судя по тем немногим маркерам, которые мы имеем, российское общество, похоже, реагирует так же».
Лето, отпуска, вторжение
Сведения из России, по которым можно судить о том, как россияне воспринимают операцию ВСУ на их территории, довольно ограничены, но Екатерина Шульман приводит убедительные примеры того, что большого интереса нет:
«Соцопросов, которые отражали бы именно реакцию на ситуацию в Курской области, у нас пока нет, но я бы обратила внимание на «внимание к новостям» – это данные, которые собирают маркетинговые агентства. Были очевидные пики повышенного потребления новостей: начало войны, мобилизация, конец мобилизации, Пригожин (поход Пригожина, гибель Пригожина), атака на «Крокус». Сейчас есть такие данные до 11 августа включительно, и в этот период не то, что никаких пиков нет, а есть традиционное сезонное снижение интереса к новостному контенту даже по сравнению с тем, что было десять дней назад. В целом просмотр новостей, и новостей об «СВО», судя по опросам, только снижается: то есть, люди не хотят этого ничего потреблять, особенно летом, в отпускной сезон».
«Еще один признак — продолжает приглашенный эксперт Берлинского центра Карнеги — это так называемые «народные мемориалы». Когда что-то волнующее людей происходит, они начинают нести цветы, свечи, игрушки, какие-то записки и создавать эти мемориалы. Так было после пожаров с человеческими жертвами, терактов, особенно кровопролитных обстрелов Украины, после смерти Пригожина, после смерти Навального. Эти народные мемориалы существуют в разных формах (цветы у памятников, мемориалы на улицах и мостах и пр.), но они существуют, то есть люди считают нужным какую-то реакцию выказать. Но сейчас мы пока ничего подобного не видим».
«Общественные настроения – довольно инерционная вещь, поэтому давайте не делать пока окончательных выводов. Мы не знаем, что будет через неделю, но сейчас сказать, что эти события потрясли Россию, никак не получается» – делает вывод Екатерина Шульман.
Прорыв ВСУ в Россию – горькая пилюля для Москвы, а не акт отчаяния Киева
Власти России пытаются не привлекать внимание населения к событиям на границе с Украиной потому, что происходящее является не только военным, но и в первую очередь информационным успехом Украины. В течение последних месяцев российские войска, с огромными потерями и переменным успехом, но все же продвигались в Украине по нескольким направлениям: они осуществили тактическое давление на Харьковскую область, продвинулись в Донецкой области, что констатировало и украинское командование.
Об этом в интервью «Голосу Америки» напоминает почетный профессор Джорджтаунского университета и один из ведущих экспертов в США по России Анджела Стент (Angela Stent). По ее словам, если Киев смог подготовить такой прорыв в течение существенного времени и в строжайшей секретности, это говорит о многом и Западу, помогающему Украине оружием:
«Запад снабжает Украину вооружениями, туда прибыли самолеты F-16, и США сказали, что Украина может использовать в ударах по территории России для самообороны, имея в виду как раз приграничные районы. Германия тоже комментировала положительно подобное использование Киевом западных вооружений. Путин не может быть таким же самоуверенным, как прежде, и сейчас России, как это говорят, пришлось попробовать свою же горькую пилюлю».
«Официально США говорят о том, что ничего заранее не знали о планах украинской операции. Позднее, вероятно, мы узнаем всю эту историю полнее, но мы видим, что Киев готовил эту операцию в обстановке секретности и явно застал ею Россию врасплох. Я бы не назвала эту операцию «актом отчаяния», и если задачей украинцев было посеять неуверенность в российском руководстве и вызвать у него сомнения в компетентности своих военных, то они явно достигли цели» - полагает профессор Джорджтаунского университета.
Эксперт считает, что Кремль предпринял серьезные усилия для того, чтобы длящаяся уже два с половиной года война не стала главной темой обсуждения на российских кухнях:
«Я думаю, что Путин, особенно в последний год, преуспел в том, чтобы отвратить внимание российского общества от этой войны. Если мы обратим внимание, например, даже на исследования «Левада-центра», то люди все больше индифферентны к тому, что происходит, для них эта война – нечто инородное, их не касающееся. Они могут не доверять тому, что им говорят Путин и пропаганда, но они все равно во все это не особо вслушиваются, потому что это их не задевает».
В каком-то смысле российское руководство, как говорит Анджела Стент, пожинает плоды этой тактики: «Российские чиновники говорят о происходящем вторжении очень мало и осторожно, они по-прежнему не называют это «войной», а используют разные эвфемизмы вроде «антитеррористической операции». Россия пока не ответила ничем слишком агрессивным на все это, хотя она может пригнать туда больше своих солдат с Донбасса – возможно также потому, что более мощная реакция будет сильнее ощутима обществом».
Улучшение имиджа ВСУ и летнее бессилие российской пропаганды
О том, что Запад не стал критиковать вторжение ВСУ в Россию, а для российского общества война стала рутиной, говорили недавно в публичной беседе и двое других экспертов Фонда Карнеги за международный мир – Александр Баунов и Майкл Кофман (Michael Kofman).
По мнению Майкла Кофмана, авторитетного американского военного аналитика, эта операция намного улучшила имидж украинской армии, которая сделала выводы из своего не слишком успешного наступления в прошлом году, и теперь смогла подготовить операцию, «главный принцип которой – маневр, а не бои на истощение».
Кофман так же, как и Анджела Стент, обратил внимание на нейтрально-благожелательную реакцию западных союзников Украины на ее последние действия: «Реакция на Западе в Европе, особенно в странах, которые себя типично ведут очень некомфортно и аккуратно, как Германия, с моей точки зрения…, там очень спокойно на это все реагируют, и очень спокойно реагируют на, скажем, немецкую технику, на БМП Marder на российской территории».
При этом военный эксперт отмечает, что многим на Западе за два с половиной года стало ясно: российское население в своей основной массе войну либо поддерживает, либо вообще игнорирует, таким образом поддерживая ее пассивно: «Сколько сотен и тысяч людей после «частичной мобилизации» подписались, взяли контракт, чтобы идти воевать!»
Однако Екатерина Шульман считает, что тех, кто игнорирует войну, неизмеримо больше по сравнении с количеством тех, кто «взял контракт»:
«Почему пропаганда не педалирует события в Курской области? Я думаю, этого не делается потому, что есть понимание, что это не подействует, что никакого “распятого мальчика”, никакой “одесской Хатыни” больше втюхать людям не получится. Потому что люди устали, они равнодушны, они уже потратили свою агрессию, а самые агрессивные давно лежат в земле сырой. Поэтому, если сейчас выйдет Скабеева, раздерет на себе одежды и возопит, что “натовцы порезали на части курских детей”, она не найдет себе аудитории».
Форум