Каковы перспективы сотрудничества между Вашингтоном и Москвой по иранской проблеме? «Голос Америки» обратился с этим вопросом к профессору Университета Джорджа Мэйсона Марку Катцу, автору многочисленных публикаций об американо-российских отношениях, в том числе - о политике России на Ближнем Востоке, в Центральной и Западной Азии. Он оценивает шансы на американо-российское сближение в этой области следующим образом:
Марк Катц: Первое, что следует отметить в этом контексте – администрация Обамы совершенно очевидно пытается улучшить отношения с Россией, а также то, что в США иранскую ядерную программу рассматривают как общую угрозу для наших стран. Мы отдаем себе отчет в том, что России не нравятся наши планы размещения элементов системы ПРО в Польше и Чехии. Мне также кажется, что, в отличие от администрации Буша, у нынешней администрации есть серьезные сомнения в эффективности ПРО. Поэтому можно предположить, что администрация Обамы видит здесь возможность некоего размена этой инициативы на поддержку Москвы в другом, важном для Вашингтона вопросе.
Проблема здесь в том, что остается совершенно неясным, способна ли Россия повлиять на позицию Ирана в вопросе о его ядерной программе? Я лично считаю, что нет. Для Москвы же вопрос заключается в следующем: она хотела бы, чтобы Соединенные Штаты отказались от размещения системы ПРО в Польше и Чехии, но если Россия заявит о поддержке США открыто, то это негативно скажется на её отношениях с Ираном. Поэтому остается вопрос: что для Кремля важнее?
С другой стороны – администрация Обамы хотела бы, чтобы России заняла более жесткую позицию по иранской проблеме, но если Москва не сделает этого, то тогда возникнет вопрос, продолжать ли США реализацию своих планов по ПРО?
Мне кажется, при президенте Буше Вашингтон оказывал весьма энергичное давление на Польшу и Чехию в этом вопросе, и так как вследствие непопулярности этих планов тамошним правительствам пришлось тогда пойти на серьезные политические жертвы, то отказ от размещения элементов ПРО теперь может быть воспринят весьма негативно.
Я думаю, в нынешней администрации есть те, кто считает, что систему ПРО надо разворачивать, даже если её эффективность еще не доказана, хотя бы потому, что мы обещали это полякам и чехам. Поэтому не исключено, что мы имеем дело с проверкой - насколько Россия готова к сотрудничеству? То есть, США хотят увидеть: – готова ли она хоть что-то сделать, что позволить нам отказаться от развертывания элементов ПРО, и если нет – продолжить реализацию этих планов.
Алекс Кэмпбелл: Вы затронули тему о том, насколько реально влияние России на Иран. Не могли бы вы вкратце оценить нынешнее состояние отношений между Москвой и Тегераном?
М.К.: Сначала я хотел бы обратить ваше внимание на то, что вчера газета «Moscow Times» опубликовала мою статью на эту тему под заголовком «Рискованные отношения с Ираном» http://www.themoscowtimes.com/article/1016/42/374917.htm.
В этих отношениях много неясного. Россия ценит Иран за его антиамериканскую позицию, но она также и весьма разочарована иранцами, поскольку те не желают следовать за Москвой по некоторым вопросам. Так, например, Владимир Путин предложил решение всей проблемы иранской ядерной программы – обогащать иранский уран для Ирана либо в России, либо даже в самом Иране под российским контролем. Ответ иранцев был – да, это интересное предложение, но мы хотим некоторое количество урана обогащать самостоятельно, а это, конечно, совсем не то, чего хочет Россия и Запад. Поэтому здесь проблемы налицо.
Казалось бы, с учетом всех разногласий между США и Ираном, иранцы должны бы были быть более покладистыми в отношениях с Россией, но это не происходит. До сих пор нет договоренности по разделу Каспия, что препятствует геологоразведочным работам по нефти и газу в южной части Каспийского моря, и хотя эта проблема многосторонняя – там также имеют свои интересы и Азербайджан, и Туркменистан – она сказывается на российских компаниях. Если бы Иран не занимал такую негибкую позицию, и все споры были бы урегулированы, то эти компании получали бы прибыль от эксплуатации местных природных ресурсов.
Поэтому я думаю, что если Иран и является союзником Москвы, то весьма неблагодарным.
