80 лет назад были установлены дипломатические отношения между США и Советским Союзом
МОСКВА – 80 лет тому назад США и Советский Союз установили дипломатические отношения. О том, что в историческом ракурсе означает эта дата, какими вехами был ознаменован пройденный путь и каковы перспективы развития двухсторонних отношений, корреспондент Русской службы «Голоса Америки» поговорил с директором Института стратегических оценок, профессор МГИМО МИД РФ, заместителем председателя ассоциации Россия-США Сергеем Ознобищевым.
Напомним, 16 ноября 1933 года президент США Франклин Рузвельт заявил о готовности Вашингтона установить нормальные дипломатические отношения с СССР, а 17 ноября уже было подписано соответствующее соглашение. Первым послом США в России стал Джон Куинси Адамс, памятник которому сейчас стоит перед входом в американскую дипломатическую резиденцию в Москве. Позже Адамса изберут шестым по счету президентом Штатов.
Виктор Васильев: Сергей Константинович, объясните, пожалуйста, почему, на ваш взгляд, США стали налаживать дипломатические мосты с СССР только в 1933 году? Ведь уже к 1924 году Москва установила дипотношения с Германией, Англией, Францией, Италией и другими ведущими странами?
Сергей Ознобищев: По всей видимости, американцы ожидали того, что в России сменится правящий режим и наладится определенный демократический порядок. Хотя того же, в общем, ждали и Франция с Англией. Просто правящие круги и элиты этих стран раньше поняли, что социализм – это надолго.
Но зато потом, замечу, Штаты приняли самое активное и действенное участие в индустриализации Советского Союза, в ГОЭЛРО (ленинский план электрификации страны) и прочих программах, для осуществления которых привлекались американская техника и американские инженеры. И этот период еще ждет очень серьезного анализа с тем, чтобы определить, насколько велика была роль США в подъеме СССР.
В.В.: А как все-таки в нашем случае точнее установление дипломатических отношений или их восстановление?
С.О.: Русский язык, конечно, богат на нюансы. Но они требуют описания, одним термином тут не обойдешься. Если иметь ввиду царскую Россию – это одно. Кстати, забавно, что самодержавная Россия сразу поддержала революцию в Америке. Хотя ценности у стран были, безусловно, разные.
А еще не надо забывать, что у нас был короткий, но достаточно насыщенный период взаимодействия, когда свершилась февральская демократическая революция (в 1917 году – В.В). Америка тогда безоговорочно приняла ее. Американский президент (Вудро Вильсон – В.В.) направил российскому послу Бахметьеву, который потом так и остался в Америке, депешу, что американское правительство всеми силами будет поддерживать начинания молодой российской республики.
И это нас возвращает к той дискуссии, которая и сейчас идет, о ценностном разрыве между Россией и Западом, и особенно — между Россией и Америкой. То, что США с самого начала приняли демократическую Россию, с моей точки зрения, крайне важный знак. Он подрывает многие наши притянутые за уши геополитические теории о том, что Америка всегда относилась к нам враждебно. Вся эта ерунда не выдерживает критики под давлением фактов.
Есть много людей, желающих принизить роль Запада в становлении и развитии России. Они сегодня пытаются переносить акценты на Азию, определяя главные ориентиры для страны. Но Азия никогда не заменит нам полноценных отношений с Западом, это абсолютно ясно.
В.В.: Однако и простой историю наших взаимоотношений при всем желании не назовешь, не так ли?
С.О.: Да, еще при Сталине началась сложная игра. В ход пошли серьезные геополитические расчеты. Ясно было, что фашизм набирает силу, и здесь требовалось делать уже более крупные ставки, не слишком считаясь с моральными ценностями. Все очень непросто было в наших отношениях. И однозначно их не оценишь.
Но, например, вклад США в победу над фашизмом во Второй мировой войне был, безусловно, велик. Другое дело, что политические расчеты не позволили союзникам вступить в войну раньше, что, конечно, могло серьезно исправить положение на фронтах и позволить закончить войну раньше. Но Лендлиз шел постоянно. Это была не просто страница, а целая героическая книга в наших отношениях. Война во многом была выиграна на американской технике – самолетах, танка, а также на другом снабжении. Были налажены воздушные мосты через Сибирь. Это потихоньку становится известно в деталях только сейчас.
В.В.: Какие достижения дипломатии двух стран можно было выделить в первую очередь, имея ввиду сегодняшний день?
С.О.: Сирийскую развязку. Точнее, ее начало. Это в тысячный раз продемонстрировало, что друг без друга даже такие мощные державы, как Россия и США не могут эффективно решать проблемы безопасности мирового, да и регионального уровня. И то, что мы смогли снова начать работать если не в унисон, то плечом к плечу, это замечательно. Хотелось бы, чтобы также происходило и в отношении всех других конфликтных ситуаций.
В.В.: Посол Майкл Макфол в канун 80-летия даты, которую мы обсуждаем, сказал, что и общих интересов и задач у наших стран больше, чем разногласий. Вы разделяете такой подход?
С.О.: Тут можно и согласиться, и поспорить. Это как в исторической дискуссии между оптимистами и пессимистами: стакан наполовину пустой или он наполовину полный. Наши отношения очень неоднозначны. Они сейчас не настолько хороши, какими могли бы быть. И, во многом, это связано не с объективными обстоятельствами, а с политиками и политиканством. Все равно ход истории объективно ведет нас к тому, что надо выкинуть из головы все глупости, связанные с инерцией холодной войны. Чем скорее мы повернемся к общим угрозам, тем будет лучше.
Напомним, 16 ноября 1933 года президент США Франклин Рузвельт заявил о готовности Вашингтона установить нормальные дипломатические отношения с СССР, а 17 ноября уже было подписано соответствующее соглашение. Первым послом США в России стал Джон Куинси Адамс, памятник которому сейчас стоит перед входом в американскую дипломатическую резиденцию в Москве. Позже Адамса изберут шестым по счету президентом Штатов.
Виктор Васильев: Сергей Константинович, объясните, пожалуйста, почему, на ваш взгляд, США стали налаживать дипломатические мосты с СССР только в 1933 году? Ведь уже к 1924 году Москва установила дипотношения с Германией, Англией, Францией, Италией и другими ведущими странами?
Сергей Ознобищев: По всей видимости, американцы ожидали того, что в России сменится правящий режим и наладится определенный демократический порядок. Хотя того же, в общем, ждали и Франция с Англией. Просто правящие круги и элиты этих стран раньше поняли, что социализм – это надолго.
Но зато потом, замечу, Штаты приняли самое активное и действенное участие в индустриализации Советского Союза, в ГОЭЛРО (ленинский план электрификации страны) и прочих программах, для осуществления которых привлекались американская техника и американские инженеры. И этот период еще ждет очень серьезного анализа с тем, чтобы определить, насколько велика была роль США в подъеме СССР.
В.В.: А как все-таки в нашем случае точнее установление дипломатических отношений или их восстановление?
С.О.: Русский язык, конечно, богат на нюансы. Но они требуют описания, одним термином тут не обойдешься. Если иметь ввиду царскую Россию – это одно. Кстати, забавно, что самодержавная Россия сразу поддержала революцию в Америке. Хотя ценности у стран были, безусловно, разные.
А еще не надо забывать, что у нас был короткий, но достаточно насыщенный период взаимодействия, когда свершилась февральская демократическая революция (в 1917 году – В.В). Америка тогда безоговорочно приняла ее. Американский президент (Вудро Вильсон – В.В.) направил российскому послу Бахметьеву, который потом так и остался в Америке, депешу, что американское правительство всеми силами будет поддерживать начинания молодой российской республики.
И это нас возвращает к той дискуссии, которая и сейчас идет, о ценностном разрыве между Россией и Западом, и особенно — между Россией и Америкой. То, что США с самого начала приняли демократическую Россию, с моей точки зрения, крайне важный знак. Он подрывает многие наши притянутые за уши геополитические теории о том, что Америка всегда относилась к нам враждебно. Вся эта ерунда не выдерживает критики под давлением фактов.
Есть много людей, желающих принизить роль Запада в становлении и развитии России. Они сегодня пытаются переносить акценты на Азию, определяя главные ориентиры для страны. Но Азия никогда не заменит нам полноценных отношений с Западом, это абсолютно ясно.
В.В.: Однако и простой историю наших взаимоотношений при всем желании не назовешь, не так ли?
С.О.: Да, еще при Сталине началась сложная игра. В ход пошли серьезные геополитические расчеты. Ясно было, что фашизм набирает силу, и здесь требовалось делать уже более крупные ставки, не слишком считаясь с моральными ценностями. Все очень непросто было в наших отношениях. И однозначно их не оценишь.
Но, например, вклад США в победу над фашизмом во Второй мировой войне был, безусловно, велик. Другое дело, что политические расчеты не позволили союзникам вступить в войну раньше, что, конечно, могло серьезно исправить положение на фронтах и позволить закончить войну раньше. Но Лендлиз шел постоянно. Это была не просто страница, а целая героическая книга в наших отношениях. Война во многом была выиграна на американской технике – самолетах, танка, а также на другом снабжении. Были налажены воздушные мосты через Сибирь. Это потихоньку становится известно в деталях только сейчас.
В.В.: Какие достижения дипломатии двух стран можно было выделить в первую очередь, имея ввиду сегодняшний день?
С.О.: Сирийскую развязку. Точнее, ее начало. Это в тысячный раз продемонстрировало, что друг без друга даже такие мощные державы, как Россия и США не могут эффективно решать проблемы безопасности мирового, да и регионального уровня. И то, что мы смогли снова начать работать если не в унисон, то плечом к плечу, это замечательно. Хотелось бы, чтобы также происходило и в отношении всех других конфликтных ситуаций.
В.В.: Посол Майкл Макфол в канун 80-летия даты, которую мы обсуждаем, сказал, что и общих интересов и задач у наших стран больше, чем разногласий. Вы разделяете такой подход?
С.О.: Тут можно и согласиться, и поспорить. Это как в исторической дискуссии между оптимистами и пессимистами: стакан наполовину пустой или он наполовину полный. Наши отношения очень неоднозначны. Они сейчас не настолько хороши, какими могли бы быть. И, во многом, это связано не с объективными обстоятельствами, а с политиками и политиканством. Все равно ход истории объективно ведет нас к тому, что надо выкинуть из головы все глупости, связанные с инерцией холодной войны. Чем скорее мы повернемся к общим угрозам, тем будет лучше.