Джон Алперт - единственный западный журналист, которому удалось взять интервью у Саддама Хусейна и Фиделя Кастро во время пребывания лидера кубинской революции в США, рад тому, что мир стал обращать все больше внимания проблемам стран Ближнего Востока и Северной Африки.
Алперт как американский военный репортер и документалист известен своими фильмами из «горячих точек». Среди его работ репортажи и фильмы из Камбоджи, Ирана, Никарагуа, Филиппин, Кубы, Афганистана и Ирака. За свои документальные фильмы Алперт получил 15 премий «Эмми» и три премии du Pont–Columbia. Фильм Алперта «Нестихийное бедствие в Китае: Слезы провинции Сычуань» был включен в список претендентов на премию Оскар 2010 года на приз за лучший документальный короткометражный фильм.
Одна из последних работ Алперта – еще не законченный документальный фильм о революции в Египте, которая произошла в начале 2011 года. Эту работу Алперт презентовал в Москве в рамках проекта «Фронтлайн Россия» Центра экстремальной журналистики.
Фильм рассказывает о 18 днях революции в Египте. Съемочной команде Алперта удалось зафиксировать уникальные кадры массовых волнений в Каире, которые переросли в гражданскую войну между оппозицией и сторонниками ушедшего в отставку диктатора Хосни Мубарака.
В финальные эпизоды фильма попали кадры с площади Тахрир, где оппозиция разбила палаточный лагерь, а также демонстрации у здания центрального телевидения Египта 11 февраля 2011 года. Именно в этот вечер стало известно о том, что Мубарак передал власть Высшему военному совету страны и сложил свои полномочия.
Алперту удалось запечатлеть по-настоящему исторический момент, как тысячи египтян смотрят по телевизору и слушают по радио последнее заявление Мубарака на посту президента страны. После того, как демонстранты услышали из уст диктатора слова об уходе, толпа взорвалась возгласами ликования. Это был исторический день в новой демократической истории Египта.
Однако Хосни Мубарак не единственный диктатор, свергнутый в 2011 году. Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» пообщался с Джоном Алпертом о победе ливийской оппозиции и протестных настроениях в США и России.
Роман Ошаров: Джон, как вы оцениваете реакцию Кремля на события в Ливии? По мнению Дмитрия Медведева, Ливия должна стать современным политическим государством, а судьбу Муаммара Каддафи должны решать сами ливийцы. Именно так отреагировал Медведев на новость о захвате и устранении Каддафи.
Джон Алперт: К сожалению, судьба Муаммара Каддафи уже решена. Барак Обама и Дмитрий Медведев уже не могут вытащить его с того света. Думаю, что этот вопрос уже неактуален. Я бы хотел отметить, что совсем не плохо, что люди в мире комментируют события, связанные с Ливией и смертью Каддафи. Однако ливийский народ сам будет решать свою судьбу.
Р.О.: Ряд российских экспертов считают, что в Ливии при новой власти будет сложно построить демократическое государство и настоящее гражданское общество. Что вы думаете об этом?
Д.А.: Это (построить демократическое государство и гражданское общество – прим. Р.О.) возможно, но в каждой стране революции проходят по-разному. Например, в Никарагуа репрессивный диктатор был свергнут и последние тридцать лет революция только развивается. В какой-то момент к власти приходят коммунисты, а порой и антикоммунисты. И никто не может этому помешать.
В большинстве ближневосточных революций группы фундаменталистов хорошо организованы. И вполне возможно, что они возьмут контроль в свои руки, хотя они не представляют собой большинство. Теоретически демократия это очень хорошо, но она несовершенна.
Р.О.: Что вы думаете об одном из первых решений новых ливийских властей - установить в стране шариат?
Д.А.: Я был в Москве все это время, и я не очень хорошо информирован о последних событиях в Ливии. Я уважаю ислам, но я также уважаю всеобщие права женщин. И даже в исламском мире много ученых мусульман, которые верят в права женщин и не согласны с интерпретацией шариатского закона, согласно которому женщины подвергаются репрессиям. Я поддерживаю право Ливии на самоопределение, но я поддерживаю права женщин во всем мире.
Р.О.: Маккейн недавно заявил, что диктаторы по всему миру должны начать беспокоиться и Путин в том числе. Почему Маккейн отнес Путина к числу диктаторов?
Д.А.: Я не знаю контекста этого заявления. С моей стороны было бы глупо отвечать на этот вопрос.
Р.О.: А что вам известно о нарушении прав человека в России?
Д.А.: В каждой стране есть место для большей демократии. Есть много вещей, которые мне хотелось бы изменить в моей стране - в США. Поэтому я снимаю свои фильмы, пытаясь сделать свою страну более демократичной. Я надеюсь, что российские документалисты будут иметь возможность свободно делать фильмы, которые помогли бы России стать более демократичной страной.
Р.О.: Все же, можно ли отнести Владимира Путина к числу диктаторов, на ваш взгляд?
Д.А.: Это очень сложный вопрос. Скоро в России парламентские выборы, а в будущем году - президентские. Я надеюсь, что эти выборы будут демократичными. Я бы хотел сказать, что как репортер, отвечая на вопрос, является ли Путин диктатором, я бы сначала хотел встретиться с ним лицом к лицу. Посмотреть ему в глаза и поговорить с ним.
В России и в Москве я, например, вижу, как строятся детские сады и ремонтируются дороги. И это здорово. Я знаю случаи несправедливости, которые есть в России. Я говорил с демократами, с диктаторами, с борцами за права человека за последние сорок лет. И я люблю смотреть им в глаза, тогда я могу ответить на ваш вопрос.
Р.О.: Известный американский журналист Ларри Кинг, к примеру, считает Путина очень обаятельным человеком…
Д.А.: Я не говорил, что Путин обаятельный.
Р.О.: Вновь о Маккейне. Он заявил накануне, что после того, как ситуация в Ливии разрешилась, необходимо рассмотреть вопрос военного вмешательства в Сирии. Считаете ли вы, что время военных интервенций в эпоху глобализации закончилось?
Д.А.: Не имею понятия, совершат ли они (США и страны Европы – прим. Р.О.) военное вторжение в Сирию. Я документалист и понимаю, что происходит в той или иной стране, просто находясь в ней. Я знаю много о 18 днях революции в Египте, потому что я там был.
Однако я не знаю о других местах, потому что я там не был. Но я рад тому, что мир смотрит на эти страны и обсуждает события, происходящие в них. Именно эти страны игнорировались на протяжении многих лет. Все закрывали глаза и уши. Это касается Ливии и Сирии. Лидеры многих стран на протяжении многих лет делали то, что устраивало их, и никто не говорил о том, что это значит для людей, которые живут в этих странах.
В каком-то смысле придется платить цену, потому что люди очень разозлены из-за того, что происходило на протяжении многих лет. Очень хорошо, что об этом говорят.
Р.О.: А планируете ли вы что-либо снимать о России, протестах или выборах?
Д.А.: В России меня больше всего интересует история моей семьи. За этим столом сидит российская семья, которая была разделена в течение многих лет. И мы вновь встретились. И три члена моей семьи работают в документалистике. Мне кажется, что это чудо.
Р.О.: Вы говорили о движении «Захвати Уолл-стрит» и даже принимали участие в акциях протеста. Во время лекции вы сказали, что не хотели бы, чтобы люди, участвующие в акциях протеста, управляли Америкой, но также не хотели бы, чтобы люди, работающие на Уолл-стрит, управляли страной. Вам есть что добавить?
Д.А.: Я поддерживаю участников движения «Захвати Уолл-стрит». Я считаю, что люди с Уолл-стрит украли мои деньги. И эти люди были наказаны тем, что получили еще больше денег из моих денег. И это недопустимо. Люди, участвующие в движении, привлекают внимание к этой проблеме. Я поддерживаю их, но это не значит, что я хотел бы видеть их во главе страны. Однако когда они указывают на Уолл-стрит и говорят о необходимости кардинальных изменений, я согласен с этим.
Другие материалы о событиях в России читайте в рубрике «Россия»