Звонок Шатто в 911

Власти Техаса обнародовали запись разговора приемной матери Макса Шатто Лоры с дежурным колл-центра скорой медицинской помощи.

«Звонок поступил дежурному в 16:15 21 января с просьбой об оказании срочной медицинской помощи», – сообщила Русской службе «Голоса Америки» представитель пресс-службы местной администрации Андреа Гудсон.

По просьбе шерифа округа Эктор Марка Дональдсона запись разговора не публиковалась во время того, как шло расследование смерти Макса Шатто.

Shatto 911

Макс – Максим Кузьмин – был усыновлен четой Шатто из России. 21 января 2013 года, в соответствии с показаниями его приемной матери Лоры Шатто, 3-летний мальчик играл на детской площадке во дворе частного дома вместе со своим двухлетним братом. Лора зашла обратно в дом на десять минут, по ее словам, пошла в ванную комнату. Когда же она вернулась во двор, Макс лежал без дыхания.

В распоряжении Русской службы «Голоса Америки» оказалась запись звонка Лоры в скорую помощь. Мы приводим ее частичный перевод.

Лора: У меня здесь трехлетний ребенок, и он не дышит.
Оператор: Назовите ваш адрес.
Лора: 16097 Норт Валдроп Авеню, Гардендейл.
Оператор: Вы с ним сейчас?
Лора: Да, делаю искусственное дыхание. Он играл на улице, на игровой площадке, я не уверена, что случилось.
Оператор: Он вообще не дышит?
Лора: Вообще не дышит, не могу прослушать сердце стетоскопом.
Оператор: Понятно, к вам выезжают. Вы знаете, как оказывать первую помощь? Мэм?
Лора: Извините, что?
Оператор: Вы знаете, как оказывать первую помощь?
Лора: Да, я знаю, как оказывать первую помощь. Я сейчас пытаюсь оказать первую помощь. Я на громкую связь поставлю, хорошо?
Оператор: Да, конечно. Когда все началось?
Лора: Примерно минуту назад. Я попыталась сделать искусственное дыхание, перед тем, как позвонила.
Оператор: Хорошо.
Лора: Он теперь не дышит вообще.
Оператор: Продолжайте за него.
Лора: Он сам не может.
Оператор: Продолжайте.
Лора: Хорошо.
Оператор: У него пульс есть?
Лора: Я не чувствую, но я вся сильно дрожу.
Оператор: Вздохните глубоко, вдохните глубоко. У него воздушные пути свободны?
Лора: Да.
Оператор: Хорошо, сделайте ему два вдоха, теперь попробуйте пощупать пульс. Пощупайте пульс.
Лора: Я все еще не чувствую пульса.
Оператор: Я хочу, чтобы вы сделали ему два вдоха и сделали непрямой массаж сердца. Положите руки ему на грудь и сделайте 15 нажатий на грудную клетку…

Далее специалист дает рекомендации по проведению искусственного дыхания. «Два вдоха, пятнадцать толчков». Слышно, как рядом говорит маленький ребенок – младший брат Макса. «Проверьте пульс» – снова ничего. Специалист колл-центра пытается ободрить Лору, говорит, что все нормально, что она хорошо справляется, дает рекомендации по тому, как делать искусственное дыхание.

На девятой минуте Лора сообщает, что слышит какой-то странный звук. Но потом, уже на десятой минуте, говорит о том, что ребенок не дышит и сердце не прослушивается.

Оператор: У него были медицинские проблемы?
Лора: Мы только перестали давать ему «Риспердал».
Оператор: Диабет или что-то в этом роде?
Лора: Нет, ничего серьезного.
Оператор: К вам едут скорая и шериф. Кто быстрее приедет, тот вам поможет.
Лора: Где они?
Оператор: Едут, будут как можно скорее, обещаю. Если надо, поверните ему голову набок и очистите рот и дыхательные пути.
Оператор: Как у вас дела?

На семнадцатой минуте Лора сообщает, что услышала биение сердца. Но пульс на шее найти не смогла. На двадцатой минуте слышно, как начали лаять собаки – приехала скорая. Макса доставили в больницу в райцентре – городе Одессе. Там врачи зафиксировали его смерть. Экспертизы, вскрытие и расследование показали, что Макс умер в результате несчастного случая – ребенок играл на улице, видимо, неудачно упал или налетел на игровое оборудование детской площадки, в результате чего произошел разрыв аорты в брюшной полости.

Прокуратура не стала предъявлять обвинений родителям Макса.

Российские власти выступили с резкой критикой решения американского суда и правоохранительных органов. Еще до обнародования результатов экспертизы детский омбудсмен Павел Астахов назвал инцидент убийством и заявил, что приемные родители жестоко обращались с ребенком. Вскрытие показало, что все повреждения, которые были на теле мальчика, а именно синяки и царапины, не являются следствием жестокого с ним обращения.