Ветеран правозащитного движения, диссидент, член Московской Хельсинкской группы, один из авторов российской конституции и один из основателей «Мемориала» Сергей Ковалев умер во сне утром 9 августа в Москве на 92-м году жизни. Об этом в Фейсбуке сообщил его сын Иван Ковалев.
Правозащитная деятельность Сергея Ковалёва началась с несогласия с преследованием Андрея Синявского и Юлия Даниэля, в 1969 году Ковалев стал участником первой в СССР независимой правозащитной ассоциации – Инициативной группы по защите прав человека, а с 1972-го работал в самиздатском информационном бюллетене «Хроника текущих событий». В декабре 1974-го был арестован и приговорен к семи годам лагерей и трем годам ссылки «за антисоветскую агитацию и пропаганду».
В 1989 был назначен сопредседателем с советской стороны Проектной группы по правам человека при Международном фонде за выживание и развитие человечества. Тогда же вошел в Московскую Хельсинкскую группу. Был председателем Комитета по правам человека Верховного совета СССР и первым уполномоченным по правам человека в России.
Ковалев играл ведущую роль в разработке второй главы российской конституции «Права и свободы человека и гражданина», а также ряда федеральных законов, таких как о реабилитации жертв политических репрессий, о чрезвычайном положении, о беженцах и о вынужденных переселенцах.
Андрей Пионтковский, эксперт Гудзоновского института (Hudson Institute), называет Сергея Ковалева «деятельным праведником», который всю жизнь посвятил служению правде.
«Он действительно был праведником на все времена. Он пережил три эпохи. Коммунистическую, в которой он был героем сопротивления практически неизвестным обществу. Очень яркий ельцинский период 1990-х годов, где он был весомой общественной фигурой. Но, к сожалению, этот период, несмотря на его усилия, оказался лишь коротким просветом свободы, переходом от тьмы коммунистической ко тьме путинской».
По словам Пионтковского, за правозащитной деятельностью Сергея Адамовича наблюдали большинство граждан России. Ковалев был противником войны в Чечне. Во время чеченской военной кампании он получил всеобщую известность, как жесткий критик политики российского президента.
«Мы помним его отчаянную попытку остановить войну в Грозном [Первую чеченскую войну] в декабре 1994 года. Другая еще более известная в Буденновске летом 1995-го, когда ему удалось спасти массу людей [захват больницы в г. Буденновске, в Ставропольском крае террористами Шамиля Басаева]. Мы помним какой взрыв ненависти тогда на него обрушился со стороны так называемых "патриотов". Все-таки именно благодаря этим усилиям в конце концов ему удалось остановить Первую чеченскую войну в 1996 году, потому что он чувствовал поддержку части общества, российской интеллигенции... Ситуация во Второй чеченской войне была совсем другой: он оказался почти в одиночестве, преданный теми самими политическими соратниками, на которых он рассчитывал», – вспоминает эксперт.
Your browser doesn’t support HTML5
Ушел из жизни Сергей Ковалев: воспоминания друзей и коллег
«Последние двадцать лет были самым мрачным для него периодом в жизни. Он по-прежнему поднимал свой голос и против войны в Украине, и по многочисленным случаям преступлений, убийств, арестов и расправ в России, но уже не получал такого отклика. Я думаю, что он понимал уже тщетность этих усилий. Эти двадцать лет были тяжелыми. Я уверен, что более тяжелыми, чем тридцать лет коммунистического режима, когда он боролся с ним. Тогда была надежда и ожидание победы. Но этот короткий миг свободы, который он отчаянно пытался продлить, оказался потерянным», – добавляет Пионтковский.
Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» Данила Гальперович был лично знаком с Сергеем Ковалевым и вспоминает его, как «самого мужественного человека из всех, кого встречал в жизни».
«Я познакомился с Сергеем Ковалевым в 1992 году, когда он был председателем комитета Верховного Совета России по правам человека. Невысокий русский интеллигент в очках, он был образцом смелости и достоинства во всех ситуациях в которых я его лично видел: в подвале «дворца Дудаева» в Грозном во время новогоднего штурма в 1995 году, когда он пытался спасти жизни мирных граждан и российских солдат; в 2000 году в Парламентской ассамблее Совета Европы, когда он вместе с европейскими парламентариями критиковал Москву за развязывание второй чеченской войны; в России 2010-х годов, когда он боролся за права человека точно так же, как делал это в советское время», – рассказывает Гальперович.
«Когда мы с ним разговаривали, я всегда поражался тому идеализму высокой пробы, который обретал смысл, когда его декларировал Ковалев – не идти на поводу у "патриотизма" в ущерб человечности, не подчиняться настроению ненавидящей кого-то толпы, не поддаваться запугиванию и угрозам. Он требовал от людей многого, потому что был уверен, что люди очень на многое способны: сам Сергей Адамович прошел советский политический лагерь с карцерами и голодовками, у него было право спрашивать с других.
Уход Ковалева – это очень страшная потеря для всех людей, верящих в свободу и демократию, но прежде всего для россиян. Потому что в спорах о вечной судьбе России как страны, обреченной на диктатуру и угнетение инакомыслия, можно было всегда сказать: "Но есть же Ковалев". Теперь так можно говорить, лишь вспоминая его», – добавляет журналист.