Спустя восемь лет после августовской войны между Россией и Грузией, несмотря на смягчение риторики и возобновление диалога по торгово-экономической и гуманитарной тематике, ситуация с грузинскими оккупированными территориями остается проблемой, без решения которой нормализация отношений между двумя странами невозможна.
Об этом неоднократно заявляли представители грузинской власти, призывая Россию отозвать признание независимости грузинских регионов или хотя бы исполнить взятые при подписании соглашения о прекращении огня в 2008 году обязательства. В частности – допустить в Абхазию и Южную Осетию международных наблюдателей и отвести российские войска на позиции, которые они занимали до августовской войны.
В свою очередь, Москва по-прежнему призывает Тбилиси «признать новую реальность» и смириться с тем, что Абхазия и Цхинвальский регион не вернутся в состав Грузии. Более того, после подписания в 2014 и 2015 годах интеграционных соглашений с Сухуми и Цхинвали, в течение последнего года Москва продолжила в Цхинвальском регионе так называемую политику ползучей «бордеризации» т.е. переноса линии оккупации вглубь территории, подконтрольной Тбилиси, ссылаясь на то, что раньше они входили в состав Югоосетинской автономии. Что касается Абхазии, на фоне нарушения ряда прав проживающих там этнических грузин, за последний год абхазские грузины также лишились права получать образование на родном языке – все функционирующие в Абхазии грузинские школы стали русскоязычными.
Несмотря на то, что после российско-грузинской войны прошло восемь лет, стороны так и не провели адекватного расследования предположительных преступлений, совершенных во время вооруженного противостояния. Соответственно, в текущем году Международный уголовный суд (МУС) в Гааге начал расследование преступлений, которые могли быть совершены грузинской, югоосетинской и российскими сторонами перед, во время и после военных действий – т.е. в период с 1 июля 2008-го года по 10 октября 2008-го года. Примечательно, что Россия, в отличии от Грузии, не рафитицировала Римский статут, которым регулируется деятельность Гаагского суда, хотя в 2000-м году подписала его. Как раз данную причину назвала Москва, когда заявила, что не будет сотрудничать с Международным уголовным судом в расследовании. При этом МИД России заявил, что «разочарован» решением МУС начать расследование по текущим обвинениям, – в частности, российская сторона подразумевала обвинение, касающееся возможной виновности российских военных. На это МУС заявил, что, если одна из сторон откажется от сотрудничества, «это не помешает следствию и не создаст проблем».
Примечательно, что в вердиктах МУСа ответственность за преступления возлагается на конкретных лиц, а не на государства.
Напомним, в результате российско-грузинской пятидневной войны Россия признала независимость двух грузинских регионов – Абхазии и Южной Осетии – и ввела дополнительные войска и вооружения на свои военные базы на данных территориях. Все государства мира – за исключением России, Венесуэлы, Никарагуа и Науру – признают эти регионы территорией Грузии, оккупированной Россией.
«Отчуждение и пропаганда»
Профессор грузинского Института государственного управления Торнике Шарашенидзе считает, что «проиграв» России войну в 2008 году, Грузия сумела использовать полученную в результате реальность для того, чтобы «переключиться на другие проблемы», в том числе экономику и «сокращение до минимума» российской пропаганды. Шарашенидзе, напомнил, что после августа 2008 года на всей территории Грузии были отключены российские телеканалы, что, как он утверждает, позволило значительно уменьшить влияние «российской пропагандистской машины».
Тем не менее, чем больше проходит времени, говорит эксперт, тем труднее Грузии становится работать с населением отторгнутых территорий. Согласно Шарашенидзе, этому, в первую очередь, препятствует Россия, однако со временем происходит и отчуждение местного населения. Жители оккупированных грузинских территорий вынуждены адаптироваться к реальности, в которой отсутствуют повседневные контакты с бывшими соседями, друзьями, коллегами. Более того, по словам политолога, в результате российской пропаганды на оккупированных территориях из грузин создается образ врага, что особенно «успешно работает» в отношение молодого поколения абхазов и осетин, у которых, в отличие от их родителей, нет опыта общения с грузинами.
Уроки прошлого и право выбора
В то же время, Торнике Шарашенидзе признает, что в свое время – т.е. в 1990-х годах, ошибки по отношению к абхазам и осетинам допускали центральные власти Грузии.
«Тогда Грузию захлестнула волна национализма, и мало кто подумал параллельно начинать интенсивный диалог с абхазами и осетинами, которые почувствовали себя в опасности, – считает эксперт. – Это было серьезной ошибкой, и так получилось из-за отсутствия элементарного знания и опыта. Этим, конечно же, воспользовались определенные силы в России».
Одновременно Торнике Шарашенидзе полагает, что на данном этапе в Грузии отношение к Абхазии и Южной Осетии становится более прагматичным, и при отсутствии фактора российского вмешательства – если бы жители этих регионов смогли принимать решения самостоятельно – их выбор был бы в пользу «динамично развивающейся Грузии», стремящейся к интеграции с передовыми европейскими структурами, а не «авторитарной и отсталой» России, где ущемляются права человека, царит коррупция и несправедливость.
«Разговоры о независимости Абхазии и Цхинвальского региона просто смешны. Помимо того, что они являются колониями России, там просто очень плохие жизненные условия, нет благополучия и даже далекой перспективы того, что что-то изменится в лучшую сторону. В то время как в составе Грузии, которая стремится к соответствию стандартам НАТО и ЕС, качество жизни в Абхазии и Южной Осетии значительно улучшится. Но для того, чтобы эти регионы сделали выбор, они должны быть свободны от контроля России», – убежден Шарашенидзе.
Кто выиграл?
Рассуждая о последствиях российско-грузинской войны 2008 года, политолог из Грузинского фонда стратегических и международных исследований Каха Гоголашвили считает, что хотя самые явные материальные и территориальные потери тогда понесла Грузия, как он говорит, в выигрыше не осталась ни одна из сторон. По словам эксперта, в случае России, в результате войны с Грузией «значительно пострадал» ее международный престиж. В частности, говорит он, непрекращающаяся критика Запада, которая после украинских событий стала еще сильнее, также как и статус России как страны-оккупанта, влияют на ее внешнеполитические позиции. Более того, напоминает Гоголашвили, России приходится тратить «большие деньги» на сохранение своего присуствия в Южной Осетии и Абхазии. Так что в долгосрочной перспективе, утверждает эксперт, вряд ли Россия выиграла что-то в политическом плане.
Что касается населения Южной Осетии, Гоголашвили указал на «катастрофическое сокращение» численности населяющих этот регион людей . По его словам, если до начала конфликта в южноосетинской автономии проживали около 100 тысяч человек, включая около 30 тысяч грузин, которых практически всецело вынудили покинуть свои дома, сегодня, согласно разным подсчетам, несмотря на официальные 50 тысяч человек, зарегистрированных в регионе, там на данном этапе реально проживают около 35 тысяч человек, и из них осетин, которые живут в Цхинвальском регионе всего 15 тысяч. «Если бы в результате войны местному населению стало бы лучше жить, почему бы осетины уезжали?», – задает вопрос политолог.
«Отсуствие прогресса»
Гоголашвили считает, что с 2008 года в ситуации с оккупированными регионами нет прогресса, если не считать сохранение режима прекращения огня и «зыбкого мира». Согласно политологу, философия России состоит в том, что в течение времени существующий раскол в отношениях Тбилиси и Цхинвали, а также Тбилиси и Сухуми настолько увеличится, что грузинские власти в конце концов смирятся с тем, что потеряли эти территории и решатся на перемирие.
«Но это лишь иллюзия. Вопрос оккупированных территорий вот уже более 20 лет не теряет актуальности. По всем опросам, включая опросы Национального Демократического института США, оккупация всегда входит в тройку или в крайнем случае, – пятерку вопросов, которые больше всего волнуют население Грузии. Несмотря на то, что проходит время, актуальность этого вопроса для грузин не снижается», – отметил эксперт в интервью Русской службы «Голоса Америки».
Гоголашвили убежден, что неразрешенные конфликты обязательно должны решаться, так как в противном случае в долгосрочной перспективе на этих территориях не будет мира.
«Вопрос не в том, что абхазам и осетинам будет лучше или хуже в составе Грузии. Вопрос в том, что с этих территорий изгнаны приблизительно 250 тысяч грузин и что для восстановления справедливости надо найти компромисс, чтобы хорошо было не только осетинам или абхазам, а вместе с ними и грузинам. Для этого все стороны должны пожертвовать амбициями и найти приемлемое для всех решение. Хотя в данный момент, при участии России, Абхазия и Южная Осетия просто отрекаются от Грузии и занимаются дискриминацией тех немногих этнических грузин, кто вопреки всему остался в своих домах и уцелел. Это неправильный подход. В долгосрочной перспективе это не приведет к стабильности», – считает Гоголашвили.
Вопрос внешнеполитического вектора
Эксперт также скептически относится к агитации пророссийских сил в Грузии насчет того, что, якобы, станет возможным воссоединить целостность страны в том случае, если Тбилиси откажется от интеграции в западные структуры и сменит внешнеполитический вектор в пользу России.
«Чем слабее будет Грузия, – а это неизбежно произойдет без поддержки ее западных партнеров, – тем меньше станет с ней считаться Россия. Такое уже случалось в истории Грузии в 1801-м году, когда она осталась без возможности защищать себя, и несмотря на оформленный с Россией в 1783-м году Георгиевский трактат и видимость дружественности, Россия просто ее аннексировала», – сказал эксперт в интервью.