На месте аварии на Саяно-Шушенской ГЭС продолжается разбор завалов. По данным МЧС России, в результате аварии погибли 19 человек, 56 числятся пропавшими без вести. На площадке станции задействованы более тысячи человек. В среду из машинного зала ГЭС откачивали воду.
Трагедия на Саяно-Шушенской ГЭС – седьмая по счету крупная авария на российских ГЭС с тех пор, как в январе 2006 года правительство РФ утвердило целевую федеральную программу «Снижение рисков и смягчение последствий чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера в Российской Федерации до 2010 года». Одна из задач этой программы – «прогноз рисков чрезвычайных ситуаций на критически важных объектах и разработка основных элементов государственной политики и комплекса мер по обеспечению необходимого уровня их защищенности».
А годом ранее в России был издан «Атлас природных и техногенных опасностей и рисков чрезвычайных ситуаций в Российской Федерации», который министр Сергей Шойгу назвал «важной составляющей в системе мер по предупреждению аварий и катастроф».
Как в контексте этого стал возможным функциональный отказ оборудования на крупнейшей в России ГЭС? Ведь именно такова версия МЧС России, объясняющая причину того, что при ремонте одного из гидроагрегатов был затоплен машинный зал и погибли люди.
Ситуацию по просьбе Русской редакции «Голоса Америки» прокомментировал Сергей Митрохин, бывший депутат Государственной Думы России, лидер партии «Яблоко».
Инна Дубинская: Почему после принятия столь обширной программы в разных регионах страны чуть ли не каждый месяц происходят ЧП и техногенные катастрофы?
Сергей Митрохин: В России есть своя специфика, связанная с этими катастрофами. Это резкая перетряска законодательства, связанного с обеспечением безопасности техногенных систем, с одной стороны. С другой стороны, происходит коммерциализация целых сегментов промышленности, в том числе энергетики. В ходе этой коммерциализации, конечно, вопросы обеспечения всех нормативов безопасности отошли на второй план.
В начале века отменили государственные стандарты – ГОСТы. Они превратились из обязательных в рекомендательные. Их должны были заменить так называемые технические регламенты, но эти регламенты только сейчас принимаются и пока, конечно, не могут заработать в полную силу. То есть, огромное количество, измеряемое, может быть, десятками, сотнями тысяч профилактических проверок, которые должны были проводиться по прежнему законодательству, – не проводились.
Системы не обследовались надлежащим образом. Это привело в том числе к взрывам на шахтах в Кузбассе и ко многим пожарам по всей России, особенно в социальных учреждениях – известны пожары в домах престарелых. Я не сомневаюсь, что и в электроэнергетике именно этот фактор имел место. К тому же еще и проводилась реформа электроэнергетики. Занимались этой реформой, исходя в первую очередь из коммерческих интересов. Вопросы безопасности ушли на второй и третий план, о них никто не думал. Сейчас мы начинаем пожинать плоды всего этого.
И.Д.: Но ведь есть целевая федеральная программа по снижению рисков, есть Атлас природных и техногенных опасностей…
С.М.: Программа пока остается благим пожеланием, записанным на бумаге. Если есть атлас, то, значит, есть научно-теоретическая деятельность в этой сфере, но отсутствует самое главное – жесткие нормы, которые требуют от должностных лиц выполнения конкретных обязанностей, и нет ответственности за невыполнение этих обязанностей. Поэтому, несмотря на атласы, за которые кто-то, наверное, получил большие деньги, несмотря на целевую программу, которая осваивается, скорее всего, самими чиновниками, сфера безопасности оказалась в подвешенном состоянии. Вот и результат!
И.Д.: Авария на Саяно-Шушенской ГЭС, по оценкам российских и западных специалистов, достигла масштабов техногенной катастрофы. Некоторые даже сравнивают ее с Чернобылем. Однако правительство России заверяет страну, что никаких серьезных последствий не предвидится. Кому верить?
С.М.: Я, честно говоря, давно уже не верю нашему правительству. Оно многое чего говорило за последние годы, поэтому ему ничего не стоит изображать хорошую мину при плохой игре. Реальность же постоянно напоминает о себе вот такими трагедиями, к сожалению.
И.Д.: По данным «Атласа», в России «интенсивно стареют фонды: заводы, фабрики, коммуникации строили в послевоенный период, в 50-60-е годы». Сейчас в стране «функционирует свыше 2,5 тысяч химически опасных предприятий, более 1,5 тысяч радиационно-опасных и около 8 тысяч пожаро - и взрывоопасных объектов, а также более 30 тысяч гидротехнических сооружений. Последствия аварий на любом из этих предприятий могут оказаться чудовищными». Готова ли Россия к предотвращению угроз будущих техногенных катастроф?
С.М.: Я считаю, что в настоящее время страна не готова к этому. Для этого требуются годы напряженного труда в области воссоздания систем безопасности, хотя бы на том уровне, который был в советское время. Сейчас с точки зрения безопасности ситуация намного хуже, чем тогда.
И.Д.: Вы упомянули о безответственности чиновников. Кто их должен контролировать?
С.М.: Здесь не надо изобретать велосипед. Чиновников должны контролировать депутаты, которые избираются на честных выборах. Чиновников должен контролировать суд, объективный и независимый. Чиновников должна контролировать общественность, имеющая право свободно выражать свое мнение, наконец, пресса, которая тоже должна иметь право писать правду о чиновниках. Ничего этого в России нет, поэтому и контроля над чиновниками нет.
Но, по крайней мере, если мы говорим о нормативах безопасности, требуется внутренний контроль. Например, раньше на каждом предприятии был ответственный за противопожарную безопасность, за охрану труда. Сейчас все это сочли ненужным, обременительным для экономики – и упразднили эти должности. Таким образом, и внешнего контроля нет за всей чиновничьей вертикалью, которую построил Путин, и внутренний контроль в ней тоже отсутствует. Куда ни копни, в этой вертикали – труха.
И.Д.: Что можно сделать во избежание аварий, подобных той, что произошла на Саяно-Шушенской ГЭС?
С.М.: Сегодня что-то может сделать только правительство. Но оно, по-моему, не способно, ни на что, кроме успокоительных разговоров о том, что все это не страшно и ничего подобного в будущем не повторится.
Вторую часть с комментариями западных экспертов читайте здесь.