ВАШИНГТОН – Исследователь из Массачусетcкого университета в Амхерсте, политолог Лорен Маккарти (Lauren McCarthy) на протяжении нескольких лет изучает полицию в России и возможности реформирования правоохранительных органов на основе, в том числе, отношения к ним россиян. В интервью «Голосу Америки» Маккарти рассказала о наблюдениях и выводах, сделанных ею в процессе научной работы, а также прокомментировала то, как относятся к полиции граждане России, Грузии и США.
Мара Адамова: Вы исследуете российскую полицию на протяжении нескольких лет. В чем заключается исследование и каково его значение?
Лорен Маккарти: Мы подробно исследовали отношение к полиции с 2011 года. Задавали респондентам множество вопросов относительно их отношения к полиции. Нам важно понять, что конкретно может сделать полиция, если они хотят реформировать систему и улучшить отношение к себе. Мы надеемся, что исследование даст конкретную информацию о том, что является важным для людей, как они видят полицию и пути для ее реформирования. Нам удалось найти несколько очень сильных эффектов.
В 2011 году мы проводили исследование в Москве, а в 2012 году – уже по всей России. Всероссийское исследование велось совместно с Левада-Центром. Аналогичный опрос мы провели в Грузии в 2013 году. Нас также интересовала реформа грузинской полиции: как она была реализована, как повлияла на мнения грузин в долгосрочной перспективе.
Сравнение данных показало, что грузины больше доверяют своей полиции, чем русские доверяют своей.
Часть нашего исследования заключается в том, чтобы попытаться лучше понять – сообщают ли люди о преступлениях, и есть ли что-то, что государство может сделать, чтобы побудить людей сообщать о них?
Реформа полиции в Грузии началась в 2004 и затронула почти все аспекты работы правоохранительных органов, начиная от дорожной работы полиции и заканчивая процедурой регистрации преступлений. Государство не только улучшило техническое оснащение полицейских, увеличило зарплату, но и ужесточило профессиональные требования к служителям закона и наказания за их противоправные действия
Для полиции сообщение о преступлении является основой их повседневной работы. Поэтому, если никто не хочет звонить в полицию, и никто не хочет сообщать о преступлениях, то полиции нечего делать. Это влияет и на эффективность в борьбе с преступностью, и на восприятие людьми этой эффективности.
Мы были очень удивлены, увидев, что, несмотря на огромную разницу в доверии к полиции между россиянами и грузинами, очень мало различий в плане готовности сообщать о преступлениях.
В конечном счете мы пришли к выводу, что у государства не существует механизма, способного стимулировать граждан сообщать о правонарушениях.
М.А.: Россияне не склонны сообщать о правонарушениях, потому что не доверяют полиции?
Л.М.: Это то, что дало нам сравнение с Грузией, но не все так просто. Грузины доверяют своей полиции, но все равно не хотят сообщать о правонарушениях. Это не так просто: увеличить доверие – увеличить количество обращений в полицию. Если рассматривать институциональную историю, которую и Россия, и Грузия разделяли во время советского периода, не похоже, что доверие – то, на чем базируется желание обращаться в полицию.
Мы все ещё изучаем полученные данные. Это только первые находки из того, что мы собрали за последние годы. У нас есть много вопросов, на которые пока нет ответов.
Я намерена продолжать исследования полиции в России так долго, как могу.
М.А.: Повлияли ли протесты на отношение россиян к полиции? В какую сторону?
Л.М.: Я бы сказала, что, вероятно, повлияли.
Часть данных выборки мы получили в 2011 году еще до того, как начались протесты. Еще часть мы получили, когда протесты начались, но полиция еще не начала их разгонять. Мы были удивлены, увидев – и в некотором смысле это интуитивно понятно – что доверие людей к полиции росло, пока та не начала подавлять протест.
Волна протестов прокатилась по России в 2011 году после выборов в Госдуму VI созыва 4 декабря 2011 года, и продолжилась во время кампании по выборам президента России и после президентских выборов, состоявшихся 4 марта 2012 года. Участники акций заявляли, что выборы были сфальсифицированы. Многих активистов тогда арестовали, большинство были впоследствии отпущены. В марте 2017 года в многих городах России прошли акции протеста против коррупции в высших эшелонах российской власти
Я думаю, что такие большие события как протесты и расправа с протестующими, в случае, когда об этом широко известно, безусловно, может снизить доверие к полиции.
Это видно не только в России, но и в Соединенных Штатах, где наблюдается все возрастающее внимание СМИ к жестокости полиции. Когда люди видят действия полиции, которые они предпочли бы не видеть, доверие снижается. Я думаю, что Соединенные Штаты – отличный пример того, как это происходит. Этот эффект можно наблюдать в последние пару лет. В момент, когда полиция применяет силу, доверие к ней начинает снижаться.
Стоит упомянуть и о самой полиции. Как правило, рядовые полицейские не принимают окончательного решения о том, будут ли они использовать силу. Они обычно следуют приказам сверху. И поэтому стратегия «не расправляйтесь с протестующими, и люди будут вам больше доверять» – не самая успешная в долгосрочной перспективе. Потому что это не затрагивает повседневную работу полиции, с которой сталкивается большинство людей.
М.А.: Кто больше доверяет полиции: американцы или россияне?
Л.М.: Согласно анкетированию, американцы доверяют своей полиции намного больше, чем россияне.
Я бы сказала, около 30% людей относятся к категории «в основном доверяю или доверяю», 30% попадают в категорию «в основном не доверяю или полностью не доверяю». Около 30% – нейтральны. Это не сюрприз: большинство имеет нейтральное мнение относительно полиции до тех пор, пока не происходит что-то, что толкает их в ту или другую сторону.
Еще одна интересная вещь: похоже, непосредственный контакт с полицией не является тем толчком, который влияет на уровень доверия. Мне кажется, что отношение к полиции и доверие к полиции является общей проблемой. Недостаточно просто изменить качество индивидуальных взаимодействий.
М.А.: Что можно сделать в ближайшем будущем, чтобы изменить отношение?
Л.М.: Самым ярким моментом, который мы обнаружили, было восприятие людьми справедливости полиции: открыта ли она, прозрачна ли она, действует ли по закону.
На мой взгляд будет эффективно – и это достаточно легко – сделать полицию чуть более открытой и прозрачной для СМИ и на местном уровне. Например, проводить публичные встречи с местным населением. Журналисты могли бы получить больший доступ в полицейские участки.
Большинство считает, что полиция негативно относится к прессе. Это не исключительно российское явление. Я думаю, это справедливо и для Соединенных Штатов. Когда большинство людей получают новости из телевизора, где полиция обычно изображается в негативном ключе, у людей складывается отрицательное мнение о блюстителях закона.
Другой момент: восприятие того, является ли полиция коррумпированной. Большинство людей ежедневно сталкиваются с коррупцией и проступками со стороны полицейских. Думаю, освещение реальной борьбы с коррупцией на низовом уровне помогло бы людям почувствовать, что полицейские несут ответственность за свое противоправное поведение.
М.А.: Какую роль на эффективность полиции играет бюрократия?
Л.М.: Все очень последовательно. Структура мотивации – т.н. палочная система – влияет на поведение полиции.
Я думаю, что некоторые части полицейской реформы 2011 года заставили полицию по крайней мере выглядеть более профессионально. Но, я думаю, что большинство людей считает ту реформу очень поверхностной.
Реформа в Министерстве внутренних дел РФ была проведена по инициативе президента России Дмитрия Медведева в 2009–2011 гг. с целью повышения эффективности и улучшения имиджа правоохранительных органов
Когда основанная на спущенных сверху директивах система остается на месте, она и будет управлять полицейским поведением. Я думаю, стоит серьезно подумать, как освободить полицию, сократив бумажную работу, которая снижает желание заниматься реальной полицейской деятельностью и взаимодействовать с сообществом, потому что каждый раз, когда они взаимодействуют с сообществом, им приходится писать отчет.
Вся эта полицейская бюрократия скрывает ту часть деятельности блюстителей закона, которую люди хотели бы видеть.