В Берлине завершился первый Форум Бориса Немцова, организованный Фондом Немцова во главе с дочерью убитого политика-оппозиционера Жанной. В совет Фонда Немцова входят бывший посол США в России Майкл Макфол и основатель «Открытой России» Михаил Ходорковский. Главной темой Форума Бориса Немцова-2016 были нынешние российско-европейские отношения и их перспективы. Среди его участников – бывший министр внутренних дел Германии Герхарт Баум, заместитель председателя правления Фонда Фридриха Науманна Карл-Хайнц Паке, директор Европейского фонда за демократию Ежи Помяновски, бывший министр юстиции Германии Сабине Лойтхойзер-Шнарренбергер и экс-депутат Бундестага Райнер Штиннер.
Директор Фонда Бориса Немцова Ольга Шорина, которая на протяжении многих лет была помощницей политика, по завершении форума в Германии ответила на вопросы корреспондента «Голоса Америки» Рафаэля Саакова.
Pафаэль Сааков: Ольга, каковы основные итоги первого крупного форума, организованного Фондом Бориса Немцова?
Oльга Шорина: Во-первых, мы очень рады, что нам это удалось, и я считаю, что форум прошел успешно. Было около 350 гостей – участников из России, Германии и других стран. Это были дискуссии, которые продолжались по несколько часов без перерывов. Мы обсудили экономические и политические аспекты нынешней России, мы поговорили об итогах последних парламентских выборов, которые состоялись в России, а также о российском обществе и русскоязычном обществе в европейских странах. Кроме того, мы представили опрос русскоязычных жителей Германии, проведенный по заказу Фонда Бориса Немцова. И, как мне кажется, мы все-таки открыли площадку для европейско-российского диалога, что очень важно сейчас, когда Россия очевидно закрывается от всех стран. Мы хотим дать возможность людям обсудить какие-то общие цели и задачи. Фонд Немцова, как и сам Борис Немцов, всегда исходил из того, что Россия – это абсолютно европейская страна. И, конечно, говорить в этом формате с этими людьми очень важно для нас.
P.C.: Форум, кроме того, стал первым подобным мероприятием Фонда Немцова за свободу, которым руководите вы и дочь Бориса Ефимовича Жанна. Какую роль вы в целом отводите этому форуму с точки зрения решения задач фонда и какими вы эти задачи видите?
O.Ш.: Одна из основных целей нашего фонда – способствовать российско-европейскому диалогу, то есть тому, чтобы Россия и Европа говорили на равных, на одном языке, и чтобы они двигались к общим целям. Форум, собственно, стал площадкой для этого, и это только первое мероприятие именно в этом формате, потому что дальше, уже в ноябре, этот диалог продолжится в Брюсселе. Под тем же брендом – Форум Бориса Немцова – состоится конференция в Европарламенте уже с другими участниками со стороны Европы, но с теми же самыми идеями и предложениями, которые прозвучали сейчас в Берлине – важном центре для такого диалога. Брюссель не менее важен, и люди там тоже должны быть услышаны.
P.C.: Ваш форум собрал многих представителей российской оппозиции, но преимущественно, как я понимаю, это были россияне, живущие на Западе, в Европе, так ли это?
O.Ш.: Я бы так не сказала. Были не только представители политики, но и экономисты, эксперты, представители культуры и люди, живущие на Западе в том числе. Когда мы готовили этот форум, мы выяснили, что огромное число русскоязычных людей, которые много чего сделали в России, связывают свою жизнь с Германией, выбрав ее для себя и своих семей в качестве одной из точек, в которой они могут находиться. Для меня было открытием узнать, какое число умнейших представителей России и русской культуры живет в Берлине.
Your browser doesn’t support HTML5
Ольга Шорина об итогах Форума Бориса Немцова в Берлине
Р.С.: За последние годы многие россияне перебрались и в США. Рассматриваете ли вы американскую площадку в качестве одной из площадок деятельности Фонда Немцова и, в том числе, данного форума?
О.Ш.: Мы не ограничиваем деятельность Фонда Немцова никакими площадками, и Америка тоже очень интересна. Конечно, там тоже огромное русскоязычное сообщество, которое по-прежнему интересуется Россией. Я, например, уверена, что было бы очень интересно узнать, что думают русскоязычные жители США и как они отвечают на те же самые вопросы, на которые ответили жители Германии. Уверена, что мы бы увидели что-то похожее по распределению ответов. Американской площадки я не исключаю, но я не исключаю и российской площадки, и других европейских площадок. Везде надо разговаривать, потому что разговор – это то, что позволяет нам избежать конфронтации.
Р.С.: Поскольку у российской оппозиции, скажем проще – оппонентов Кремля, не так много западных площадок для самовыражения, не боитесь ли вы, что такие мероприятия, как ваш форум, будут единичными?
О.Ш.: Нет, почему-то у меня нет таких опасений, потому что мы разговариваем не конкретно о российской оппозиции, которая все время меняется и все время предлагает какие-то разные идеи для воплощения, а разговариваем об общих европейских ценностях, об общеевропейском цивилизационном выборе. Например, говоря о парламентских выборах в России, мы говорили о том, к чему пришел институт, важнейший демократический институт, в России, к каким результатам, имеем ли мы настоящие выборы, которые можно назвать демократическими или нет. И это нас волновало значительно больше, чем то, какие программы предлагали различные партии.
Р.С.: Как раз о выборах в Госдуму. В очередной раз можно говорить о расколе в рядах российской оппозиции, на которых ей снова не удалось выступить так называемым единым фронтом. В чем главные причины, и есть ли у вас какая-то надежда на создание некой общей платформы?
О.Ш.: Мне кажется, что Фонд Бориса Немцова – не та структура, которая должна этим заниматься и объединять российскую оппозицию. Если самой российской оппозиции не удалось этого сделать, вряд ли кто-то из Германии или откуда бы то ни было сможет каким-то образом заставить сесть вместе разных людей. Мы занимаемся не политикой. Нам важно, чтобы общество было представлено в тех же самых властных структурах, и, в первую очередь, мы рассчитываем на разговор с людьми, а не с политиками и их программами.
Р.С.: Известно, что лидер ПАРНАСа Михаил Касьянов негативно отреагировал на то, что его пригласили на форум без права выступить на нем. Насколько неожиданным для вас оказался демарш Касьянова через социальные сети и почему решили априори не давать ему слова?
О.Ш.: У нас в ходе форума не было ни одного выступления политика, и это была концепция, изначально предложенная для этого форума, с которой согласились все организаторы, участвовавшие в его подготовке. Все люди, которые хотели выступить и хотели что-то сказать, сделали это, в том числе из аудитории. Нам было важно обсудить темы, которые мы хотели обсудить. Мне кажется, что сейчас, после выборов, участие политиков в качестве дискуссионных панелистов могло бы просто сбить нас с толку, и мы бы говорили не о каких-то ключевых моментах нашей жизни, а говорили бы о выборах. Этого нам не хотелось.
Р.С.: В любом случае ПАРНАС всегда рассматривали именно как партию Бориса Немцова, но сейчас вы, как и многие другие, решили выйти из состава партии. Насколько сложным было это решение для вас, как для одного из ближайших соратников Немцова?
О.Ш.: Я не была членом какой-либо партии до вхождения в ПАРНАС, и мои мотивы были связаны исключительно с моими личными дружескими отношениями с Борисом Немцовым. Я знаю, что для него это было важно. Он несколько раз предлагал мне войти в партию. После его гибели, после этого убийства я решила для себя сделать такой выбор. То, что я ушла из партии, связано и с тем, что я не хотела, чтобы Фонд и его работа использовались каким-то образом во внутрипартийном конфликте. Мне кажется, что это нечестно, я не пыталась это каким-либо образом использовать. Кроме того, мой выход связан с тем, что я не считаю, что партийный проект будет сейчас эффективным и важным.
Жанна Немцова выступает на Форуме Бориса Немцова-2016 в Берлине. Фото: Павел Елизаров
Р.С.: Вы, как и Жанна Немцова, сейчас живете в Германии. Собираетесь ли вы возвращаться в Россию и проводить там мероприятия Фонда в ближайшем будущем или не видите для себя такой возможности в нынешних обстоятельствах?
О.Ш.: Я пока не вижу ограничений. Если у нас будут какие-то идеи, связанные с проведением мероприятий в России, мы будем это делать. Пока мы запускали наши важнейшие проекты – премия Бориса Немцова, которая вручается за смелость ежегодно 12 июня, и Форум Бориса Немцова, некая площадка для необходимого нашей стране диалога с Европой.
Р.С.: На прошлой неделе в Москве состоялись первые заседания суда по рассмотрению дела об убийстве Немцова. На скамье подсудимых возможные исполнители, но не заказчики преступления. Чего вы ждете от этого процесса с участием коллегии присяжных, который, кроме того, проходит в военном суде?
О.Ш.: Я жду максимальной открытости, чтобы те материалы, которые есть у следствия, были доступны максимальному числу людей. Я жду, чтобы за этим процессом внимательно следили, и чтобы общество требовало нахождения заказчиков. Чем больше внимания мы будем привлекать к этому, тем скорее мы вынудим Следственный комитет и следователей как можно лучше работать по этому делу.
Р.С.: Заказчиком убийства следствие считает бывшего бойца батальона "Север" МВД Чечни Руслана Мухудинова, и дело об организаторе убийства выделено в отдельное производство. Как вы к относитесь к тому, что следователи отказываются допрашивать главу Чечни Рамзана Кадырова?
О.Ш.: Мне это очень напоминает дело об убийстве Анны Политковской. Я считаю, что просто надо добиваться этого – общественным мнением, акциями, работой адвоката, то есть требовать, чтобы все эти действия были проведены.
Р.С.: В завершении вернемся к теме российско-европейского диалога. Уже 19 октября, через неделю после вашего форума, ожидается поездка Владимира Путина в Берлин, хотя только что сорвался его визит в Париж. В целом, по-вашему, следует ли Европе избрать путь бойкота в отношении российского президента?
О.Ш.: Насколько я понимаю, встречи тем не менее состоятся, хоть и не в Париже. Судя по тем настроениям, которые мы видим сейчас в Европе, даже европейские прагматики, которые всегда говорили, что с Россией нужно поддерживать контакты, работать с Россией, если не по вопросу Украины, то по вопросу Сирии, сейчас они перестают верить российскому режиму - именно режиму, именно Путину. И они начинают переходить на жесткий режим, когда, например, Элмар Брок, глава международного комитета Европарламента, говорит у нас на форуме, что Россия – «это партия войны», и нужны жесткие санкции, нужны технологические санкции, и что все разговоры о том, что санкции могут быть отменены, только вредят. Это довольно жесткие заявления и это то, чего добился режим за все эти годы. Режиму перестали верить.