Документальный фильм «Насрин» (Nasrin) о легендарной иранской правозащитнице стал 15 июня доступен подписчикам стриминговой платформы HULU. Дата для релиза выбрана неслучайно. В эти дни отмечается печальная годовщина. Три года назад Насрин Сотуде (Nasrin Sotoudeh), неутомимая адвокат и активист борьбы за гражданские права женщин, была отправлена в Иране в тюрьму по политически мотивированному обвинению. За решеткой она пережила «ковид-19», проблемы с сердцем и длительную протестную голодовку.
Продюсером, драматургом и режиссером фильма «Насрин» выступил Джефф Кауфман (Jeff Kaufman), сопродюсером – его коллега и жена Марша Росс (Marcia S. Ross). Бывший иранский политзаключенный, обозреватель «Вашингтон пост» Джейсон Резаян стал одним из исполнительных продюсеров. Закадровый текст читает британская актриса Оливия Колман, лауреат премии «Оскар».
Кадр из фильма
Три года назад Насрин Сотуде в очередной раз арестовали. Тогда, в ходе массовой акции неповиновения, тысячи иранок демонстративно сняли хиджабы. Они протестовали против закона об обязательном ношении традиционного головного платка. Многих участниц политического флэшмоба задержали. Им грозили длительные сроки тюремного заключения. Насрин стал главной защитницей арестованных. Иранские власти обвинили ее в преступном сговоре, распространении пропаганды и оскорблении верховного лидера Ирана. Она была приговорена к 38 годам тюрьмы и 148 ударам плетью.
Несгибаемым, бесстрашным борцом называют Насрин знающие ее люди. Она является ведущей фигурой в борьбе иранских женщин за свои права. Фильм тайно снимался в Иране людьми, которые сознательно рисковали своей свободой и жизнью, чтобы рассказать правду о Насрин и ее борьбе. Самоотверженно помогает правозащитнице переносить все тяжкие испытания ее муж правозащитник Реза Хандан, который в ее отсутствие опекает их двух детей.
В фильм включены интервью с Резой Ханданом, известным кинорежиссером Джафаром Панахи, лауреатом Нобелевской премии мира Ширин Эбади, журналисткой Энн Курри.
Среди миллионов людей, поддержавших международную кампанию солидарности с Насрин, мы видим президента США Джо Байдена, премьер-министра Канады Джастина Трюдо, бывшего госсекретаря США Хиллари Клинтон, обозревателя «Нью-Йорк таймс Николаса Кристофа, журналистку Кристиан Аманпур, активистку феминистского движения Глорию Стайнем и многих других.
Кадр из фильма
Стриминговый релиз фильма «Насрин» прокомментировали по сервису Zoom корреспонденту Русской службы «Голоса Америки» его соавторы, супруги Джефф Кауфман и Марша Росс, находящиеся в Лос-Анджелесе.
Олег Сулькин: Почему стриминговому релизу на платформе HULU придается такое значение?
Марша Росс: Тому есть причины. HULU – прекрасная платформа для документалистики. Там любят показывать документальные фильмы, особенно, когда в центре истории – женщина. Важно и то, что для самой Насрин показ фильма для такой широкой аудитории послужит серьезной моральной поддержкой. Она продолжает и в тюрьме бороться за права женщин в Иране.
Джефф Кауфман: Одной из наших целей стало ознакомление людей во всем мире с реальной ситуацией в Иране. Многие в Америке не знают, что там реально происходит, и стриминговый показ призван ломать барьеры на пути понимания.
О.С.: Могли бы вы дать свежую информацию о Насрин?
М.Р.: Насрин продолжает оставаться в тюрьме. Условия содержания в ней неудовлетворительные, особенно они тяжелы для женщины, переболевшей ковидом и страдающей сердечно-сосудистым заболеванием. Уже во второй раз ее приговорили к длительному заключению, в первый раз ее отправили за решетку на долгий срок в 2010 году. В 2018 году Марша и я говорили с ней по FaceTime за несколько дней до ее нового ареста. Мы говорили о ее жизни, о ее семье, о будущем фильме. А вскоре ее отправили за решетку. Когда вспыхнула пандемия ковида, она сообщила об ужасных условиях, в которых оказались заключенные. Насрин объявила голодовку, требуя их освободить из-за реальной угрозы здоровью. Ее саму перевели из тюрьмы Эвин в еще более зловещую тюрьму Карчак. И буквально через несколько дней после ее перевода она заболела ковидом. В камерах нет вентиляции, нет окон, очень плохая еда.
Д.К.: Несмотря ни на что, Насрин сохраняет бодрый настрой и продолжает борьбу за свободы и интересы женщин. В Иране много политзаключенных, и Насрин использует свой авторитет, чтобы им помочь.
О.С.: Ей позволяют связываться с внешним миром? Дают возможность общаться с мужем и детьми?
Д.К.: Она разговаривает с ними по телефону раз в неделю. Тюрьма Эвин находится в центре Тегерана, а тюрьма Карчак – примерно в двух часах езды в отдаленной местности. Собственно, это и была причина ее перевода. Но несмотря на расстояние, ее муж Реза ездит туда чуть ли не каждый день на машине. Им не дают дополнительных свиданий, но они продолжают их добиваться.
О.С.: В мире нарастает кампания солидарности с Насрин с хэштегом #FreeNasrin. Насколько она эффективна? И можно ли рассчитывать на ее скорейшее освобождение?
М.Р.: Для политзаключенного самое страшное – забвение. Мировая кампания поддержки служит красноречивым подтверждением того, что о ней помнят. Иранские власти вынуждены реагировать на общественное давление. Несколько раз, чтобы снизить напряжение, ей разрешали короткие отлучки домой. Мы надеемся, что эта кампания заставит Тегеран освободить Насрин.
Д.К.: Иранский режим деляет все, чтобы заставить замолчать политзаключенных. Но это не работает в случае с Насрин. Она – настоящий герой, рискующий жизнью ради своих идеалов. Организация Amnesty International признала Насрин «узником совести». В ее поддержку выступают власти многих стран, включая США. Кумулятивный эффект должен в какой-то момент сработать.
О.С.: Могут ли изменения в политике новой администрации США повлиять на будущее Насрин и других политзаключенных в Иране?
Д.К.: Недавние заявления представителей администрации США свидетельствуют о том, что соблюдение прав человека вновь становится приоритетом. Чтобы отстаивать права человека в других странах, необходимо повышать стандарты соблюдения этих прав в нашей стране. Кроме того, нужно понимать, что есть кратковременные меры, а есть долгосрочная политика. Нужна стратегия на перспективу.
О.С.: Насрин имела возможность уехать за границу и продолжать борьбу из-за рубежа. Она герой, мученик, и в этом плане ее сравнивают с Алексеем Навальным, который вернулся в Россию, зная, что его ждет. Что вы думаете по этому поводу?
Д.К.: Говорят, что храбрость — это отсутствие страха. Это не так. Храбрость — это преодоление страха. Человек знает, что его ждет, и тем не менее выбирает именно этот путь. Оба они, и Насрин и Навальный, понимают, чем жертвуют, но не могут поступить иначе.
М.Р.: Как и Насрин, я тоже мать своих детей. Я бы не смогла делать то, что делает она. Она верит в свои идеалы, у нее есть высокая цель в жизни. То же самое можно сказать о Навальном. Насрин – образец для подражания для многих женщин в Иране. Она убеждена, что то, что она делает сегодня, благотворно скажется на будущем ее страны.
Она любит Иран, и этим все сказано. То, что она не уехала из Ирана в эмиграцию, то, что Навальный вернулся в Россию, служит вдохновляющим примером для очень многих молодых людей, которые выбирают свой путь в жизни.
О.С.: Каково ваше послание зрителям?
М.Р.: У фильма есть сайт, через который люди могут включиться в кампанию солидарности с Насрин и другими узниками совести. Мы видим, что происходит с Навальным, что происходит в Беларуси. Демократия очень хрупкая вещь. Посмотрите хотя бы на наши последние президентские выборы. Как судам пришлось решительно отстаивать демократические стандарты выборов.
Д.К.: Хочу добавить, что наш фильм не лекция, не отчет. Это история конкретного человека. Насрин – удивительная личность. Она может пробивать стены своей напористостью. Но она и обаятельная женщина, с большим чувством юмора, любящая свою семью. И это человеческое измерение тоже, мне кажется, будет импонировать зрителю.
О.С.: Видела ли Насрин фильм?
Д.К.: Да. Будучи в тюрьме, она получила возможность по состоянию здоровья провести несколько дней дома. Мы показали ей готовый вариант. Уникальность фильма в том, что он снимался дистанционно. Я не мог поехать в Иран, поэтому нам тайно помогали смелые люди внутри страны, которые согласились с нами сотрудничать. Мы не раз говорили Насрин и ее мужу, что в любой момент готовы остановить проект, если они сочтут, что риск для участников слишком велик. Они нам неизменно отвечали: снять и показать этот фильм важнее всего.