После развязанной Россией в 2022 году открытой войны против Украины в мире ускорилось формирование противостоящих друг другу блоков, а для стран, которые в них не входят, увеличились возможности игры на этом противостоянии. В этом смысле февраль 2022 года стал не только региональной европейской трагедией, но и мировым водоразделом, в создании которого Владимир Путин сыграл решающую роль своим решением начать войну в Европе.
Такой вывод в своих исследованиях сделала Андреа Кендалл-Тейлор (Andrea Kendall-Taylor), одна из наиболее известных экспертов по России в Вашингтоне и директор программы трансатлантической безопасности в аналитическом «Центре за новую американскую безопасность». Вместе с коллегами Андреа Кендалл-Тейлор в этом году ввела в международную политологию новый термин – «Ось потрясений» (Axis of Upheaval), определяющий процесс консолидации усилий России, Китая, Ирана и Северной Кореи в противостоянии с Западом.
Термин перекликается с термином «Ось зла» (Axis of Evil), которым 22 года назад президент США Джордж Буш-младший назвал Иран, Ирак и КНДР. Однако нынешняя «ось», по мнению Андреа Кендалл-Тейлор, является реальным центром притяжения для других государств, чего нельзя было сказать о трех государствах-париях в 2002 году.
Андреа Кендалл-Тейлор в прошлом – кадровая разведчица, много лет работавшая в ЦРУ и Департаменте национальной разведки США. В марте этого года Россия официально объявила ее «нежелательной» в числе других известных политических и общественных персон из США.
Обозреватель Русской службы «Голоса Америки» Данила Гальперович обсудил с Андреа Кендалл-Тейлор возможности американо-китайского военного конфликта и войны НАТО с Россией, уроки войны в Украине для Запада и сотрудничество Москвы и Тегерана.
- Напряженность вокруг Тайваня не снижается, и некоторые эксперты в Вашингтоне уже предсказывают возможность военного конфликта между Вашингтоном и Пекином из-за этого. Так насколько, по-вашему, реален такой сценарий, и насколько готовы к нему Соединенные Штаты и их союзники?
- Я думаю, не является полностью невероятным, что мы увидим такой конфликт, и Соединенные Штаты, очевидно, уже излагали свои опасения, говоря о подобной возможности во временном интервале с 2027 по 2030 годы. Но явная цель политики США — избежать крупного конфликта с Китаем из-за Тайваня. Тем не менее, те, кто определяет политику, видят и осознают растущую агрессию со стороны Коммунистической партии Китая. Увеличивающееся число военно-морских учений, противостояние с Филиппинами — совершенно очевидно, что теперь мы видим более самоуверенное руководство в Пекине, и его амбиции в Индо-Тихоокеанском регионе, с точки зрения Вашингтона, также очевидны. В течение срока работы администрации Байдена, в частности, были предприняты реальные и конкретные шаги, чтобы попытаться усилить сдерживание Китая, углубить связи с союзниками и партнерами в регионе. У меня есть ощущение, что Соединенные Штаты вполне готовы к такому виду конфронтации, но стремятся сделать все возможное, чтобы предотвратить реализацию такого сценария.
- Какова может быть роль России в таком конфликте, если он когда-нибудь возникнет? В настоящее время Россия страстно заверяет Китай, что ее партнерство с ним «не имеет границ». Могут ли эти «границы партнерства» проявиться в случае войны или конфликта из-за Тайваня? Или Москва, наоборот, примет в таком конфликте прямое участие?
- Пара моментов, прежде чем перейти к этому конкретному сценарию. Первый момент заключается в том, что Россия уже предоставляет Китаю все более сложные военные технологии, которые могут подорвать военные преимущества США в Индо-Тихоокеанском регионе. Совсем недавно высокопоставленные американские чиновники рассказали о том, что Россия предоставляет Китаю технологии для подводных лодок, ракетные и другие, очень чувствительные, технологии, которые укрепят военный потенциал НОАК. Второй момент — это более широкий контекст, в котором мы наблюдаем углубление отношений между Россией и Китаем, а также Ираном и Северной Кореей. И воодушевленный этим партнерством Китай считает, что при поддержке этих единомышленников он будет менее изолированным и менее уязвимым для западного давления. Это действительно способствует более самоуверенному его поведению в Индо-Тихоокеанском регионе. В случае военного противостояния, я думаю, вопрос о том, что именно будет делать Россия, реален, но это также касается того, что от нее будет ожидать Китай. И я полагаю, что поскольку Китай рассматривает Тайвань как основной вопрос именно своей национальной безопасности, у него не будет значительных ожиданий тактического участия со стороны российских военных. Но вместо этого Китай может обратиться к России, чтобы та помогла ему продлить войну. И если, например, это действительно станет затяжным конфликтом, Россия могла бы сыграть очень важную роль в поставках летальной помощи китайцам – боеприпасов и других вещей такого рода.
Я также считаю, что Россия будет рассматривать это как возможность действительно создать трудности для США, поддержав Китай в некоторых «асимметричных» областях: например, спутниками, кибер-возможностями и другими сложными для атрибутирования способами. То есть, у России будет вспомогательная роль, а в некоторых случаях, может быть, и более сильная роль, но поскольку Тайвань имеет столь решающее значение для Коммунистической партии Китая, не думаю, что мы увидим Россию, сражающуюся бок о бок с китайскими военными. Но мы должны отметить, что и такая помощь увеличивает цену возможного конфликта для США и их союзников, так же точно, как Китай сейчас помогает России в ее войне в Украине всяческой материальной поддержкой: компонентами, процессорами, покупкой российской нефти и газа. Это позволило России вести свою войну в Украине на другом уровне, чем тот, на котором она могла ее вела без поддержки Китая. Для меня звучит правдоподобно, (особенно если предположить, что война России в Украине окончена), что у России будут избыточные военные мощности. Учитывая то, что она перевела свою экономику на военный лад и увеличила свои расходы на оборону до более чем 6% ВВП, у них могут быть избыточные мощности, которыми они могли бы поддержать китайцев и помочь им продлить войну в Индо-Тихоокеанском регионе.
Другой вариант этого, о котором мы должны подумать – захочет ли Россия материально поддержать китайские военные действия в связи с Тайванем, или, скорее, это будет момент, когда Путин может поддаться искушению прямо проверить НАТО на прочность. Это сценарий, о котором я на самом деле довольно много думаю: если США будут вовлечены в крупный конфликт с Китаем в Индо-Тихоокеанском регионе, не может ли это стать моментом, когда Путин, недооценив НАТО, а также решимость и боеспособность США, вместо существенной поддержки Компартии Китая в своих интересах попытается протестировать НАТО, и поэтому не захочет перенаправлять военные ресурсы на другой театр военных действий.
- Вопрос возможной войны между НАТО и Россией также много обсуждается, и, согласно некоторым новостным сообщениям, Альянс уже создает механизмы для транспортировки большого количества раненых военнослужащих в случае такого конфликта. Так как вы думаете, как Запад готов к подобной войне?
- Я думаю, что было и несколько шагов, которые Альянс предпринял еще в преддверии полномасштабного вторжения России в Украину в 2022 году, но эти шаги серьезно усилились после начала вторжения. Одной из самых больших проблем была разработка так называемых региональных планов, где НАТО реалистично излагает роли, обязанности и ключевые задачи, которые должны быть выполнены в любой прямой конфронтации между Россией и НАТО, а затем очень конкретно распределяет эти обязанности между национальными правительствами – чтобы они понимали, какими средствами они должны располагать для выполнения этих планов. Так что, был достигнут довольно большой прогресс в движении к этим региональным планам и реальному укреплению возможностей НАТО для участия в возможном конфликте с Россией.
Одна из вещей, которая меня больше всего беспокоит – это сценарий, о котором мы только что говорили: если Соединенные Штаты будут вовлечены в события в Индо-Тихоокеанском регионе, то будет много военных возможностей США, которые придется перераспределять между регионами, и которые не будут доступны НАТО в этой ситуации. Это может серьезно подорвать способность НАТО вести боевые действия. Я говорю о таких вещах, как наша логистика, скажем, дозаправка в воздухе, многие ключевые факторы. НАТО действительно зависит от Соединенных Штатов в этих возможностях, и если они будут вовлечены в значительный конфликт в Индо-Тихоокеанском регионе, который Соединенные Штаты называли приоритетным регионом номер один, то способность НАТО вести боевые действия будет значительно подорвана. Именно поэтому я думаю, что это может стать моментом искушения для Путина. Поэтому одна из вещей, о которой НАТО действительно нужно подумать, — это очень четко определить, какие средства США не сможет предоставить НАТО, и, поскольку европейские правительства увеличивают свои расходы на оборону, обеспечить, чтобы часть этих растущих расходов была инвестирована в эти военные возможности.
- Насколько внимательно, по вашему мнению, США и их союзники изучают нынешнюю войну России против Украины? Потому что официально Вашингтон старается не способствовать эскалации, он заявляет, что не участвует в прямых военных действиях, в прямых столкновениях. Но было бы странно, если бы западные разведывательные службы сейчас не изучали самый значительный военный конфликт со времен Второй мировой войны с участием ядерной державы и использованием новейших вооружений. Какова, по вашему мнению, реальная картина западного наблюдения за этим конфликтом?
- Западные политики и, я думаю, весь мир наблюдает и изучает эту войну. Возвращаясь к вопросу о Китае: мы, конечно, понимаем, что и Пекин изучает современный опыт России в этой войне. Пекин, конечно, внимательно следит и усваивает уроки этой войны, чтобы лучше подготовиться к потенциальному вторжению на Тайвань. США и союзники довольно ясно видят, что Россия сохраняет намерение бросить вызов Западу. Да, Россия ведет эту войну с целью подчинить Киев и контролировать его решения, но конечная цель Путина на самом деле гораздо масштабнее. Она заключается в подрыве НАТО и вытеснении Соединенных Штатов из Европы, потому что для Путина это помогает ускорить отход от миропорядка под лидерством США. Этот миропорядок, по мнению Путина, ставит Россию в невыгодное положение. Да, российская военная мощь ослабляется в Украине, но, как мы уже говорили, российские оборонные расходы составят более 6% от ВВП на ближайшие годы. И по этой причине, НАТО, Соединенные Штаты и все наши союзники очень внимательно изучают требования к противовоздушной обороне, к беспилотной войне, изучают все способы, которыми ведется война в Украине, чтобы понять, что это будет означать для прямой военной конфронтации между Россией и НАТО.
- Какую роль, по вашему мнению, играет Иран в этой «Оси потрясений»? Можно ли сказать, что Иран достаточно отвлечен нынешними событиями на Ближнем Востоке и, возможно, из-за этого стал менее эффективным союзником для России? И при новом президенте – какова роль Ирана, видите ли вы здесь какие-нибудь изменения?
- Я не думаю, что это существенно изменило отношения между Россией и Ираном или важность, которую каждая из стран придает этим отношениям. Иран сыграл действительно важную роль в предоставлении важной военной помощи России в ее войне - баллистические ракеты, критически важные беспилотники, - и помог России производить многие из этих ударных БПЛА внутри самой России. Это были средства и системы, которые Москва использовала, чтобы атаковать украинские города, Я думаю, что с точки зрения Кремля, наличие конфликта на Ближнем Востоке со всей его изменчивостью и нестабильностью является важным отвлекающим фактором для Соединенных Штатов. Это распыляет внимание США и отвлекает большое количество наших ресурсов. И мы больше не можем сосредоточиться только на поддержке Украины в ее войне против России, потому что наше высшее руководство сейчас вынуждено заниматься несколькими кризисами одновременно. Это играет на руку Кремлю, как и усиливающееся в США ощущение, что мы не можем делать все это сразу, поэтому давайте как-то приглушим войну в Украине. Все это выгодно для Кремля, и я полагаю, что в отношениях России и Ирана сейчас ключевым является то, что обе эти страны настолько недовольны Соединенными Штатами, что стремятся прямо подорвать мощь и влияние США в соответствующих регионах. Они очень схожи в своих целях, поэтому продолжат партнерствовать, оказывать как можно больше поддержки, друг другу как с точки зрения военной помощи, так и с экономической стороны, помогая друг другу преодолевать и обходить санкции и экспортный контроль. У всех стран «Оси потрясений» есть понимание того, что они менее изолированы и менее уязвимы для США и их союзников, менее уязвимы для мер, которые мы можем к ним применить, если они работают вместе.
- Мой последний вопрос к вам, и я задал этот вопрос многим вашим коллегам — Фионе Хилл, Энн Эпплбаум, Анджеле Стент: 30 лет назад, после того как Запад выиграл «холодную войну», было совершенно невообразимо, что в короткой исторической перспективе возникнет то, что вы назвали «Осью потрясений». В какой момент, как вы думаете, авторитарные режимы почувствовали, что у них есть возможность расширить свое влияние и объединить силы? Когда демократический мир и развитые экономики упустили этот момент — или это был не момент, а постепенный процесс?
- Я думаю, это было постепенно, а затем быстро. И я думаю, что на самом деле в эпоху сразу после «холодной войны» был этот момент ощущения однополярности, конца истории, как это назвал Фрэнсис Фукуяма. Соединенные Штаты и их союзники действительно предоставили убедительное видение мира для многих других стран. Но вызов или проблема на самом деле заключались в том, что после действий США в Ираке и Афганистане, наряду с проблемами с нашей собственной демократией в Соединенных Штатах, блеск и привлекательность этой модели постепенно потускнели. И другие восходящие державы — Индия, Бразилия, Саудовская Аравия, многие страны того, что мы назваем «глобальным Югом» — очень разочаровались в существующем мировом порядке. И вот что интересно по поводу существующего порядка: когда сильная страна, такая как США, создает такой порядок, выгодный нам и нашим союзникам, может быть много стран, которые недовольны этим порядком, но если нет других вариантов, то у стран действительно нет другого выбора, кроме как согласиться с преобладающей международной системой. Так что то, с чего я начала, – постепенная часть — это медленно нараставшее разочарование, я думаю, в миропорядке с лидерством США. Быстрый же этап — это влияние полномасштабного вторжения России в Украину. Готовность России пренебречь международными правилами и нормами в такой колоссальной степени решила проблему коллективных действий для многих из этих стран. Теперь отношения между Россией, Китаем, Ираном и Северной Кореей действительно все больше выглядят как жизнеспособная альтернатива. У других стран появился другой центр притяжения, вокруг которого они могут объединиться. Я рассматриваю полномасштабное вторжение России в Украину в 2022 году как критический катализатор, который стал переломным моментом. Мир после 2022 года выглядит совсем иначе, чем мир, который ему предшествовал. Внезапно произошла консолидация стран этой «оси потрясений», и это создает совершенно иную динамику в мире. Эта динамика предвещает еще большую нестабильность и создаст действительно значительные проблемы для Соединенных Штатов и их союзников. Я вижу Путина как движущую силу, стоящую за многими элементами этой динамики. Путин был этаким «острием пики», первопроходцем. Теперь, после его действий, все эти международные игроки понимают, что для них находится в пределах возможного. Они очень внимательно изучают уровень сложностей, которые Запад может – или не может – создать для стран, нарушающих нормы миропорядка, основанного на правилах. Я думаю, Путин действительно прокладывает путь для других игроков, чтобы они могли вступить в игру для создания еще больших препятствий и проблем для США и их союзников.