В Астане завершился очередной саммит ОДКБ. За день до мероприятия в столицу Казахстана прибыл президент РФ Владимир Путин, и ему был оказан торжественный прием.
Самолеты казахстанских ВВС раскрасили небо над аэродромом в цвета российского триколора. На улицах казахстанской столицы были развешены билборды «Ваше превосходительство, господин Владимир Путин, добро пожаловать в Астану!"
Правда, официозная торжественность приема была несколько смазана двумя инцидентами. В столице на LED-экране, установленном рядом с театром «Астана Опера», вместо российского флага неожиданно возник украинский. А в Кокшетау трех активистов, не выразивших радости по поводу приезда Путина, обвинили в мелком хулиганстве. Они вышли на улицу с флагами Казахстана и Украины, а один из них держал в руках плакат: «Ваше превосходительство, пошел на... из Казахстана!»
Правоохранительные органы Казахстана начали расследование.
Напомним также, что в преддверии визита Путина Астана объявила о планах сократить экспорт нефти через российскую территорию более чем на 80%, а президент страны Касым-Жомарт Токаев поручил военным усилить охрану ключевых объектов военной и гражданской инфраструктуры. Распоряжение Токаева многие эксперты интерпретируют как реакцию на милитаристскую риторику Кремля и удар по Украине, нанесенный ракетным комплексом «Орешник».
Обнародованное совместное заявление двух лидеров носит по большей части декларативный характер и касается в основном экономической проблематики.
Политолог Аркадий Дубнов констатирует, что визит Путина в Казахстан не стал триумфальным. Более того, по его мнению, саммиту ОДКБ в Астане не удалось доказать, что «военно-политический блок жив».
Помпезность, с которой в Астане встречали российского президента, была, по-видимому, призвана затушевать невысокий уровень результативности переговоров Путина и Токаева, отмечает Дубнов в своем телеграм-канале. Об этом, по его словам, можно судить по тем острым вопросам во взаимоотношениях Москвы и Астаны, «которые не нашли не просто решения, но даже и упоминания в совместном заявлении по итогам встречи».
«О российско-украинском военном конфликте в этом документе нет ни слова. В пространном п.4 Заявления говорится лишь о “двустороннем сотрудничестве как важном компоненте в деле адаптации архитектуры международных отношений к новым реалиям и обеспечению стабильности и безопасности на евразийском континенте в условиях увеличения количества независимых мировых и региональных центров силы, развития и усиления глобальной геополитической турбулентности”» – поясняет политолог.
Путину не удалось, как и прежде, «добиться от Токаева согласия с проводимой Москвой СВО в Украине», констатирует Дубнов.
Приуроченный к заседанию Совета коллективной безопасности ОДКБ в Астане визит Путина в Казахстан прошел «в традиционном духе взаимных поклонов и минимизации публичных упоминаний о проблемных темах, явно актуальных для обеих сторон», отмечает приглашенный исследователь Центра восточных исследований Тартуского университета Борис Долгин. По его словам, тон был задан материалами за подписями каждого из президентов в изданиях страны-контрагента.
«Как и раньше, руководство Казахстана старается не демонстрировать поддержку российским властям в тех вопросах, которые вызвали бы раздражение у других партнеров Астаны, но и не вызывать раздражения у Кремля, – добавил он в интервью Русской службе «Голоса Америки». – Заверения друг друга в дружбе и партнерстве не противоречат тому, что эти посылы не являются эксклюзивными, а готовность развивать атомную энергетику с участием России – тому, что к проекту подключатся и структуры иных стран. Скажем, трудно переоценить присутствие Китая в энергетике Казахстана».
Готовность расширять транспортировку российских углеводородов по территории Казахстана в Узбекистан или Китай не противоречит намерению Астаны увеличить транспортировку своих углеводородов в обход территории России, продолжает Долгин. «То же самое, – уточняет он, – справедливо в отношении переговоров по развитию Срединного коридора, связывающего Китай с Европой, минуя Россию. А желанием не раздражать российское руководство можно объяснить и публичные инициативы по поддержке русского языка, что опять же никак не противоречит усилиям по поддержке казахского или расширению использования английского в стране».
Подобное «союзничество» с Россией для решения своих задач в сочетании со стремлением не нагнетать напряженность в отношениях с «большим соседом» характернно не только для Казахстана, подчеркивает эксперт.
«Позиция Токаева – отражение правила, а не исключение (для стран постсоветского пространства). Поэтому, если даже Армения, вынужденная искать альтернативные гарантии своей безопасности, старается постепенно дистанцироваться от ОДКБ и России, то и находящемуся в более комфортной ситуации Казахстану еще проще вести независимую политику, но – избегая слишком резких шагов», – резюмирует он.
Между тем, по оценкам СМИ, объемы прокачки казахской нефти по новому маршруту, который пролегает мимо России, могут вырасти до 20 млн тонн в год (сегодня – 1,5 млн тонн).
К вышеуказанному решению о транспортировке казахстанской нефти в обход России Астану подтолкнули несколько факторов, поясняет нефтегазовый аналитик Михаил Крутихин.
«Во-первых, Казахстан собирается за несколько лет радикально увеличить добычу нефти, и у него возникли планы освоения новых запасов, – уточнил он в комментарии для Русской службы «Голоса Америки». – Причем эти планы не совпадают с квотами, выделенными стране ОПЕК+. Однако Астана нарушала эти квоты и, похоже, собирается поступать так и впредь».
Но главное, по мнению Крутихина, – в том, что транзит нефти через Россию сопряжен для Казахстана с целым рядом проблем. «В частности, – рассказывает аналитик, – риски касаются трубопровода Атырау-Самара. Из Самары в последнее время посылали небольшие партии казахстанской нефти в Германию. Но еще большие сложности связаны с трубопроводом «Каспийского трубопроводного консорциума» под Новороссийском. Там было, как минимум, четыре случая, когда работа на терминале прекращалась. Москва при этом ссылалась различных технические проблемы, а Казахстан терпел огромные убытки. Создавалась такое впечатление, что Россия намеренно создает трудности для соседней и вроде бы дружественной страны. Поэтому в Астане стали лихорадочно искать альтернативы».
Россия показала себя как ненадежная страна-транзитер, утверждает аналитик. «Тем самым Москва опять себя наказала. До этого ей исправно платили за транзит по обоим трубопроводам. А с учетом возросших экспортных аппетитов Астаны суммы выплат в госказну стали бы еще более значительными. Теперь остается кусать локти», – резюмирует Михаил Крутихин.