На экраны Америки выходит киноадаптация бродвейского мюзикла «Парни из Джерси»
НЬЮ-ЙОРК —
В предстоящие выходные на экраны Америки выходит новый фильм Клинта Иствуда «Парни из Джерси» (Jersey Boys). 84-летний патриарх американского кино адаптировал популярнейший бродвейский мюзикл, удостоенный нескольких премий «Тони». Это история восхождения к славе четверки юношей из Нью-Джерси, объединившейся в знаменитую поп-группу 60-х годов The Four Seasons.
Сценарий написали Маршалл Брикман и Рик Элис. Лидера группы Фрэнки Вэлли сыграл Джон Ллойд Янг, который выступал в этой роли в бродвейском мюзикле. Мафиозного «крестного отца» Джипа ДеКарло воплотил Кристофер Уокен.
Томми ДеВито, музыканта Four Seasons с взрывным темпераментом и криминальными связями, сыграл Винсент Пьяцца, уроженец Нью-Йорка. Винсент учился в университете Вилланова, где играл в хоккей на льду. После полученной травмы плеча оставил спорт. Начинал небольшими ролями в театрах офф-Бродвея. Сыграл в нескольких телесериалах и независимых лентах. Участие в «Парнях из Джерси» – первая значительная роль молодого актера в голливудском кино.
С Винсентом Пьяцца корреспондент Русской службы «Голоса Америки» встретился на пресс-презентации фильма в отеле «Уолдорф-Астория».
Олег Сулькин: Тема итальянской мафии, которая по касательной проходит в фильме, вам хорошо знакома. Вы снимались в сериале «Клан Сопрано», а в другом сериале, «Подпольная империя», играете знаменитого гангстера Лаки Лучано.
Винсент Пьяцца: Забавно, что Лаки Лучано жил в «Уолдорф-Астории», где мы с вами сейчас беседуем. Когда я готовился к съемкам в сериале, продюсеры оплатили мне ночь в роскошных апартаментах, где он обитал под именем Чарльз Росс. Незабываемое впечатление! Я вошел в огромный номер, залитый светом из нескольких люстр и светильников. Потрясающий вид из окна на Нью-Йорк. На столе бутылка скотча и записка: «Дорогой мистер Росс, мы счастливы, что Вы вернулись к нам, приятного Вам отдыха». Странное ощущение, даже мурашки по коже. Вообще-то я вырос в Квинсе, хорошо знаю, что такое улица в итальянском квартале. Да, сначала – «Сопрано», потом – «Империя», а теперь вот «Парни из Джерси». Здорово вышло.
О.С.: Не возникало проблем с итальянским акцентом?
В.П.: Я вырос с итальянскими ребятами и многое сохранил в памяти с детства.
О.С.: Как вы обычно проникаетесь духом своих экранных героев?
В.П.: Я не хочу показаться претенциозным, но мне действительно очень важно близко познакомиться с прототипами моих персонажей, почитать, что про них пишут умные люди, увидеть кинохронику, ну и так далее. С Томми ДеВито оказалось довольно сложно. Пришлось жонглировать массой вещей. Я даже не мог предполагать, что когда-нибудь мне придется учиться петь, танцевать и играть на гитаре. Голова шла кругом. Нужно было жестко организовать расписание дня. Четыре часа танца, два часа читки сценария, час обучения на гитаре, час обучения пению. Хотелось напиться и обо всем забыть.
О.С.: Вы успешно справились. Что и кто вас вдохновлял?
В.П.: У меня есть учителя, которым я многим обязан. Например, мой учитель пения Кэти Агреста. Очаровательный человек. Она меня сильно подбадривала. Предупреждала, чтобы я не сильно напрягался, а справлялся с трудностями постепенно, шаг за шагом. Мне повезло – таких умных наставников у меня было несколько.
О.С.: Принцип лояльности, личной безоговорочной преданности очень важен и для Томми, и для всех его друзей. Предательство не прощается. Обман, нарушение доверия должно жестоко наказываться. Вам самому в жизни эти этические принципы приходилось отстаивать?
В.П.: Преданность – важнейший принцип жизни, особенно в отношениях к родственникам, любимым и друзьям. То, что показано в фильме, я бы назвал братством. Его, романтического братства, уже практически нет. Люди не обмениваются рукопожатиями, которые сегодня считают наивным выражением дружественности. Социальные медиа превратили людей в очень мобильные, переменчивые в этом отношении существа, которые меняют привязанности очень быстро и легкомысленно. Менталитет сегодня совсем другой, чем был во времена молодости моих родителей.
О.С.: Чем занимались ваши родители? Что они делают сейчас?
В.П.: Мой отец работал и продолжает работать в сфере строительства, он оператор экскаватора и других строительных машин. Мама – домохозяйка, нянчит детей моего брата. Они, как и прежде, живут в Квинсе, в том же доме, где я вырос.
О.С.: Томми – человек, трудный для общения, в нем много отрицательных черт. Вам как актеру, видимо, необходимо сочувствовать вашему герою, оправдывать его действия. Так ли это?
В.П.: У Томми очень ранимое самолюбие. Мне это несвойственно. Его обижает, например, если в комнате несколько человек, а входящий с ним не с первым здоровается за руку. Такое самолюбие приобретает гипертрофированный характер, когда человек получает богатство и власть. Эти вещи всегда обостряют как хорошие, так и плохие свойства. Когда Фрэнки, Томми и их группа обрели успех, их достоинства и недостатки стали заметней. Парни изменились, вернее, обстоятельства заставили их измениться.
О.С.: Для вас имеет значение, что вы сыграли человека, ныне живущего? (Томми ДеВито сейчас 85 лет. – О.С.).
В.П.: Да. Мне как-то неловко особенно распространяться по поводу Томми. У него больше оснований говорить о себе, чем мне о нем. Он-то лучше себя знает. Даже когда я играл Лучано, я ощущал себя самозванцем, покусившимся на его наследие. Пусть он и плохой человек, но все равно нужно о нем правду говорить.
О.С.: Как вы думаете, почему тема мафии обладает такой притягательностью для зрителей?
В.П.: Снимаясь в «Подпольной империи», я много думал об этом. Почему теневая культура так всех интересует? Говоря об этом сериале, Мартин Скорсезе назвал его «темной стороной американской мечты». Герои подпольного мира говорят, что не положено, и следуют правилам, запретным для обывателя. Они идут на риск оказаться за решеткой, который часто останавливает обычного человека от совершения преступления. Организованная преступность есть у многих народов, но только итало-американская мафия окутана толстым слоем гламура. Причина тому, наверное, – кинематограф, начиная с фильмов 30-х годов, где красивые парни в костюмах-тройках и в шляпах палят из пистолетов и ружей.
О.С.: Сегодня мафию все чаще показывают с большой долей иронии. Как вы думаете, почему?
В.П.: Время прошло, и взгляд на былое уже другой. Мы видим глубже, видим суть дела. Когда я рос, то смотрел «Супермена», он был для меня главным героем. Он родился из ожиданий людей, переживших Великую Депрессию. Им хотелось чуда, и Супермен олицетворял чудо. Сегодня Супермена и других супергероев показывают иначе, чем раньше. У них появились недостатки, они уязвимы, как и прочие – простые смертные. Тони Сопрано – тоже вполне человечный гангстер, у него семья, для него важны семейные ценности, он просто вынужден стать плохим парнем, а вообще-то в душе он хороший.
О.С.: У штата Нью-Джерси в Америке непростая репутация. Соседство с мегаполисом Нью-Йорка не защищает этот штат от упреков в провинциальности и пошлости нравов. Особенно силен стереотип о криминогенности этнических анклавов иммигрантов, о засилье мафии.
В.П.: Эти стереотипы связаны, по-моему, с тем, что иммигранты проходили и проходят трудный процесс адаптации. Они должны выучить английский, найти работу, научиться мыслить американскими категориями. Бедность накладывает свой отпечаток. Не случайно в фильме говорится, что у парня из Нью-Джерси всегда было три пути: записаться в армию, примкнуть к уголовному миру или стать знаменитым. Четверке музыкантов Four Seasons повезло, они стали заменитыми. Но и с криминалом они тоже познакомились. Впрочем, уголовный элемент был не только у итальянцев, но и у немцев, пуэрториканцев, ирландцев.
О.С.: У ваших героев на видном месте фотография Фрэнка Синатры.
В.П.: Да, он для них образец для подражания. Любопытно, что были сняты кадры, – они не вошли в фильм – где ребята примеривают костюмы в стиле Синатры. Но потом они узнали, что подражатель уже есть, что он выступает на сцене, и они стали искать другой имидж.
О.С.: Какой самый важный урок вам преподал Клинт Иствуд?
В.П.: Я не мог его раскусить на съемочной площадке. Многое в его действиях для меня осталось необъяснимым. Но однажды он сказал то, что врезалось в память. «Ты знаешь, – сказал Иствуд, – нужно к работе относиться серьезно. Но когда ты уже в процессе работы, перестань относиться серьезно к себе самому». Я понял, что он имел в виду открытость поиску, риску и самоиронии. Это я принимаю как программу своей жизни.
Сценарий написали Маршалл Брикман и Рик Элис. Лидера группы Фрэнки Вэлли сыграл Джон Ллойд Янг, который выступал в этой роли в бродвейском мюзикле. Мафиозного «крестного отца» Джипа ДеКарло воплотил Кристофер Уокен.
Томми ДеВито, музыканта Four Seasons с взрывным темпераментом и криминальными связями, сыграл Винсент Пьяцца, уроженец Нью-Йорка. Винсент учился в университете Вилланова, где играл в хоккей на льду. После полученной травмы плеча оставил спорт. Начинал небольшими ролями в театрах офф-Бродвея. Сыграл в нескольких телесериалах и независимых лентах. Участие в «Парнях из Джерси» – первая значительная роль молодого актера в голливудском кино.
С Винсентом Пьяцца корреспондент Русской службы «Голоса Америки» встретился на пресс-презентации фильма в отеле «Уолдорф-Астория».
Олег Сулькин: Тема итальянской мафии, которая по касательной проходит в фильме, вам хорошо знакома. Вы снимались в сериале «Клан Сопрано», а в другом сериале, «Подпольная империя», играете знаменитого гангстера Лаки Лучано.
Винсент Пьяцца: Забавно, что Лаки Лучано жил в «Уолдорф-Астории», где мы с вами сейчас беседуем. Когда я готовился к съемкам в сериале, продюсеры оплатили мне ночь в роскошных апартаментах, где он обитал под именем Чарльз Росс. Незабываемое впечатление! Я вошел в огромный номер, залитый светом из нескольких люстр и светильников. Потрясающий вид из окна на Нью-Йорк. На столе бутылка скотча и записка: «Дорогой мистер Росс, мы счастливы, что Вы вернулись к нам, приятного Вам отдыха». Странное ощущение, даже мурашки по коже. Вообще-то я вырос в Квинсе, хорошо знаю, что такое улица в итальянском квартале. Да, сначала – «Сопрано», потом – «Империя», а теперь вот «Парни из Джерси». Здорово вышло.
О.С.: Не возникало проблем с итальянским акцентом?
В.П.: Я вырос с итальянскими ребятами и многое сохранил в памяти с детства.
О.С.: Как вы обычно проникаетесь духом своих экранных героев?
В.П.: Я не хочу показаться претенциозным, но мне действительно очень важно близко познакомиться с прототипами моих персонажей, почитать, что про них пишут умные люди, увидеть кинохронику, ну и так далее. С Томми ДеВито оказалось довольно сложно. Пришлось жонглировать массой вещей. Я даже не мог предполагать, что когда-нибудь мне придется учиться петь, танцевать и играть на гитаре. Голова шла кругом. Нужно было жестко организовать расписание дня. Четыре часа танца, два часа читки сценария, час обучения на гитаре, час обучения пению. Хотелось напиться и обо всем забыть.
О.С.: Вы успешно справились. Что и кто вас вдохновлял?
В.П.: У меня есть учителя, которым я многим обязан. Например, мой учитель пения Кэти Агреста. Очаровательный человек. Она меня сильно подбадривала. Предупреждала, чтобы я не сильно напрягался, а справлялся с трудностями постепенно, шаг за шагом. Мне повезло – таких умных наставников у меня было несколько.
О.С.: Принцип лояльности, личной безоговорочной преданности очень важен и для Томми, и для всех его друзей. Предательство не прощается. Обман, нарушение доверия должно жестоко наказываться. Вам самому в жизни эти этические принципы приходилось отстаивать?
В.П.: Преданность – важнейший принцип жизни, особенно в отношениях к родственникам, любимым и друзьям. То, что показано в фильме, я бы назвал братством. Его, романтического братства, уже практически нет. Люди не обмениваются рукопожатиями, которые сегодня считают наивным выражением дружественности. Социальные медиа превратили людей в очень мобильные, переменчивые в этом отношении существа, которые меняют привязанности очень быстро и легкомысленно. Менталитет сегодня совсем другой, чем был во времена молодости моих родителей.
О.С.: Чем занимались ваши родители? Что они делают сейчас?
В.П.: Мой отец работал и продолжает работать в сфере строительства, он оператор экскаватора и других строительных машин. Мама – домохозяйка, нянчит детей моего брата. Они, как и прежде, живут в Квинсе, в том же доме, где я вырос.
О.С.: Томми – человек, трудный для общения, в нем много отрицательных черт. Вам как актеру, видимо, необходимо сочувствовать вашему герою, оправдывать его действия. Так ли это?
В.П.: У Томми очень ранимое самолюбие. Мне это несвойственно. Его обижает, например, если в комнате несколько человек, а входящий с ним не с первым здоровается за руку. Такое самолюбие приобретает гипертрофированный характер, когда человек получает богатство и власть. Эти вещи всегда обостряют как хорошие, так и плохие свойства. Когда Фрэнки, Томми и их группа обрели успех, их достоинства и недостатки стали заметней. Парни изменились, вернее, обстоятельства заставили их измениться.
О.С.: Для вас имеет значение, что вы сыграли человека, ныне живущего? (Томми ДеВито сейчас 85 лет. – О.С.).
В.П.: Да. Мне как-то неловко особенно распространяться по поводу Томми. У него больше оснований говорить о себе, чем мне о нем. Он-то лучше себя знает. Даже когда я играл Лучано, я ощущал себя самозванцем, покусившимся на его наследие. Пусть он и плохой человек, но все равно нужно о нем правду говорить.
О.С.: Как вы думаете, почему тема мафии обладает такой притягательностью для зрителей?
В.П.: Снимаясь в «Подпольной империи», я много думал об этом. Почему теневая культура так всех интересует? Говоря об этом сериале, Мартин Скорсезе назвал его «темной стороной американской мечты». Герои подпольного мира говорят, что не положено, и следуют правилам, запретным для обывателя. Они идут на риск оказаться за решеткой, который часто останавливает обычного человека от совершения преступления. Организованная преступность есть у многих народов, но только итало-американская мафия окутана толстым слоем гламура. Причина тому, наверное, – кинематограф, начиная с фильмов 30-х годов, где красивые парни в костюмах-тройках и в шляпах палят из пистолетов и ружей.
О.С.: Сегодня мафию все чаще показывают с большой долей иронии. Как вы думаете, почему?
В.П.: Время прошло, и взгляд на былое уже другой. Мы видим глубже, видим суть дела. Когда я рос, то смотрел «Супермена», он был для меня главным героем. Он родился из ожиданий людей, переживших Великую Депрессию. Им хотелось чуда, и Супермен олицетворял чудо. Сегодня Супермена и других супергероев показывают иначе, чем раньше. У них появились недостатки, они уязвимы, как и прочие – простые смертные. Тони Сопрано – тоже вполне человечный гангстер, у него семья, для него важны семейные ценности, он просто вынужден стать плохим парнем, а вообще-то в душе он хороший.
О.С.: У штата Нью-Джерси в Америке непростая репутация. Соседство с мегаполисом Нью-Йорка не защищает этот штат от упреков в провинциальности и пошлости нравов. Особенно силен стереотип о криминогенности этнических анклавов иммигрантов, о засилье мафии.
В.П.: Эти стереотипы связаны, по-моему, с тем, что иммигранты проходили и проходят трудный процесс адаптации. Они должны выучить английский, найти работу, научиться мыслить американскими категориями. Бедность накладывает свой отпечаток. Не случайно в фильме говорится, что у парня из Нью-Джерси всегда было три пути: записаться в армию, примкнуть к уголовному миру или стать знаменитым. Четверке музыкантов Four Seasons повезло, они стали заменитыми. Но и с криминалом они тоже познакомились. Впрочем, уголовный элемент был не только у итальянцев, но и у немцев, пуэрториканцев, ирландцев.
О.С.: У ваших героев на видном месте фотография Фрэнка Синатры.
В.П.: Да, он для них образец для подражания. Любопытно, что были сняты кадры, – они не вошли в фильм – где ребята примеривают костюмы в стиле Синатры. Но потом они узнали, что подражатель уже есть, что он выступает на сцене, и они стали искать другой имидж.
О.С.: Какой самый важный урок вам преподал Клинт Иствуд?
В.П.: Я не мог его раскусить на съемочной площадке. Многое в его действиях для меня осталось необъяснимым. Но однажды он сказал то, что врезалось в память. «Ты знаешь, – сказал Иствуд, – нужно к работе относиться серьезно. Но когда ты уже в процессе работы, перестань относиться серьезно к себе самому». Я понял, что он имел в виду открытость поиску, риску и самоиронии. Это я принимаю как программу своей жизни.