В столице Финляндии начала работу сессия Парламентской ассамблеи ОБСЕ – организации, объединяющей законодателей государств Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе.
ОБСЕ отмечает в этом году свое сорокалетие, но многие речи на открытии сессии ПА ОБСЕ были совсем не праздничными: вмешательство России в дела Украины и возросшая после этого напряженность между Москвой и Западом привели к тому, что спикер Госдумы Сергей Нарышкин попал под санкции ЕС и не получил визу в Финляндию, а российская делегация в ответ на это решила в полном составе не приезжать в Хельсинки.
Открывая сессию ПА ОБСЕ в понедельник в зале «Финляндия», финляндский президент Саули Ниинистё выразил свое сожаление по этому поводу и заявил, что Евросоюзу следовало бы определиться с тем, как соотносятся его меры в отношении России и деятельность ОБСЕ.
Почему финляндские власти оказались в этой ситуации? Ожидали ли они жесткой реакции России на запрет председателю Госдумы приезжать в Хельсинки? Эти вопросы Русская служба «Голоса Америки» задала президенту Финляндии Саули Ниинистё.
Данила Гальперович: Господин президент, для Финляндии ситуация с санкциями в отношении Сергея Нарышкина и решением российской делегации не приезжать не должна была, по идее, стать неожиданной: еще месяц назад Сергей Нарышкин сообщил публично, что хочет приехать на сессию ПА ОБСЕ. Почему в итоге все это произошло?
Саули Ниинистё: Во-первых, нужно понимать, что законодательство Евросоюза, связанное с этими санкциями – очень запутанное, никто на самом деле не знает четкого контекста этих правил. На самом деле, Финляндия не сказала России «нет», мы хотели добиться единогласного решения о том, что российские представители могут приехать в нашу страну. Наша позиция была очень ясной: мы говорим «да», и, если остальные тоже говорят «да» то нет никакой проблемы с приездом. Но, к сожалению, там (в Евросоюзе — Д.Г.) было применено вето. Продвигаться вперед в этой ситуации можно, как я говорил ранее, и как Финляндия уже заявила официально, только одним путем: правила на этот счет должны быть обновлены и разъяснены с тем, чтобы таких проблем не возникало в будущем.
Д.Г.: Россия практически сразу же отреагировала на произошедшее крайне негативно, начав угрожать Финляндии, в частности, ограничениями на поставки лесоматериалов. Как вы относитесь к такой реакции?
С.Н.: Я знаю, что в России это вызвало отнюдь не позитивные ощущения, и это понятно. Но, знаете, я заметил, что даже в этом зале заседаний Ассамблеи не все ее члены понимают, что, собственно, произошло. Некоторые даже говорят: «Это Финляндия отказала России», и именно в такой форме это попадает и в Россию. Мы определимся с тем, что же произошло. В том положении, в котором Финляндия оказалась, мы не получили достаточной помощи со стороны ЕС, который, на самом деле, и является «отцом» этого невнятного законодательства. И мы еще будем, естественно, обсуждать наши отношения с Россией.
Д.Г.: Вы недавно встречались с президентом России Владимиром Путиным. Какова может быть роль Финляндии – страны, где когда-то начался Хельсинкский процесс – в сближении позиций России и Запада по Украине?
С.Н.: С самого начала – когда мы с президентом Путиным встречались в прошлом году в Сочи, и недавно, когда мы с ним виделись в этом году – я говорил, что Финляндия не пытается играть главную роль в поисках решения этой проблемы. И это в особенности так, когда речь заходит о ситуации в Украине. Потому что вы должны учитывать то, что Финляндия является членом Евросоюза, а в этой ситуации позиции Евросоюза и России различны. Можно сказать, что Финляндия принадлежит к одному из лагерей, так что для нее роль медиатора в этой ситуации не очень подходит. Но, попутно с украинским кризисом, в мире есть и другие кризисы, основанные на том, что между Западом и Россией сейчас очень плохие отношения. И это влияет на всех нас, и на Финляндию в особенности. Вот почему мы заинтересованы в том, чтобы попробовать поддержать отношения России и Запада в хоть сколько-нибудь рабочем состоянии, и служить для этого мостом. Именно в этом я вижу свою миссию.