Мир борется с пандемией COVID-19, но единства в этой борьбе нет: разногласия между странами никуда не исчезли, и противостояние основных игроков в мировой политике продолжается в разных формах. Запад обоснованно обвиняет Россию и Китай в проведении кампании дезинформации и пропаганды, Китай и Россия, в свою очередь, говорят о несправедливости этих обвинений. Министры обороны стран НАТО на прошедшей неделе отметили, что военная активность России в Черном море и ее помощь сепаратистам на востоке Украины не уменьшились.
Каким будет расклад сил в мире после пандемии? Смогут ли авторитарные режимы укрепиться, согласно их же заявлениям о том, что недемократический, нелиберальный уклад государства более стабилен, или же развитая демократия докажет свою эффективность, имея за плечами многие десятилетия менеджмента различных кризисов и решая проблемы более бедных стран?
На эти вопросы пытаются ответить политологи в Вашингтоне в то время, как в самих США идет дискуссия о том, когда Америка сможет снизить требования социального дистанцирования и самоизоляции.
Журнал «Foreign Policy» пригласил 17 апреля для разговора о том, что будет с противостоянием великих держав после времен коронавируса, специалистов по отношениям США с Россией и Китаем – Фиону Хилл (Fiona Hill), старшего эксперта Центра США и Европы в Институте Брукингса, и Курта Кэмпбелла (Kurt M. Campbell), руководителя консалтинговой компании Asia Group.
Китай: попытка стать лидером
По мнению Курта Кэмпбелла, Китай «полон мрачной решимости пройти через это и занять лидерские позиции в пост-коронавирусном мире».
«Есть признание того, что у действий Китая в этой ситуации было много недостатков – реагировали медленно, пытались скрывать и совершали другие действия, которые привели к тому, что вирус поразил Китай, а потом и весь мир. Однако, несмотря на все это, Китай начал распространять пропаганду о том, что только он начал всерьез предоставлять другим странам реальную помощь с медицинским снаряжением и средствами индивидуальной защиты, а также скоординировал подобные действия других стран. Обычно именно такую роль играли в мире США, но по различным причинам в этот раз мы задержались со всем этим» – констатировал эксперт.
Курт Кэмпбелл делает вывод, что Китай смотрит на себя в данном случае как на аналог США после Второй мировой войны, то есть, как на державу, которая начала распространять свое влияние в мире через помощь другим, более пострадавшим странам.
Руководитель Asia Group подчеркивает, что китайский лидер Си Цзиньпин не уходит в тень – напротив, он использует пандемию для укрепления личного авторитета: «Среди китайской интеллигенции, то есть тех, с кем мы общаемся и кого спрашиваем, есть серьезное недовольство тем, что Си делает, но другие слои населения на самом деле приветствовали то, как он действует в этой ситуации, и одобрили предпринятые им шаги. Си Цзиньпин взял на себя лично ответственность за восстановление нормальной жизни в Китае, он публично это демонстрирует, приехав недавно в Ухань без защитной маски, и он пытается связать все будущие успехи Китая в политике с его личной властью».
Аналитик признает, что в политической элите США нет единства относительно того, какими должны быть отношения Вашингтона и Пекина после пандемии: «Есть два видения будущих отношений США и Китая: одно – что будет откровенное противостояние и неприязнь, проявляющиеся в пропаганде, технологиях, военной сфере, и так далее. Но тут есть сложности: ни один из наших союзников не пойдет тем же путем. Они хотели бы вместе с нами занимать твердую позицию в отношении Китая на мировой арене, но никто из них не готов к реальной «холодной войне» с Пекином. Другая точка зрения – «мы готовы конкурировать, но не до смерти, и есть сферы, где если не прямое сотрудничество, то координация необходимы». Если нам придется вакцинировать весь мир, то это потребует выдающихся возможностей, достичь которых можно только при сотрудничестве США и Китая, точно так же, как США и СССР сотрудничали для того, чтобы победить распространение болезней, даже на пике «холодной войны».
Курт Кэмпбелл, говоря о влиянии США в азиатском регионе, отмечает, что постоянно возвращающийся нарратив о том, что «Влияние Америки идет на спад» возникал после войны в Корее, войны во Вьетнаме, японского «экономического чуда», глобальных кризисов конца 1990-х и 2000-х годов – и, тем не менее, «каждый раз США возвращали себе влияние в регионе, и оказывалось, что у нас гораздо больше влияния и мощи, чем это предполагалось».
Россия: планы Путина натолкнулись на коронавирус
Фиона Хилл считает, что Россия еще не пережила пик пандемии, и ей только предстоит пройти через все то, с чем сейчас борются США и Европа. Это, по словам исследователя, ставит Кремль в крайне непростое положение, которое не облегчает занятая Путиным позиция наблюдателя: «Путин сделал все для того, чтобы за эти годы замкнуть управление на себя, а предложенные им последние изменения в Конституцию России говорят о том, что он потенциально может править до 2036 года и пока не видит себе эффективного преемника. И то, что он именно в ситуации с коронавирусом внезапно отступил на задний план и передал активную роль в разрешении этого кризиса мэрам и губернаторам, скажется на нем негативно».
Фиона Хилл напоминает о сырьевом характере российской экономики: «Российские нефтяные доходы начали существенно снижаться в наихудшее для Путина время: он, объявляя о поправках в конституцию, был уверен, видимо, что цена на нефть останется более-менее стабильной, и можно будет указать на определенные успехи в экономике. Теперь же, если верить прогнозам, и мы действительно увидим очень низкие цены на нефть в течение нескольких лет, это ставит Путина в особенно сложное положение».
«Из-за COVID-19, – говорит Фиона Хилл – у Путина сорвались два важнейших события в этом году – всенародное голосование по этим поправкам в конституцию, намеченное на 22 апреля, и масштабное празднование Дня победы 9 мая, куда были приглашены многие мировые лидеры, в том числе президент Трамп и Си Цзиньпин, и которое должно было сыграть цементирующую роль в его укреплении своего образа «отца нации».
Эксперт Института Брукингса предполагает, что у Кремля может снизиться желание агрессивно вести себя в различных регионах мира: «Чем сильнее пандемия сказывается на России, тем меньше у Путина возможность продолжать свои внешнеполитические авантюры на нынешнем уровне. Поэтому вполне возможно, что для Кремля настанет время переоценить то, что происходит, скажем, в Сирии или в Донбассе, в Ливии или в Африке вообще. Для Путина наступает время серьезной неопределенности – гораздо большей неопределенности, чем та, которую он пытался преодолеть, предложив в начале этого года поправки в конституцию».
Как COVID-19 может повлиять на политику Москвы в отношении Киева?
Упомянутый Фионой Хилл контроль Москвы над сепаратистскими регионами Украины и война, разожженная Россией в соседнем государстве – один из главных конфликтов в Европе, определяющий отношения США и ЕС с Кремлем в последние шесть лет. Как на нем может сказаться пандемия COVID-19?
Этот вопрос был затронут участниками дискуссии в организации «Атлантический Совет» в конце прошлой недели, и участвовавшая в ней Селеста Уолландер (Celeste Wallander), президент Фонда США-Россия, развернула перспективу, в которой Россия может пойти на отказ от контроля над так называемыми «ЛНР» и «ДНР»: «Новые условия повышают экономические вызовы для системы Путина на уровень гораздо более высокий, чем тот, который был в результате санкций и из-за последствий враждебной экономической политики самого Кремля, отпугнувшей молодых предпринимателей своей коррумпированностью и другими недостатками. Это не только последствия коронавируса как такового, но и сокращение мировой экономики, по подсчетам МВФ, на 3-5 процентов, и в особенности то, чем это обернется для цен на энергоносители».
«Все более остро будет ставиться вопрос - стоит ли им продолжать политику в отношении Украины, которая на самом деле помогала им удержаться у власти у себя в стране, или же эта политика начинает подрывать как раз их стремление оставаться у власти и успешно справляться с социальным недовольством, политической оппозицией и настоящими экономическими бедами, которые могут предстоять российскому обществу?» - считает Селеста Уолландер.
Другой участник дискуссии в «Атлантическом Совете», бывший посол США в России Александр Вершбоу (Alexander Vershbow), пока не видит, что Владимир Путин готов в ближайшем будущем выйти из конфликта:
«Его война с Украиной пробудила в украинцах очень сильное чувство национальной идентичности и такой прозападной ориентации, которой там не было никогда раньше, но это не значит, что Путин готов в этом деле сдаться или изменить свои цели. Он точно не готов пойти на какую-либо сделку, условия которой были бы приняты большинством украинцев. Он может думать, что время на его стороне, и что трансатлантическое единство в поддержке санкций против России в конечном счете разрушится без каких-либо требований к Москве изменить свое поведение. В последнее время он ставит на коронавирус в попытках добиться снятия санкций уже сейчас».
Однако, если Москва действительно ощутит необходимость сбросит с себя груз поддержки сепаратистов и выведет своих военных с Донбасса, то появится ли возможность реинтеграции сепаратистских территорий обратно в Украину? Да, полагает Александр Вершбоу, отвечая на вопрос Русской службы «Голоса Америки»:
«Лидеры, поставленные там Москвой, могут быть твердыми сторонниками существования этих так называемых «республик», а также присоединения их к России, но миллионы вынужденных переселенцев из этих районов, а также молчаливо терпящее оккупацию их население могут иметь другое мнение. Я не думаю, что некоей данностью является непременное желание этих людей быть поглощенными Россией. Я согласен с тем, что экономическая цена распространения коронавируса может изменить расчеты Кремля».