Ровно год назад 20 ноября индекс самой крупной американской биржи Доу-Джонс упал на тысячу пунктов. Это был самый крутой однодневный спад за всю историю биржи. Индекс опустился до уровня 1930 года, когда великая депрессия в США была в полном разгаре. Именно в ноябре 2008 года многие американцы стали опасаться повторения Великой депрессии, начался повальный рост безработицы и крушение финансовых институтов. «Голос Америки» спросил у экспертов США и России как финансовый кризис отразился на разных слоях населения в обеих странах.
США: Молодежь продолжает транжирить
Финансовый кризис повлиял на потребительские предпочтения в США по-разному, в зависимости от возраста, заработка и места жительства, отмечает Джон Квелч, профессор маркетинга из Гарвардского университета. Сегодня большинство американцев, представляющих средний класс, предпочитают меньше тратить и больше копить. Они реже ходят в рестораны и покупают недорогие бренды. Вместо предметов роскоши позволяют себе относительно недорогие удовольствия, как, например, мороженое Häagen-Dazs.
В американском обществе есть также социальная прослойка, которая продолжает иметь достаточно ресурсов для покупки, например, новой машины или холодильника. Но под давлением общественного мнения о рецессии, зажиточные американцы предпочитают отложить свои крупные покупки до лучших времен. Конечно же, существует целая группа людей, кто не ощутил финансовых сложностей после коллапса рынка ценных бумаг. Например, это государственные служащие, работники здравоохранения и образовательной системы.
Квелч подчеркивает, что сильнее всех пострадали те, кто потерял работу или сбережения во время кризиса. Они значительно сократили свои расходы. Этот слой населения полностью поменял образ жизни и еле сводит концы с концами. Сегодня уровень безработицы превышает десять процентов и продолжает расти.
Городская молодежь, которая еще не успела накопить и потерять сбережения до наступления кризиса, меньше всего отреагировала на финансовый кризис, отмечает Квелч. Молодые американцы продолжают ходить по ресторанам и покупать последние новинки техники. Компании, ориентированные на молодых потребителей, например, Apple, не пострадали из-за кризиса, поскольку молодежь продолжала покупать их продукцию.
С долей юмора профессор отмечает, что финансовый кризис не научил молодежь готовить еду, и поэтому они вынуждены «идти в кафе пока горит Рим». Кроме того, во время кризиса молодые люди вдруг вспоминают о своих тещах, которых они не навещали, пока не было проблем с финансами. «Только те молодые американцы, которые потеряли работу, стали более серьезно относиться к своим расходам, но большинство продолжают жить сегодняшним днем», – отмечает профессор.
Как и в России, степень влияния финансового кризиса на покупательскую способность американцев зависит от места жительства. «В московском «Гранд-отель Европа» вы навряд ли заметите какой-либо кризис в стране», – отмечает Квелч. Также и в США – финансовый кризис почти не затронул города типа Бостона, так как экономика штата Массачусетс достаточно диверсифицирована. Но кризис потряс такие города как Детройт, который зависит от машиностроительного сектора. Далее, жители сельских местностей более консервативно относятся к своим сбережениям и предпочитают не вкладывать средства в рынок акций. Поэтому, по наблюдениям профессора Квелча, кризис не повлек потерю капиталов среди сельчан.
Чем дольше будет длиться кризис, тем больше вероятность того, что механизмы выживания во время кризиса среди американского потребителя войдут в привычку, считает Квелч. То есть, скорее всего, больше американцев откажутся от расточительности и будут вести более скромный образ жизни после окончания кризиса. «У нас достаточно доказательств того, что кризис 1930-х гг. имел длительное влияние на поведение потребителя в США. Американцы стали более консервативны и умеренны в своих расходах», – подводит итог профессор Гарвардского университета.
Россия: Средний класс и Дерипаска затянули пояса
Профессор экономики Ричард Эриксон из университета Восточной Каролины считает, что финансовый кризис, прежде всего, отразился на недавно сформировавшемся среднем классе России. Именно этот класс потребителей привык использовать кредиты в покупке недвижимости, автомобилей и других дорогих вещей. Но с начала этого года рынок жилищного кредитования сократился на 90 процентов. А общий объем кредитов на товары длительного пользования уменьшился на 8 процентов.
Сегодня представители среднего класса все реже живут стандартами, к которым они привыкли во время экономического бума, продолжает Эриксон. «Но, конечно же, еще недавно россияне жили в гораздо более сложных условиях. Поэтому каждый в России знает, как пережить трудные времена: меньше дорогих товаров, меньше туристических поездок за границу, меньше походов в ресторан», – говорит профессор университета Восточной Каролины. По его словам, самая большая разница между средним классом в России и США заключается в том, что россияне остаются при своей недвижимости независимо от рынка кредитов и не теряют ее в результате банкротства, как миллионы американцы.
В отличие от американской молодежи, молодые россияне меньше тратят на технические новинки и автомобили. Российской молодежи сложнее найти работу отчасти из-за того, что малому бизнесу, который часто служит началом профессиональной деятельности для многих, трудно получить кредит при нынешнем состоянии экономики. Российское правительство удерживает процентные ставки на высоком уровне, чтобы не дать упасть рублю. Только недавно процентная ставка уменьшилась до 9.5 процента с 11-12 процентов. Это значит, что частный кредит выдается под 15-20 процентов и часто не под силу малому бизнесу.
Но в совокупности, больше всего кризис ударил по самой богатой прослойке страны, которая в большей степени зависела от коммерческих кредитов, чем остальное население. Например, известный предприниматель Олег Дерипаска потерял до 20-30 миллиардов долларов своего капитала. Также значительно пострадали моногорода, где более 35 процентов экономики зависит от одного производственного сектора. А самые бедные слои населения будут продолжать оставаться вне экономических потрясений и роста, считает Эриксон.
Меньше всего пострадали от кризиса жители провинций, занимающихся сельским хозяйством и почти не бравших кредитов во время экономического роста. Причем доходы от сельского хозяйства значительно повысились, отмечает профессор Эриксон. Из-за падения рубля и, как результат, повышения цен на импорт, продукты сельского хозяйства стали более конкурентоспособными внутри страны.
По мнению Эриксона, уже заметен некоторый рост экономики России, поэтому, возможно, рынок кредитов получит новый импульс в скором времени, и потребности среднего класса страны вернуться на прежний уровень достаточно быстро.
