Осень в Туркмении благодатная пора, даже в октябре. Дыни, тепло, желтая листва и журчание арыка. Но на Ашхабад надвигается мглистая зима. И дело тут отнюдь не только в климатической неизбежности. На месяц в стане устанавливается особый порядок: Сапармурат Ниязов готовится к съезду гостей на празднование очередной годовщины независимости Туркменистана.
Праздновать есть что: в Туркмении воцарился уникальный для современной истории режим. Ашхабад украшен дворцами и фонтанами, население бедствует, растет наркомания, но за последнее десятилетие выросло целое поколение молодежи, верящей в гений туркменского лидера и считающей прошлое в составе Российской империи и СССР непременно проклятым. Оппозиция выдавлена из страны и действует лишь из-за кордона, но и там не чувствует себя в безопасности.
Президент же – пожизненный властитель, не нуждающийся даже в референдуме для увековечения своего господства. Он фигура, пытающаяся встать вровень если не с пророком, то хотя бы с создателем современной Турции Кемалем Ататюрком. Характерный штрих, о котором сообщает веб-сайт антиниязовской оппозиции «Гундогар»: Недавно французской фирме «Буиг», построившей знаменитую мечеть в Геок-Тепе, поступил заказ на роспись ее сводов и стен цитатами из книги «Рухнама». Этот опус, написанный сервильными историками Туркмении под руководством самого Сапармурата Туркменбаши, принят к изучению в средних школа и вузах в качестве непременного катехизиса.
Туркменский народ, оказавшийся во власти бывшего партийного работника, сменившего партбилет на идеологию средневековья, вынужден теперь слушать сомнительные дифирамбы в свой адрес о том, что туркменскому этносу 5 тысяч лет и что именно туркменскому народу принадлежит заслуга изобретения повозки. Лишенный государственности в досоветский период, туркменский народ оказался жертвой интриг Ниязова и его окружения, постаравшихся выжать все, что возможно, из свалившейся словно снег на голову независимости в 1991 году.
В связи с надвигающимся празднованием Дня независимости 27 октября в страну запрещен въезд всем подозрительным элементам и вообще, всем у кого нет специальных приглашений. Между тем сопротивление правлению достопочтенного Сапармурата Туркменбаши нарастает, и он беспокоится вовсе не зря. Только за октябрь независимые наблюдатели из правозащитной организации "Мемориал» зафиксировали распространение в стране листовок, направленных против режима Сапармурата Туркменбаши.
Характерно, что требования - политические, ставящие вопрос демократизации страны. Они содержат перепечатки из интернет-публикаций оппозиции, базирующейся за рубежом. Это означает, что борьба с режимом, попирающим свою собственную конституцию, перешла в новую фазу. Это означает, что даже нынешняя молодежь узнает правду, несмотря на цензурные рогатки. Ибо даже выдавленная в изгнание оппозиция находит способы донести свои послания до уставшего от трескучей пропаганды и безнадежности народа. Народ же полон отчаяния и еще пребывает в оцепенении, но в последнее время есть все больше свидетельств его пробуждения. Даже долготерпение туркмен не бесконечно.
По Ашхабаду циркулируют со ссылкой на Ганса Мейснера, лечащего кардиолога Туркменбаши, слухи о нездоровье верховного властителя. Специалисты за пределами страны пускаются в различные спекуляции по поводу того, что может означать новое аортокоронарное шунтирование, которое молва прочит Туркменбаши. Даже если бы пожизненный диктатор обладал отменным здоровьем, циркуляция подобных слухов была бы признаком серьезнейшего политического нездоровья в обществе. По стране прокатилась волна арестов, связанных с недавним делом о хищении с банковских счетов крупной суммы казенных денег. Сапармурат Ниязов, как сообщает про-правительственный сайт Turkmenistan.ru, дал приказ разыскивать распространителей злонамеренных слухов в стране и принимать меры против них.
Оппозиция за рубежом пока отмобилизовала все силы и готовится к слету в ноябре. Группы Бориса Шихмурадова и Авды Кулиева координируют усилия. Похоже, выступающая пока не объединенными колоннами туркменская оппозиция все ближе к цели. Туркменбаши беспокоиться не зря.