С приближением летних Олимпийских игр в Пекине возрастает и напряженность вокруг них. Самое последнее, что нужно было в такой канун Китаю, — это массовые беспорядки и протесты в Тибете. Правда, они были приурочены не к Олимпиаде, а к двадцатой годовщине предыдущего тибетского восстания, но привлекли внимание совсем не того рода, какого бы хотелось Пекину.
По словам Энн Эпплбаум, обозревателя газеты Washington Post, корпоративные спонсоры пекинской олимпиады, в том числе такие компании как Coca-Cola и Samsung, уверяют, что никакой бойкот на пользу не пойдет, и им вторит глава Международного Олимпийского комитета.
Эпплбаум позволяет себе усомниться в справедливости таких заявлений. О том, что бойкоты порой идут на пользу, свидетельствует судьба Южно-Африканской Республики, где отмена апартеида произошла не в последнюю очередь под давлением спортивного бойкота.
Кроме того, Олимпийские игры способствуют повышению престижа проводящей их страны, чего она далеко не всегда заслуживает. Тут ярче всего печальный пример игр 1936 года в нацистской Германии.
Китай, конечно, не гитлеровская Германия, но полностью ошибочной эту параллель назвать нельзя. Китай завоевал Тибет в 1950-1951 годах, обосновывая свои действия историческим правом. В ходе завоевания погибло более миллиона человек, были уничтожены тысячи буддистских монастырей. Правитель страны и глава тибетского буддизма Далай-Лама был впоследствии вынужден бежать в Индию, где остается до сего времени. Формально Тибет числится автономией, но правительство КНР ведет непрерывную кампанию переселения сюда этнических китайцев в надежде, что таким образом проблема сама собой рассосется. Судя по нападениям на этих переселенцев в ходе недавних беспорядков, именно эта кампания спровоцировала протесты.
Но это, так сказать, лишь фон; есть еще целый ряд неприглядных проблем, которые создаст сама Олимпиада. В государстве, где жизнь человека по-прежнему рассматривается как средство, а не как цель, подготовка к такому скоплению иностранцев и международной прессы влечет за собой множество весьма неприятных последствий для местного населения. Кто проверит, сколько было снесено строений, жителей которых в лучшем случае переселяют без адекватной компенсации? И неужели обойдется без очистки столицы от «нежелательных» элементов: безработных, бродяг — и диссидентов, которые наверняка пожелают встретиться с прессой?
Как тут не вспомнить о другой Олимпиаде, предстоящей зимней Сочинской? Ее последствия, как демографические, так и экологические, могут быть огромными и непоправимыми. О том, что происходит сегодня в этом районе, немало писали в том небольшом секторе российских СМИ, который пока остается относительно свободным, в Интернете. Пишут, прежде всего, об уникальной экологии, которая уже «распахивается» под спортивные сооружения и разного рода жилые и развлекательные комплексы.
Но есть еще человеческое измерение. Каждый, кто бывал в Сочи, а тем более в окрестностях города, знаком с определенным слоем российского населения, который там осел. Если прибегать к осторожной лексике, этих людей можно назвать «деклассированными», но в сравнительно мягком климате они сумели как-то устроить свою жизнь. Легко себе представить, как и куда их выметет предолимпийский энтузиазм.
В свое время Москва уже подвергалась такой очистке. Но Москву, в конечном счете, все же решили оставить ее жителям. Принимая во внимание уникальность окрестностей Сочи и традиционную любовь к ним руководства страны, есть основания усомниться, что все воздвигнутое так целиком и достанется коренным жителям.
Для кого-то это может быть и не повод к бойкоту. Но к слепому энтузиазму — тем более.