В Америке продолжается бурное обсуждение проблемы лоббизма. Влияние заинтересованных кругов на процесс принятия политических решений имеет в США глубокие корни. В последнее время, однако, многие отмечают, что лоббизм стал прибыльным бизнесом, который подчас вступает в конфликт с законом.
В прошлом году влиятельный вашингтонский лоббист Джек Эйбрамофф был приговорен к шести годам тюремного заключения после того, как признал свою вину в участии в заговоре с целью подкупа государственных служащих и обещал сотрудничать со следствием в расследовании его отношений с членами Конгресса.
Конкретно Эйбрамоффа обвиняли в обмане четырех индейских племен, которые уплатили его лоббистской фирме более 45 миллионов долларов. Одна из афер разыгрывалась следующим образом.
Сначала Эйбрамофф в связке с активистами консервативного религиозного движения добился закрытия принадлежавшего индейским племенам казино. После этого он предложил индейцам выплатить его фирме 4 миллиона 200 тысяч долларов, обещав убедить Конгресс отменить решение о закрытии казино.
Историк столичного Американского университета Аллан Ликтманн отмечает, что Эйбрамофф приобрел печальную известность не только благодаря своему таланту натравливать одного своего клиента на другого, но и умением подносить законодателям подарки:
«Джек оплачивал поездки конгрессменов и других влиятельных лиц на Марианские острова в Тихом океане, поскольку владельцы текстильных фабрик на этих островах были его клиентами. Он обещал им добиться отмены норм минимальной оплаты труда - и ему это удалось».
«Джек Эйбрамофф не скупился на подарки членам Конгресса и их административных сотрудникам, делал щедрые взносы в их избирательные кампании, оплачивал их поездки, обеды в ресторанах, доставал для них билеты на спортивные состязания, а также принимал на работу сотрудников конгрессменов и членов их семей». - рассказывает Масси Рич из неправительственной организации «Центр ответственной политики», которая занимается отслеживанием денежных потоков в политической жизни.
«Наша конституция, - продолжает Рич, - защищает право граждан обращаться к правительству США с петициями и представлять на рассмотрение законодателей те или иные вопросы. Но если власти проявляют отзывчивость в обмен на деньги или иную услугу, это противозаконно».
По словам Рича, «группы интересов» нередко предлагают собственные варианты законопроектов, которые они пробивают в Конгрессе, но выход за рамки законности, как это произошло в случае с Эйбрамоффым, все остается редким исключением:
«Изначально законопроекты составляются и пишутся лоббистами. Затем они передают их в Конгресс и говорят: «Мы решили вам помочь и поработать за вас. Вот текст законопроекта в отредактированном варианте». Ничего страшного в том, что кто-то представит собственный вариант законопроекта, нет. Проблема возникает тогда, когда к рассмотрению принимается лишь один вариант, который ложится в основу законопроекта».
Зачастую лоббисты пробивают государственные ассигнования для своих клиентов, добиваясь так называемых целевых расходов, либо продавливают субсидии или налоговые льготы для конкретных видов предпринимательства, проектов или учреждений.
Недавнее исследование фонда «Наследие» показывает, что зачастую «группы особых интересов» нанимают лоббистов, которые являются родственниками законодателей, или же сотрудников, имеющих отношение к комитетам Конгресса, отвечающим за выделение средств. Согласно Ревизионному управлению Конгресса США, за последнее десятилетие число проектов, предполагающих выделение денег на целевые расходы, утроилось и достигло 16 тысяч.
Как указывает Аллан Ликтман , критики программ целевых расходов считают, что утверждая такого рода проекты, законодатели зачастую пренебрегают интересами страны и пускают на ветер деньги налогоплательщиков:
«Иногда в какой-нибудь законопроект о транспортных перевозках вставляются тысячи пунктов о целевом финансировании. В результате в ваш штат поступают средства на строительство дорог, мостов, гаваней, библиотек, музеев и всего того, что, по вашему мнению, сможет потрафить избирателю. Одним из классических примеров таких целевых расходов стал проект, пробитый сенатором от Аляски. Он предусматривал ассигнование нескольких сотен миллионов долларов на строительство моста, соединявшего материк с необитаемым островом!»
Возмущение, которое вызвало дело Эйбрамоффа, вынудило Конгресс сделать «индустрию влияния» более прозрачной, продолжает Ликтманн: «Разоблачение членов Конгресса, которые брали взятки, возымело воспитательный эффект. Только что принят новый закон, направленный на ограничение влияния лоббизма. В частности, лоббистам запретили делать подарки членам Конгресса, а законодателям - летать на корпоративных самолетах».
Однако,считает Ликтман, влияние лоббистов все равно остается чрезмерным.
Джон Сеймплз из Института Катона и другие аналитики не согласны с этим; они полагают, что когда речь заходит о важных вещах, то, в первую очередь, законодатели прислушиваются к общественному мнению:
«Когда вопрос приобретает общественную значимость, когда его обсуждение выплескивается на страницы газет, когда большое количество народу в Вашингтоне начинает проявлять к нему интерес, то обычно самым влиятельным фактором становится общественное мнение. Каково настроение избирателей? Чего они хотят? Члены Конгресса очень чутко реагируют на это».
По мнению Сеймплза, роль и численность лоббистов в Вашингтоне, насчитывающих в своих рядах 14 тысяч человек, напрямую зависит от размеров правительственной бюрократии и ее деятельности:
«Помните, как у Microsoft не было ни одного лоббиста до тех пор, пока министерство юстиции не завело дело в рамках антитрастового законодательства. Причина была очень проста – у конкурентов концерна были лоббисты. Следовательно, если на карту будет поставлено большее, а поле для оказания влияния расширится, то лоббисты начнут плодиться в еще бóльших количествах».
Однако, считает Сеймплз ,если в долгосрочной перспективе масштабы правительственной бюрократии уменьшатся, то снизится и количество лоббистов. Еу, а пока этого не случится, лоббистская деятельность будет оставаться в поле пристального внимания общественности.