Как будто мало паранойи в реальной жизни! Террористы, техногенные катастрофы, наводнения, цунами... А тут еще кино со своим страшилками! Очередная – «Вторжение» (The Invasion).
Я говорю «страшилка» – что не очень уважительно по отношению к режиссеру Оливеру Хиршбигелю, который получил номинацию на «Оскар» по фильму «Бункер» (Downfall). До этого он снял в своей родной Германии небольшой, но приметный фильм «Эксперимент», в котором проявил свои антифашистские, антитоталитарные инстинкты.
Если бы я не знал, что Хиршбигель из-за творческих разногласий со студией оставил «Вторжение» до его окончания, и за него картину дописывали, доснимали и домонтировали мастера американского кинопустозвонства режиссеры братья Вачовски, то для меня фильм был бы куда большим разочарованием, чем явился на самом деле. Что с них возьмешь, сирых и убогих?
Я так понимаю, что Хиршбигеля к материалу привлекла его антитоталитарная сущность. Когда-то, в 50-е годы, по книге-оригиналу был снят фильм «Вторжение похитителей тел», однозначно звучавший как предупреждение по поводу коммунистической угрозы. Эта угроза канула в лету, но тоталитаризм как идея, как возможный способ человеческого существования не раз доказывал (и кое-где все еще доказывает!), свою жизнеспособность.
Сюжет «Вторжения» построен на том, что с космическим челноком, разбившимся при приземлении, на Землю попадают некие вирусы, которые, проникая в организм человека, превращают его в зомби. Зомби в фильме читаются как мы с вами, но лишенные воли и эмоций. Зомбирование людей производит непонятно кто, хотя мы хорошо знаем, что в реальности этим вполне успешно занимаются средства массовой информации. Точнее, массового развлечения. Но, простите, отвлекся.
В картине главная героиня, разведенная с мужем психотерапевт (Николь Кидмен), начинает замечать странные симптомы у своих пациентов. Затем заражению подвергается ее бывший муж, ответственный работник правительственных служб. Превращение зараженного человека в зомби происходит во сне, поэтому самое главное – не спать! Когда героиню Кидмен саму заражают, фильм получает динамический временной стержень. Она борется со сном и с зомби одновременно.
Поскольку Хиршбигелю не дали сделать политический фильм, то всякого рода намеки на современную политическую жизнь быстро забываются, и фильм приобретает явные черты триллера. В этом качестве он смотрится неплохо. Но как жаль, что незаурядные таланты Кидмен и ее партнера по фильму Дэниэла Крейга выбрасываются на ветер!
Кидмен неплохо передает эмоции матери, которые ей предписаны сюжетом. По этому сюжету ее маленький сын является носителем иммунитета от зомбического вируса. И зомби, естественно хотят его поймать и убить. Так что линия матери-наседки, готовой убивать ради спасения ребенка, становится практически самой важной в картине. Но поскольку фильм был задуман как нечто другое, он распадается на две совершенно разные части: сначала это политическое предостережение (мол, это может случиться и здесь!), а потом – простенький боевик.
Хиршбигелю удалось (хоть и отчасти) задать фильму тон, который чуть-чуть приподнимает его над рядом конвейерных банальностей. Это скорее выражается в визуальном решении, ярком и тревожном одновременно. Мы, может быть, узнаем об истинных намерениях автора, если будет выпущена режиссерская версия монтажа картины на DVD, – но только если Хиршбигелю дали представить студии хотя бы черновой монтаж фильма.
Не обошлось в фильме и без русских. Наверное, как дань вежливости оригиналу. Правда, российский посол в фильме тоже погибает ужасной смертью, как и многие другие персонажи, перед этим разразившись долгими философскими сентенциями… Чистая достоевщина!
Я уж было испугался, что опять на русских повалят все беды мира, как это любят делать в Голливуде. Но Оливер Хиршбигель, снимавший часть «Бункера» в Санкт-Петербурге, относится к русским неплохо. Во всяком случае не хуже, чем к американцам. Каковых он делает зомби в больших количествах.
Но в одной сцене, где неведомо откуда взявший на вашингтонском вокзале русский парень, которого вяжут полицейские-зомби, чтобы его зомбировать, кричит по-русски: «Что вы делаете? Здесь вам не Германия!»
Эту киношутку никто не поймет, кроме знающих русский язык, но она, очевидно, важна для режиссера Хиршбигеля, знающего, чего стоил Германии (и России) тоталитаризм.