В связи с отмечавшимся на днях 50-тилетием венгерской революции «Голос Америки» попросил нескольких венгерских и американских журналистов, которые освещали те события или участвовали в них, поделиться своим впечатлениями.
Недавно в дни торжеств на улицах Будапешта произошли столкновения между полицией и демонстрантами, требовавшими отставки премьер-министра. На сей раз протестующие выступали не против советских танков, а против экономической политики социалистического правительства.
Венгерский журналист Андраш Биро, которому сейчас 81 год, был свидетелем восстания 1956 года, которое началось 23 октября на площади Бем в Будапеште. Тысячи студентов вышли на улицы и предъявили коммунистическому правительству целый ряд требований. В тот день женщина развернула на балконе здания министерства иностранных дел венгерский трехцветный флаг вместо ненавистного советского.
Биро в это время он присутствовал на собрании редколлегии своего издания, на котором обсуждались вопросы свободы прессы. «Неожиданно появились фотографы и начали щелкать аппаратами, – вспоминает он. – Убоявшись полиции, кто-то закричал: прекратите снимать! Не знаю, что на меня нашло, но я запротестовал: нет, пусть снимают! Меня сфотографировал сотрудник ведущего американского ежемесячника «Лайф». Это были лучшие дни моей жизни».
Андраша Биро и его коллег в те мятежные дни охватило небывалое чувство единства. «Может быть, я покажусь романтиком, – говорит он, – но в те дни в стране царил дух подлинной солидарности. Политические разногласия испарились. Нас объединяла одна цель – изгнать из страны советских оккупантов».
После смерти Сталина в 1953 году в большинстве коммунистических партиях Европы стало набирать силу реформаторское движение. Венгерский диктатор Матиас Ракоши был вынужден уступить власть премьер-министру Имре Надю, который заявил о намерении вывести Венгрию из Варшавского договора. Восстание 1956 года, которое продлилось две недели, было жестоко подавлено.
Участник восстания Андраш Жотер в то время он отбывал семилетний срок лишения свободы, работая на угольном бассейне неподалеку от Будапешта.
«Нас освободили 31 октября, – вспоминает он. – Это был прямой результат революции. Советские войска вернулись 4 ноября, и я сразу включился в борьбу. Мы пытались задержать продвижение войск. Международное сообщество нам не помогло. Я был вынужден бежать из страны, иначе был бы арестован и повешен. Для старшего поколения, к которому я принадлежу, воспоминания, связанные с восстанием, неизгладимы».
После краха советской империи в Восточной Европе Жотер вернулся на постоянное жительство в Венгрию. До 1989 года, говорит он, молодежь была плохо осведомлена о революции. Их родители боялись об этом говорить. На протяжении трех десятилетий венгерский режим оправдывал сговор с Советским Союзом.
«В 1990 году, за исключением самих участников революции, рядовые венгры мало что знали о ней, – замечает Андраш Биро. – Идеалом венгерского движения 50-х годов был чистый социализм или, как его стали называть после 1968 года, социализм с человеческим лицом».
Баррету Макгурну, который возглавлял в то время римское бюро газеты «Нью-Йорк геральд трибюн», запомнилось, как в воскресенье 1 ноября в праздник Всех святых на многих подоконниках в Будапеште горели свечи: «В этот день в город вошли советские войска, и начали все крушить перед собой. Это был крах всех надежд».
Венгерские борцы за свободу не могли сколь-либо действенно противостоять советским танкам. Они надеялись на активное вмешательство Запада, особенно США. Однако в то время внимание Запада всецело привлекал Суэцкий кризис, в котором сошлись Франция, Англия и Израиль с одной стороны, и Египет – с другой. Свыше 2600 венгров погибли в дни восстания 1956 года, и 200 тысяч бежали из страны.
Ено Таши, другой журналист-ветеран и автор шести книг о Венгрии, считает, что восстание нужно считать успехом, а не провалом: «Запад позорно повел себя по отношению к Венгрии, которая первой восстала против коммунизма».
Венгрия теперь свободная страна, где сейчас борются за власть правящая социалистическая партия и правая оппозиционная партия «Фидес». По словам Андраша Биро, каждая партия пытается убедить избирателей, что именно она является подлинной наследницей идеалов революции 1956 года.