Закон об НПО, который, по мнению аналитиков и правозащитников, наносит сокрушительный удар по неправительственным организациям, еще не вошел в силу, а первая жертва его уже появилась. Федеральная регистрационная служба Министерства юстиции направила в Басманный суд иск о закрытии Исследовательского центра по правам человека. «Голос Америки» обсудил эту проблему с председателем организации «Гражданское содействие», членом совета правозащитного центра «Мемориал» Светланой Ганнушкиной.
Инна Озовская:
Светлана Алексеевна, чем вы объясняете столь активное наступление на НПО?
Светлана Ганнушкина:
Это объяснить нетрудно. На самом деле уже многие области, где было независимое мнение, перестали его иметь. Это относится и к парламенту, который, фактически, теперь находится полностью в подчинении у администрации президента, это относится и к судебной власти, и к назначению губернаторов вместо их выборов и так далее. Собственно, общественные организации остались последней группой в России, которая позволяет себе «сметь свое суждение иметь». И вместо нас создаются альтернативные структуры, и нам довольно ясно показывают, что наше время истекает. Это еще очень ярко выразилось в том, что жертвой нападок стала Людмила Михайловна Алексеева, которая до определенного момента была «персоной грата» в России, и, что бы она ни говорила, это поддерживалось властью, ее позиция считалась конструктивной. Теперь нам показано, что все мы можем оказаться под ударом, и что наша работа на сегодняшний день не нужна.
И.О.:
Но ведь, тем не менее, не все неправительственные организации подвергаются ограничениям. На преследования властей, по-моему, не могут пожаловаться фашистские организации. Почему это происходит?
С.Г.:
Это действительно так, я должна отметить. У нас борются с экстремизмом совсем не там, где он есть. У нас оказываются под ударом Стас Дмитриевский, мирнейший человек, руководитель Общества российско-чеченской дружбы, третьего числа ему будет вынесен приговор, я не могу надеяться, к сожалению, что он будет оправдательным. Юрий Самодуров, и так далее. Я думаю, что в настоящий момент – как 96 году нужна была такая альтернатива, как коммунисты, нас пугали «красной чумой» – сейчас нас пугают «коричневой чумой», которая должна проявляться и должна пугать общество для того, чтобы мы приняли власть такой, какая она есть на сегодняшний день.
И.О.:
Как в таком случае вам видится будущее НПО. Допускаете ли вы возможность дальнейшей деятельности?
С.Г.:
Пока мы не собираемся прекращать нашу деятельность, это я могу сказать со всей определенностью. Могут быть разные пути развития событий. Может быть так, что настоящие неправительственные организации будут полностью заменены так называемыми ГОНГО – государством организованные негосударственные организации, вроде «Наших» и прочих, похожих на них. Может быть, мы выживем. Если этого не произойдет, то ответственность, к сожалению, падет не только на нас – она падет и на Запад, который предпочел демократическим ценностям дружбу с сильной державой, предпочел правам человека борьбу с терроризмом, часто фиктивную. И события в Ираке, я думаю, на фоне которых развиваются все эти события – все то, что происходит у нас, и все то, что происходит в мире – сыграли свою роль в этом отношении. Так что, это во многом зависит от того, насколько демократические ценности и права человека окажутся приоритетными на Западе.
И.О.:
Допускаете ли вы возможность репрессий?
С.Г.:
Репрессии идут, безусловно. Возьмите нашу шпиономанию и людей, которые за анализ открытой информации оказались в тюрьмах, как шпионы. У нас вообще мода на шпионов, что неудивительно, потому что руководство родом из КГБ. Собственно говоря, шпиономания это их профессия. Так что репрессии идут. То, что произошло с Дмитриевским, с Самодуровым, то, что происходит со страшными гонениями на мусульман, дискриминация чеченцев и возбуждение уголовных дел сфабрикованных, в частности, по терроризму – это все можно назвать репрессиями. И удивительно было бы этого не замечать.