Со времени Чернобыльской трагедии прошло двадцать лет, и, согласно последним авторитетным исследованиям, долгосрочный эффект радиации на людей и среду обитания оказался меньше, чем предполагалось. Таковы выводы экспертов Организации объединенных наций.
Взрыв на Чернобыльской АЭС считается самой страшной аварией за всю историю атомной промышленности. Радиация распространилась на большую часть территории Европы, причем сильнее других пострадали Украина, Беларусь и Россия. Тридцать один человек погиб сразу; что касается отдаленных последствий, то делались прогнозы, что число смертей составит десятки тысяч, а среда обитания останется зараженной на десятилетия.
Исследование ООН готовилось два года, в нем принимали участие сотни ученых-естественников, а также экономисты и эксперты по здравоохранению, в том числе из трех славянских республик СНГ. К проекту «Чрнобыльский форум» были привлечены восемь специальных учреждений ООН, включая МАГАТЭ, ВОЗ и Программу развития.
«Идея состояла в том, чтобы выработать в рамках ООН консенсус относительно эффекта Чернобыльской аварии», - говорит ответственный сотрудник Программы развития Луиза Уинтон. На основе этого консенсуса уже можно думать о путях решения конкретных задач. На сегодня мы можем с уверенностью сказать, что в результате Чернобыльской аварии погибли пятьдесят человек, причем произошло это в самые первые дни или недели после происшествия. Эти люди, включая так называемых «ликвидаторов», умерли от больших доз радиации. Далее, на основе весьма изощренных математических моделей, созданных нашими экспертами, мы заключили, что общее число смертей от радиации, в перспективе, составит четыре тысячи».
По мнению коллеги Луизы Уинтон, доктора Майка Репаколи, это удивляет: «Удивляет, потому что поначалу циркулировали цифры порядка десятков, если не сотен тысяч жертв лучевой болезни. Если сравнить это со ста тысячами летальных исходов дорожно-транспортных происшествий в одной лишь России, то людской урон даже от такой страшной атомной катастрофы не кажется гигантским. Радиация вызывает увеличение рака щитовидной железы, особенно у детей, и это действительно произошло, - продолжает доктор Рапаколи. - Что обнадеживает, так это то, что рак щитовидки хорошо лечится. Девяносто девять процентов заболевших этим раком в результате Чернобыля излечились. Не удалось спасти только девятерых больных».
И, как заключили эксперты ООН, статистика других раков, включая лейкемию, в пораженных зонах нормальная.
Луиза Уинтон развеивает еще один миф, связанный с Чернобылем: «Население в пораженных зонах было напугано воздействием радиации на репродуктивное здоровье женщин и мужчин. И вот что потрясает: отсутствие какого-либо статистически значимого скачка генетических дефектов у новорожденных».
Выводы экспертов принципиально расходятся с укоренившимися представлениями рядовых людей о воздействии радиации на разбалансирование среды обитания, на то, как она якобы деформирует флору и фауну. Вывод комиссии таков: эффект действительно имел место, но растянулся он всего на год, после чего среда быстро восстановилась. Сегодня в это даже не верится, но зона Чернобыля представляет собой оазис биоразнообразия. Если угодно, это даже своего рода заповедник, где животный и растительный мир расцвел благодаря изоляции от влияния жизнедеятельности человека.
Комиссия по Чернобылю обеспокоена тем, что граждане Украины, Беларуси и России до сих пор не располагают надежной информацией о последствиях аварии, и рекомендует правительствам этих стран восполнить пробел в знаниях населения.