Документ дожидался своего часа с 14 августа, когда его подготовили в Раде. Закон вступает в силу с момента своего опубликования.
Сам текст документа пока не обнародован. Согласно разработанному ранее Радой проекту, СНБОУ теперь вправе блокировать активы, ограничивать торговые операции, полностью или частично прекращать транзит ресурсов (в том числе углеводородных), регулировать полеты и перевозки по территории Украины, предотвращать вывод капиталов, приостанавливать выполнение экономических и финансовых обязательств, аннулировать лицензии.
Также документ позволяет прекратить культурные обмены, научное сотрудничество, образовательные и спортивные контакты, развлекательные программы, отказывать в визах резидентам иностранных государств, аннулировать официальные визиты, заседания, переговоры по вопросам заключения договоров или соглашений и так далее.
Кроме того, как сообщил премьер-министр Украины Арсений Яценюк, правительство предложило ввести санкции в отношении 174 граждан РФ и других стран, поощряющих российскую агрессию, а также 65 российских компаний.
В Кремле прохладно прокомментировали подписание президентом Украины Петром Порошенко закона. «На наш принципиальный подход к кризису в соседнем государстве эти санкции не повлияют», – цитирует РИА Новости помощника президента России Юрия Ушакова.
Опрошенные Русской службой «Голоса Америки» эксперты, разошлись во мнениях насчет актуальности и целесообразности принятия закона в настоящий момент.
Директор Института гуманитарно-политических исследований (ИГПИ) Вячеслав Игрунов назвал принятие закона неуместным.
«По одной простой причине: если Украина декларирует стремление к мирному урегулированию проблем на востоке страны, то она должна искать максимально широкого сотрудничества с Россией, прежде всего, в политической сфере, в сфере миротворчества, – настаивает он. – А это должно предполагать доброжелательные отношения и доверие друг к другу».
По его словам, любые санкции такого рода только усиливают напряженность между сторонами конфликта. В качестве примера он привел возможность блокировать транзит российского газа в Европу.
«Понятно, что реализовать такую угрозу практически невозможно, – аргументирует Игрунов. – Не только потому, что это ударит по интересам Европы, но и потому, что даже реверсные поставки углеводородов из Словакии и Венгрии будут упираться в недостаток газа в самой Европе, если ограничить его транзит».
Политолог полагает, что Киеву гораздо легче реализовать отказ от поставок в Россию моторов или какой-нибудь другой стратегической продукции, но тем самым страна только усугубит свое положение.
«Украина переживает тяжелейший экономический кризис, который может послужить основой для дальнейшей эскалации революции, и ей позарез необходимы серьезные поступления, – говорит он. – Они могли бы быть обеспечены поставкой именно этих товаров, которые производятся в регионах, не подвергшихся разрушению».
Игрунов признает, что Россия также, безусловно, пострадает в этом случае.
«Но, в конце концов, она построит замещающие предприятия у себя, что в стратегической перспективе крайне болезненно аукнется для Украины, – добавил он. – Потому что рынка на европейской территории для этих товаров нет».
Таким образом, как ему кажется, Украина создает барьеры, которые будут работать против нее.
Политолог Дмитрий Орешкин считает, что введение украинского пакета санкций в том или ином варианте было неизбежным: «Потому что де-факто Украина находится в состоянии войны. А в войне страна напрягает все ресурсы для того, чтобы сковать возможности своего противника в конфликте».
По его словам, санкции в краткосрочном плане не столько важны в экономическом смысле, сколько в идеологическом.
«Это сигнал для консолидации нации перед превосходящими силами противника, сигнал о том, что Украина принимает вызов и отвечает на него», – подчеркнул политолог.
Как представляется Орешкину, в данном контексте не так важно, кому в итоге будет больнее.
«Потому что во время войны больно всем, – утверждает он. – Важен сам по себе факт нового качества международных конфликтов. Сейчас война – гибридная, в результате чего между странами складывается совсем другой стиль отношений, где экономическая составляющая становится более существенной».
При этом, отмечает политолог, совершенно неважно выяснять, кто прав, кто виноват: «Потому что Россия, не объявляя никаких санкций, на деле их ввела – и “газовые”, и “конфетные”. Просто Москва их не называет санкциями. У нее другая идеология конфликта. А Порошенко как человек, который вынужден воевать с превосходящими силами противника, называет вещи своими именами».
Дмитрий Орешкин уверен, что у Порошенко не было иного выбора. «Как президент, отвечающий за суверенитет и территориальную целостность своей страны, он должен использовать все доступные ему законные средства, чтобы сдержать агрессию против своего государства, – резюмировал он. – Шаг Порошенко, как, собственно, и все шаги России ведет к более жесткому проведению линии фронта – в частности, в экономическом пространстве».
По его мнению, это логическое следствие той политики, которую затеяла Россия: «Здесь вина и ответственность ложится на Российскую Федерацию. Порошенко вынужден реагировать на ситуацию. Он не мог не ввести эти санкции, потому что иначе его не поняло бы собственное население».
