Глобальная нестабильность, в которой человечество оказалось в начале 21-ого века, заставила военных США и других стран Запада задуматься над тем, насколько разными должны быть подходы в каждом конкретном случае, когда речь идет о применении вооруженных сил: в противостоянии российской агрессии в Украине, в борьбе с террористической угрозой ИГ и других группировок, в обеспечении безопасности в киберпространстве, в сдерживании конфликтов и локальных войн.
Вашингтонский аналитический Центр стратегических и международных исследований (CSIS) пригласил для обсуждения этого вопроса Кристофера Майера, помощника министра обороны по специальным операциям и конфликтам низкой интенсивности (Christopher P. Maier, Assistant Secretary of Defense for Special Operations and Low-Intensity Conflict).
Майер руководит политикой, планами, полномочиями и ресурсами, связанными со специальными операциями и так называемыми нерегулярными военными действиями, уделяя особое внимание борьбе с терроризмом, борьбе с повстанцами, нетрадиционным военным действиям, информационным и чувствительным специальным операциям.
До перехода в Министерство обороны Майер занимал ряд должностей в Национальном контртеррористическом центре (NCTC), работал в аппарате Совета национальной безопасности в качестве директора по борьбе с терроризмом.
Террористическая атака в Новом Орлеане
Кристофер Майер также возглавлял оперативную группу Министерства обороны США по борьбе с ИГ, отвечая за разработку политики и стратегии, международные переговоры и межведомственную реализацию кампании правительства США по достижению прочного разгрома ИГ.
В этой связи, события, произошедшие в новогоднюю ночь Новом Орлеане, были для него особенно печальными.
Майер назвал этот теракт «напоминанием о том, что угроза ИГ все еще существует».
«К сожалению, тактика использования гражданского транспортного средства, которую все видели, поощряется ИГ, - подчеркнул он. - И на предотвращении подобных атак со стороны одиночек, антитеррористическим структурам приходится тратить много сил и средств. Проблема в том, что спецслужбам и военным противостоит идеология, которая поощряет убийство сограждан. Однако надо понимать, что при этом идет кампания Центрального командования сил США по оказанию жесткого давления на остатки ИГ в Сирии и Ираке. Конечно, изменение политической обстановки в Сирии будет в перспективе означать для ИГ снижение числа сторонников, но пока необходимо продолжать проведение спецопераций по уничтожению остатков бандформирований».
Кристофер Майер констатировал, что несмотря на «успехи борьбы с ИГ, угроза этой террористической группировки сохранится и для новой администрации Белого дома».
«Для этого необходимы специальные операции минобороны США в регионе», - пояснил чиновник из Пентагона.
Спецоперация эффективнее, чем локальная война?
Майер предложил разобраться в терминах.
Он пояснил, что «локальная война - это все-таки очень масштабное действие».
Правильнее, по его мнению «разделять боевые действия на спецоперации (локальные действия боевых подразделений без формирования линии фронта), конфликты низкой интенсивности (боевые действия с применением вооруженных сил, формированием фронта, но без масштабной тактики) и войны (локальные и региональные, в которых задействуются большие силы и средства)».
«Однако важно, что в спецоперациях и конфликтах низкой интенсивности мы не переключаемся на то, что наши противники называют “гибридными войнами”, - напомнил Майер. - Они применяют много жестоких методов, таких как, например, использование прокси-сил, хакерские атаки, активные мероприятия против гражданских и даже диверсии - такие, как, например, недавние инциденты с перетаскиванием якорей по дну Балтийского моря. Мы не должны им уподобляться. Для этого у нас есть ключевая роль Министерства обороны США, которое помогает сосредоточиться на мерах, которыми мы можем противостоять гибридным войнам: все наши силы должны быть четко скоординированы и информированы, мы должны иметь возможность в любой точке проведения противником гибридных операций быстро нарастить стратегическое преимущество и подавить его. При этом министерство обороны поощряет применение с нашей стороны преимущественно некинетических средств».
Насколько большую угрозу представляют «активные мероприятия» российских сил в Европе?
Кристофер Майер поделился опытом, который почерпнул из общения с британскими и немецкими коллегами, «погрузившимися в изучение злонамеренных действий спецслужб и военных РФ в Европе».
По словам Майера союзники сделали выводы, что российские службы, во-первых, «постоянно зондируют, ищут, где у них могут появиться возможности для расширения злонамеренной деятельности, которая должна быть похожа даже на хулиганство или мелкое преступление».
«Россия, Китай, Иран - стремятся расширить эту деятельность. Во-вторых, их целью является также влияние на общественное сознание, на когнитивную психику граждан стран Запада. Для них принципиально держать в состоянии страха жителей целых городов европейских стран, чтобы таким образом они начали сомневаться в правильности действий своих правительств в оказании помощи Украине. Их действия становится все более разрушительными, они начинают сеять семена для гораздо более крупного стратегического воздействия в будущем», - рассказал представитель Пентагона.
Важность взаимодействия и взаимопонимания среди союзников
Майер отметил, что для противостояния этому «необходимо четкое взаимодействие служб и вооруженных сил разных стран».
«Наличие таких союзников как страны Балтии, Скандинавии, а также стран-союзников в Индо-Тихоокеанском регионе, имеющих значительный опыт противостояния российским и китайским гибридным действиям и диверсиям - является нашим преимуществом», - подчеркнул Майер.
При этом он пояснил, что «если многих из прифронтовых государств НАТО, которые сталкивались с этим исторически и сталкиваются с этим снова, убедить в необходимости совместных операций несложно, то для тех государств, которые не сталкиваются с этим постоянно, американские инициативы иногда выглядят как назойливая неприятность».
Майер уверен, что «если в начале растущего противостояния оси Россия-Китай-Иран» и стран НАТО «еще можно было опираться только на дипломатические и общественные усилия», то теперь роль Министерства обороны США, как «центра взаимодействия правоохранительных органов, министерства внутренней безопасности, разведки и других служб, невероятно возросла».
Насколько активно Китай предпринимает действия, которые можно отнести к «гибридным операциям» или «активным мероприятиям»?
Кристофер Майер полагает, что из «четырех противников США - России, Ирана, Китая и Северной Кореи - КНР гораздо более сдержанна в этом».
«Они более переплетены с мировой экономикой и не находятся под тем же уровнем санкций, - пояснил Майер. - Однако они все же активны и сосредоточены на определенных областях: это проблема Тайваня, проблема Южно-Китайского моря, это продвижение программы “Один пояс и один путь” по всему миру, будь то Африка, или Южная Азия. У КНР - стратегический терпеливый подход, возможно, более дальновидный, чем мы видим, скажем, у русских или иранцев, которые находятся под интенсивным военным давлением».
Проводит ли Иран спецоперации и «активные мероприятия»?
Кристофер Майер рассказал, что «их стиль - это использовать прокси-силы», такие как ХАМАС и «Хезболлу» (организации, признанные в США террористическими - прим. ред.), «или хуситов для достижения своих целей».
«Однако вы знаете, они определенно оказались в проигрыше с 7 октября 2023 года, когда ХАМАС атаковал Израиль, потому, что все их доверенные лица в ХАМАС в дальнейшем были уничтожены. А затем были уничтожены и лидеры “Хезболлы”. Теперь они потеряли доступ к Сирии, которая была страной, через которую они перемещали вооружения “Хезболле”», - уверен Майер.
В каких областях спецоперации США получили наиболее интенсивное развитие?
Кристофер Майер рассказал, насколько «возросла роль “открытых” для противника, практически публичных пространств в интернете».
«Посмотрите, почти все наши сегодняшние противники присутствуют в социальных сетях, - заявил чиновник минобороны. - поэтому важно создавать информационный поток, который отвлекал бы противников от слежения за “существенным” в наших действиях. Своего рода “безопасность через неизвестность”. К этой области сейчас направлено много внимания и выделяется много инвестиций. Мы развиваем также новые технологии в области применения и координации БПЛА».
Форум