Сотрудники российского Центра экономических и политических реформ (ЦЭРП) провели исследование общественных настроений в стране. Согласно данным экспертов ЦЭПР, в третьем квартале 2018 года отмечено резкое увеличение числа акций протеста – в 3 раза больше, чем в начале года, и в 2,8 раза больше, чем за аналогичный период прошлого года.
При этом наиболее активными в плане организации оппозиционных акций регионами оказались Санкт-Петербург, Ростовская область и Краснодарский край. Среди организаторов протестных акций социологи выделяют сторонников КПРФ и активистов штаба Алексея Навального. Наибольшее недовольство российских граждан вызвало повышение пенсионного возраста (46,5% акций), нарушения во время предвыборной президентской кампании (16,4% акций) и экологические проблемы, в частности – мусорные свалки (7,3%).
«Рейтинг Путина и Госдумы расти уже не будет»
Федеральный координатор от Санкт-Петербурга молодежного движения «Весна» Богдан Литвин полагает, что дополнительными раздражителями стали федеральные чиновники, сохранившие после президентских выборов свои посты, несмотря на явную непопулярность. «Для некоторых людей стало неожиданностью, что Медведев остался премьер-министром, а Мутко – министром спорта. Для кого-то повышение акцизов и налогов, а также увеличение пенсионного возраста стало причиной для тревоги за свое будущее», – отметил Литвин в беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки».
Координатор «Весны» также напомнил, что после аннексии Крыма ряд наиболее пассионарных критиков власти прекратили активную деятельность, опасаясь преследований со стороны власти. А теперь на волне социального недовольства инициативу перехватили представители левых движений. При этом Богдан Литвин не склонен переоценивать оппозиционность коммунистов. «Пока еще системные партии, в том числе коммунисты и ЛДПР, воспринимаются, как альтернатива действующей власти. Но я не думаю, что это будет еще долго, потому что сама линия поведения КПРФ с акциями по поводу “пенсионной реформы” наводила на мысль, что они устраивают свои митинги “для галочки”. Я читал отчеты на их сайтах, и там рапортовалось, что они вывели на митинг в крупном городе сто человек и организовали несколько одиночных пикетов. И это при том, что до 70% российского населения не одобряют повышение пенсионного возраста!», – отмечает Богдан Литвин, который сам является активным участником протестных акций в Санкт-Петербурге.
При этом в краткосрочной перспективе собеседник «Голоса Америки» не видит дальнейшего увеличения протестных настроений. «Я думаю, в обществе будет нарастать тревога, будет усиливаться недовольство, но протест не будет выплескиваться на улицы, потому что людям нужно время для осознания эффективности многочисленных митингов. И в этом плане мы еще в самом начале пути.
Протестная активность уже спала по сравнению с концом лета – началом осени. Но тренд общественных настроений таков, что не будет расти рейтинг Путина и Госдумы. Наоборот – он будет постепенно падать еще ниже, люди будут все больше говорить о своем недовольстве, но выплеснется оно несколько позже. А когда именно – пока сказать невозможно», – подытоживает Богдан Литвин.
«Протест зреет в условиях репрессий»
Социолог, преподаватель национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» в Санкт-Петербурге Владимир Костюшев предостерегает от упрощенной оценки происходящих изменений общественного настроения. В своем комментарии для Русской службы «Голоса Америки» он подчеркивает: «Протест – конструкция сложная, для его понимания необходимы рациональные категории. Например, мера массового недовольства и готовности протестовать описываются как “потенциал протеста”. При этом недовольство часто остается пассивным, не переходит в протест и даже в готовность к протесту».
Что же касается несогласия, проявляемого в отношении действующей власти социально активными гражданами, то оно не всегда переходит в какие-либо публичные действия в рамках акций протеста. «То, что фиксируется в публичности как “акция протеста” – небольшая часть сложной конструкции, – поясняет Владимир Костюшев. И продолжает: – При этом информации о потенциале, артикуляции и репертуаре протеста немного. В обществах сложного типа (с представительством социальных групп, конфликтами и согласованием интересов) практики протеста и взаимодействия с властными институтами отработаны в демократических процедурах. В простых обществах (с неразвитой артикуляцией интересов и несложившимися институтами представительства – обществах неопределенности, случай современной России) практики протеста (недовольства, несогласия, публичного действия) остаются аморфными и ситуативными».
Перейдя к конкретной ситуации с протестами против объявленного правительством и поддержанного президентом Путиным повышением пенсионного возраста в России, профессор ВШЭ подчеркивает: «Власть дала повод для легитимного выплеска накопившего недовольства, и не только по поводу пенсионного возраста, но и по другим вопросам. Возник поток недовольства, в котором сошлись недоверие к власти в целом и возмущение действиями разных властных институтов, несогласие с конкретными политиками и недовольство собственной нищетой».
При этом выражать протест было разрешено только тем политическим силам, которые пользуются доверием Кремля, в то время как активисты, не получившие «мандата на протест», подвергались задержаниям и арестам. «Репрессии направлены, прежде всего, на политических активистов, требующих смены власти, изменения повестки, практик управления. Общая картина протеста, как ни странно, довольно проста: мера социального и политического недовольства высока, о чем свидетельствуют результаты регулярно проводимых исследований общественных настроений. Политические требования в публичном пространстве заявлены ясно и понятны всем, но столь же регулярны и репрессии власти по отношению к политическим активистам и группам», - отмечает Владимир Костюшев.
И заключает: «Особенностью протеста последнего времени является не столько рост протестных акций, сколько совсем другой процесс – усиление репрессий и контролируемая канализация недовольства. Протест зреет в условиях репрессий. Впрочем, как всегда в российской истории».
