На картине 2004 года Оскар Рабин, как бы сдерживая горький смешок, выдает себе «визу» на кладбище, указывая в графе «причина смерти» волю Божью. Но судьба оказалась к нему благосклонной, и выдающийся мастер советского нонконформизма прожил еще 12 лет.
Оскар Рабин умер в среду, 7 ноября на 91-м году жизни. Первоначально местом смерти указывался Париж, где художник жил с 1978 года. Но затем поступила поправка: художник умер во Флоренции, куда приехал для участия в выставке. Там, как сообщают информагентства, он попал в больницу, перенес операцию и умер в результате острого сердечного приступа. Как сообщил представитель художника, Рабин будет похоронен на парижском кладбище Пер-Лашез.
Оскар Рабин родился в 1928 году в Москве. Учился в Рижской академии художеств, студии своего учителя Евгения Кропивницкого и Московском художественном институте имени Сурикова, откуда был исключен в 1949 году «за формализм».
«Широко признанным сегодня классиком неофициального искусства и одним из важнейших художников в истории русской культуры» назвала Оскара Рабина нью-йоркский искусствовед и арт-куратор Алла Розенфельд в интервью Русской службе «Голоса Америки».
С 2006 по 2009 год Алла Розенфельд работала вице-президентом аукциона Sotheby’s по русскому искусству. А ранее, с 1992 по 2006 год, была куратором коллекции Нортона и Нэнси Додж искусства советских нонконформистов в музее Зиммерли при университете Ратгерс в Нью-Джерси, где хранятся многие работы Рабина.
Помимо Зиммерли, произведения Рабина находятся, в частности, в собраниях Третьяковской галереи, Русского музея и Центра Помпиду. Первая масштабная официальная выставка Оскара Рабина в Москве состоялась в 2007 году. Помимо его работ на ней было представлено творчество его супруги художницы Валентины Кропивницкой (она умерла годом позже), и их сына Александра Рабина, трагически погибшего в 1994 году.
«Работы Рабина противостояли парадности и сентиментальной повествовательности соцреализма, – сказала Алла Розенфельд. – Его хорошо узнаваемый художественный стиль сформировался вскоре после Московского фестиваля молодежи и студентов 1957 года, во время которого художник познакомился с работами западных художников-модернистов. Фестиваль послужил сильным стимулом для творчества Рабина, и он поставил себе задачу показать, что его окружало, и одновременно передать свое настроение, волнующие его проблемы и близкие ему темы».
Эти темы включали сюжеты с неприглядными подмосковными бараками, предметами убогого послевоенного быта и другими реалиями советского образа жизни. Как говорил сам художник, он испытывал косвенное влияние поп-арта.
Как отмечает Алла Розенфельд, Рабин принадлежал к так называемой Лианозовской группе – сообществу неофициальных художников и поэтов, куда входили такие фигуры, как Евгений Кропивницкий, Ольга Потапова, Николай Вечтомов, Владимир Немухин, Лидия Мастеркова , Игорь Холин, Всеволод Некрасов, Генрих Сапгир и другие художники и поэты. Это сообщество возникло в 1956-1957 годах под флагом оппозиции соцреализму и борьбы с подавлением свободомыслия в Советском Союзе.
Говоря о Лианозовской группе, Рабин отмечал, что ее членов объединяла только общая судьба – «художников этой группы не выставляли, поэтов не печатали, и их всех никуда не принимали».
В 1974 году Рабин стал одним из инициаторов и главным организатором знаменитой «Бульдозерной выставки» в Москве. Очевидцы вспоминали, что Рабин, рискуя жизнью, повис на ноже бульдозера, когда милиция и «искусствоведы в штатском» стали буквально давить протестное искусство на пустыре в Беляеве. Многих художников избили и арестовали. В интервью иностранным журналистам Рабин сравнивал бульдозеры в Беляево с танками в Праге как символы репрессий советского режима.
В 1978 году Рабина вместе с женой и сыном советские власти вынудили уехать во Францию по туристической визе, а через полгода он был лишен советского гражданства с формулировкой, что его деятельность «позорит звание советского гражданина».
На гневные обвинения с партийных верхов в «формализме» и «подражании Западу» Рабин отвечал так (цитирую по его мемуарной книге «Три жизни», изданной в 1986 году): «…моя живопись как раз реалистична. Я рисую то, что вижу. Я жил в бараке, многие советские граждане тоже жили в бараках, да и теперь живут. И я рисую бараки. Почему это плохо? Сейчас я переехал в блочный дом и рисую кварталы блочных домов, которые меня окружают. Меня упрекают за натюрморты, за водочные бутылки и лежащую на газете селедку. Но разве вы никогда не пили водку и не закусывали селедкой?..».
В 1985 году он получил французское гражданство. В 1990-м ему возвратили советское гражданство, а в 2006 году вручили новый российский паспорт. В его картину-коллаж «Паспорт» вмонтированы три паспорта – старый советский, действующий французский и новый российский. Художник словно говорит нам со своей характерной иронической усмешкой: бюрократию можно победить, лишь по-набоковски приколов ее артефакты в «гербарий» словно бабочек.
«Одним из честнейших художников, честнейших людей» назвал Рабина в интервью Русской службе «Голоса Америки» художник и скульптор Михаил Шемякин.
«С Оскаром мы дружили, замечательнейший человек, – сказал Шемякин. – Иначе как Оскарчиком мы его не называли. Всю жизнь он держался одной четкой линии, никуда не сворачивая. Никогда никаких интриг, никакого злопыхательства, никакой зависти, что крайне редко бывает среди художников. Сейчас модно причитать «нас травило КГБ», но травили больше всего свои же коллеги, писали доносы в органы. Мы подружились в Париже в 70-е годы (Шемякин был также выслан во Францию, только раньше Рабина, в 1971 году. - О.С.) Спокойный, доброжелательный. Стоически перенес смерть сына, уход любимой Валечки».
«Несмотря на то, что главные музеи Москвы и Ленинграда теперь часто выставляют работы Рабина, и его картины хорошо продаются на всех русских аукционах, – каких-либо значительных выставок в важных парижских музеях у Рабина еще не было, – сказала Алла Розенфельд. – Рабин был настоящим подвижником, борцом за свободу культуры, и хочется надеяться, что его произведения вскоре займут достойное место в крупнейших западных музеях».
«Говорить о какой-либо широкой известности за рубежом нам, русским художникам не приходится, – отметил Михаил Шемякин. – Наверное, только в узких кругах коллекционеров. Но, думаю, пройдет время, и творчество Оскара Рабина получит мировое признание».
