Принудительный труд, институционализированный властями Северной Кореи, следует расценить как грубое нарушение прав человека, констатируют авторы нового доклада Управления Верховного комиссара ООН по правам человека (УВКПЧ).
Доклад основан на 183 интервью, проведенных с 2015 по 2023 года бывшими жителям КНДР, стали жертвами и свидетелями использования северокорейскими властями принудительного труда, но смогли бежать из страны.
Авторы 80-страничного доклада выделили шесть типов трудовой эксплуатации, к которой прибегает пхеньянский режим.
ТРУД ЗАКЛЮЧЕННЫХ
Первый тип подобной практики основывается на труде заключенных, при этом труд позиционируется как средство «перевоспитания». В интервью собеседники УВКПЧ рассказывали о тяжелых условиях труда, зачастую без необходимого оборудования и экипировки, без должного питания и нормированного расписания.
Ниже приведены цитаты некоторых собеседников авторов доклада. Некоторые из воспоминаний приводятся в сокращенном виде – в полном размере цитаты доступны на сайте УВКПЧ.
«Меня определили в цех по изготовлению накладных ресниц и металлических застежек для ожерелий. Первые несколько дней были учебными, а потом была введена дневная норма. Если мы не достигали показателей дневной нормы, нас избивали, а количество еды урезали» |
«Что мне запомнилось в моей работе больше всего — это погрузка и разгрузка цемента, потому что работа была крайне тяжелой. Мы видели комки цемента в нашей мокроте, когда мы ее выплевывали. Мы не могли не дышать — поэтому приходилось дышать цементом. Масок и перчаток не было». |
«Зимой нам приходилось преодолевать большие расстояния и привозить дрова. В другое время мы делали строительные блоки. Это было очень тяжело. Я был настолько голоден, что собирал сорняки и траву, чтобы поесть, и чувствовал себя плохо». |
РАБОТА ПО ГОСРАСПРЕДЕЛЕНИЮ
Вторым типом нарушений прав человека агентство ООН назвало обязательную работу по государственному распределению. «В КНДР после окончания школы или военной службы государство назначает каждому рабочее место, которое также определяет его место жительства, — говорится в докладе. — Трудовая партия Кореи имеет полный и исключительный контроль над всеми трудовыми назначениями, в том числе — регулирует работу на заводах, шахтах и строительных объектах».
«Зарплата моего отца составляла 100 северокорейских вон, но после выплат Трудовой партии Кореи осталось всего 30 вон. Он не мог не идти на работу, потому что он был членом партии». |
«У вас нет свободы выбора. Даже если ты окончишь Университет Ким Ир Сена [крупнейший вуз КНДР – прим. ГА], вам придется работать там, куда партия вас отправит». |
«Люди должны иметь возможность работать в зависимости от их таланта, интересов и способностей. Сейчас работа назначается в зависимости от семейного происхождения. Людей отправляют на рабочие места, где у них нет ни интереса, ни возможности работать». |
ОБЯЗАТЕЛЬНЫЕ РАБОТЫ НА ВОЕННОЙ СЛУЖБЕ
Третья проблема, выделяемая авторами доклада, — труд в рамках военной службы, которая в Северной Корее является обязательной (для мужчин срок службы может достигать 10 лет).
Конвенция Международной организации труда (МОТ) не считает труд в рамках призыва принудительным, если власти используют военных для гражданских работ в случае чрезвычайной ситуации. Однако УВКПЧ подчеркивает, что северокорейских военных используют для обычных гражданских работ (например, для строительства или работы на полях) как бесплатную рабочую силу.
«После восьми часов патрулирования мне приходилось работать еще четыре или пять часов, например в сельском хозяйстве или на сборе деревьев. В свободное время мне приходилось изучать такие вещи, как руководство Ким Чен Ына и 10 принципов Трудовой партии Кореи. Это было похоже на заключение…» |
«Мой старший брат в возрасте 30 лет умер во время мобилизации. Он служил стране и считал дни до демобилизации. Смерть наступила в результате несчастного случая при обрушении шахты». |
«Я работала медсестрой в хирургическом отделении, где проводились операции и лечились травмы. Поскольку это был новый военный лагерь, многие солдаты получали травмы. Некоторые поступали из-за недоедания, многие травмировались во время строительных работ. Большинство солдат, страдающих от недоедания, также заболели туберкулезом, поскольку они были физически истощены». |
«УДАРНЫЕ БРИГАДЫ»
Четвертой формой принудительного труда авторы доклада называют т.н. «ударные бригады». В эти бригады активно вербуются рабочие, которые занимаются, как правило, тяжелым ручным трудом, зачастую — в строительстве и сельском хозяйстве.
Государственным предприятиям предоставляются квоты, согласно которым они должны отправлять на работу в бригады своих сотрудников с сохранением заработной платы. Как подчеркивают составители доклада, отказ от работы в бригаде доступен лишь тем, кто может за это заплатить.
«Я работал в горах, чтобы заготовить древесину, которую потом кладут на железнодорожные пути […] Если бы я не убежал, меня бы просто оставили в ударной бригаде. Я видел людей, которые работают там годами». |
«Однажды я получила травму ноги, работая в ударной бригаде, в результате обрушения здания. Хотя я и получила травму, работая на государство, от меня все равно требовали плату за то, что я не работала». |
«[Мы] могли спать только два-три часа в день. У нас не было выходных». |
«Мне платили 3000 северокорейских вон в месяц [примерно $2 - прим. ГА], этого хватало только на покупку двух пачек сигарет. Деньги оказались бесполезными». |
ОБЯЗАТЕЛЬНЫЕ ОБЩЕСТВЕННЫЕ РАБОТЫ
Пятым пунктом в докладе числятся обязательные общественные работы, в ходе которых местных жителей привлекают к безвозмездному труду локального характера. Конвенция МОТ запрещает работы, которые представляют собой «способ мобилизации и использования рабочей силы в целях экономического развития».
Согласно докладу УВКПЧ, отказ от работ возможен только при условии дачи взяток, а обязательный характер работ обусловлен угрозой ареста.
Авторы доклада также выразили обеспокоенность привлечением к принудительному труду детей, в том числе — на фермах и в шахтах. Подростков 16-17 лет также привлекают к работе в строительных бригадах, что, как подчеркивается в докладе, противоречит их праву на доступ к образованию.
«Работа заключалась в переноске песка и раскалывании камней. Меня мобилизовали каждый день во время этих работ. Таким образом были мобилизованы жители всей провинции. Никто не получил никакой компенсации, потому что жильцы должны были воспринимать работу как патриотический долг». |
«Если мы не хотим идти на стройки, нам придется платить. Они просят нас заплатить около 5000 вон за прогул… Это вариант для людей с деньгами; мало у кого есть деньги, поэтому большинство из них вынуждены участвовать в такой мобилизационной работе». |
«Если я не буду участвовать в работе без уважительной причины, меня могут отдать под стражу в местном отделении МГБ [Министерства государственной безопасности] на 2-3 дня […]. Офицер [МГБ] угрожает, что, если вы пропустите [работу] три раза, вас могут отправить [в трудовой лагерь]». |
РАБОТА ЗА РУБЕЖОМ
Как отдельную разновидность принудительного труда ООН отмечает положение северокорейцев, трудящихся за рубежом — как правило, в странах, руководство которых имеет тесные связи с Пхеньяном.
Собеседники УВКПЧ рассказывают о жесткой системе государственного контроля со стороны министерства государственной безопасности. Отмечается, что КНДР не позволяет своим гражданам свободно выезжать за границу и самостоятельно получать там доход.
В докладе подчеркиваются многочисленные нарушения условий труда, с которыми сталкиваются рабочие из КНДР: в их числе — ненормированный рабочий день без надлежащей компенсации, изоляция работников, ограничение свободы перемещения и доступа к информации, угрозы и запугивание, неприемлемые бытовые условия, удержание паспортов и другие.
«Мы работали над строительством жилых массивов. Красили и делали плиточные работы […]. Зимой мы работали по 10–12 часов, потому что световой день был короче. Летом мы работали 17-18 часов в день. Мы возвращались домой около полуночи и спали около пяти часов в день. У нас были перерывы на обед, а также перерывы на перекус. У нас был один выходной в месяц». |
«Шестьдесят процентов наших доходов шло правительству, двадцать процентов — на бытовые расходы, такие как еда, а остальное мы могли бы оставить себе. Но они могли дать эту сумму, а могли и не дать. Нам не давали все двадцать процентов, давали лишь достаточно денег на сигареты и предметы первой необходимости. Они не платили помесячно, просто время от времени, и никогда не целых двадцать процентов». |
«Нам не разрешили покидать рабочее место. Когда мы впервые приехали, не было ни телевизора, ни фильмов, потому что их считают "капиталистическими". Позже наши начальники купили себе телевизоры, и мы могли их втайне смотреть — но не фильмы. Газет не было. Мы могли отправлять письма раз в месяц, но их читали и подвергали цензуре. Если мы сказали что-то неуместное, МГБ разорвал бы их. То же самое касалось и писем, написанных нам из Северной Кореи». |
Авторы доклада призывают Пхеньян положить конец любым формам принудительного труда и обращаются к международному сообществу с просьбой привлечь к ответственности причастных к преступлениям лиц.
На прошлой неделе Госдепартамент США осудил политику Пхеньяна. В заявлении, приуроченном к Неделе свободы Северной Кореи, представитель внешнеполитического ведомства Мэттью Миллер подчеркнул, что «безжалостные репрессии против иностранных СМИ и продолжающийся рост числа публичных казней, в том числе молодых людей, усилили атмосферу страха и репрессий».
Форум