В начале прошлого века в борьбе с властью в царской России принимали участие множество представителей этнических меньшинств. Среди революционеров было и немало грузин. Историк Бека Кобахидзе (Beka Kobakhidze) из Колледжа Сент-Энтони Оксфордского у университета (St Antony's College –University of Oxford) объясняет это именно национальным притеснением, которому, как он утверждает, грузины подвергались вне зависимости от их происхождения и классовой принадлежности. Кобахидзе в данной связи проводит параллель с евреями, которые являлись в Российской империи «дискриминированным этническим меньшинством», для которого марксистская идеология представляла возможности для самореализации и обретения прав. Грузины, согласно Кобахидзе, в отличие от евреев, не представляли преимущественно «городские массы», соответственно, в Грузии марксистское и революционное движение в целом не приняло «узко-пролетарский» характер, в нем были объединены крестьяне, промышленники, торговцы, также, как и представители дворянского и княжеского сословий.
«Помимо того, что они были лишены ряда прав, как и другие жители Российской империи, на Кавказе действовали и дополнительные ограничения. Например, не были введены земства – т.е. выборные органы местного самоуправления, не было возможности на месте получить высшее или среднее секулярное образование, даже начальное образование было преимущественно русскоязычным. Грузинская элита, которая была для своего времени довольно прогрессивной, не имела возможности для самореализации в дискриминационной имперской системе. Так, например, на протяжении 117 лет на Кавказе не было ни одного царского наместника-грузина. У крестьян недоставало земель, после отмены крепостного права многие не могли найти своё место в городе, где доминировали другие этнические группы. Общность всех этих причин способствовала активному вовлечению грузин в эмансипаторское движение в поиске путей самореализации», – отметил Бека Кобахидзе в интервью с «Голосом Америки».
В свою очередь, профессор европейской истории Луизианского государственного университета в США Александр Микаберидзе (Аlex Mikaberidze, Louisiana State University in Shreveport), считает – то, что на протяжении революционного движения среди других вовлеченных в него этнических групп грузины особенно выделялись, вызвано отчасти их тенденцией формировать сплоченные сообщества, скрепленные общими лингвистическими, культурными и другими узами.
«С другой стороны, выходцы из Грузии действительно преуспели в революционном движении, при этом грузинские меньшевики заняли руководящие места в Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов, также, как и во Временном правительстве, в то время как грузинские большевики помогли Ленину вернуться в Россию и принимали участие в Октябрьской революции.Более того, грузинские меньшевики смогли создать независимую демократическую республику, хотя именно грузинские большевики спустя три с половиной года её разрушили. Так что период до и после Октябрьской революции в Грузии можно рассматривать как время гражданского противостояния между самими грузинскими революционерами», – считает Микаберидзе.
Переворот в Петрограде
Бека Кобахидзе говорит, что основным последствием большевистского переворота в Петрограде 25-го октября (7-го ноября) 1917-го года для Грузии, в которой тогда на руководящих должностях преобладали меньшевики, было то, что Грузия и весь Кавказ оказались один на один с Османской империей.
«Так как русские вывели свои войска с турецкого фронта, Кавказ оказался перед экзистенциальной опасностью, так как в то время шла Первая мировая война. И как раз эта незащищенность и подтолкнула кавказские государства, например, Армению, к России», – полагает Кобахидзе.
Александр Микаберизе считает, что несмотря на сложное положение, включая экономические и политические трудности, Грузинская Демократическая Республика, которая была создана в 1918-ом году после распада Закавказской Федерации, все же могла бы выстоять, и в конечном итоге стать успешным государством.
«Первая республика была ликвидирована в результате внешнего вторжения со стороны Красной Армии, а не в результате внутренних факторов», – отмечает историк.
В свою очередь, Бека Кобахидзе отмечает, что Финляндия, разрушенная в результате войны республиканских сил и Красной армии, которая завершилась поражением большевиков, по состоянию 1918-го года «ни в одном из аспектов не была в лучшем положении», чем Грузинская Демократическая Республика. Тем не менее, говорит историк, в 1924-1939 годах капиталистическая Финляндия значительно преуспела в экономическом плане, также, как и страны Балтии, в которых до советской оккупации происходили значительные сдвиги в общественном развитии. Как считает Кобахидзе, даже советский период не смог повлиять на гражданское сознание народов государств Балтии. В результате, считает историк, развитая гражданская культура позволила населению Литвы, Латвии и Эстонии встретить постсоветский период «гораздо более подготовленными», чем, например, это было в случае населения Грузии.
Какой ценой?
Александр Микаберидзе отметил в беседе с «Голосом Америки», что, говоря о позитивных результатах советизации Грузии, некоторые историки и политики часто называют быструю индустриализацию, экономическую модернизацию, доступное образование и другие реформы. Тем не менее, историк считает, что цена, которую заплатили за это советские республики, была неадекватной.
«Стоило ли это все потери прав и свобод, политических репрессий и чисток? Я лично считаю это неприемлемым, тем более что республики, включая Демократическую Грузию достигли бы всего этого в течение определенного времени, но без такого кровопролития. В советской системе было много негативных моментов, но самый разрушительный, я считаю,был психологический, который извратил менталитет нескольких поколений, многие представители которых были поражены конформизмом, цинизмом, безразличностью, отстуствием индивидуальной ответственности. К сожалению, отчасти типаж “Homo Sovieticus” процветает в Грузии до сих пор, хотя в меньшей мере среди молодого поколения», – говорит Микаберидзе.
Советское наследие
Во главе Грузии в 1918-го году, напоминает Кобахидзе, собралась «национальная сборная» – т.е. политики, ученые и люди искусства, получившие образование в лучших учебных заведениях Европы, также как и офицеры, получившие подготовку в царской армии. Все эти люди, говорит историк, объединилась с целью построить европейское демократическое государство.
«Советский режим изгнал, и в ряде случаев физически уничтожил именно эту элиту, что привело к очень тяжелым последствиям», – считает Кобахидзе.
По его словам, к 1921-ому году общество в Грузии, также как и в других частях бывшей империи, в большей мере имело феодальное сознание, к которому после установления советской власти добавились «большевистские элементы мышления». Кобахидзе убежден, что этот вид смешанного «феодально-большевистского» сознания до сих пор не изжил себя в Грузии, и представляет проблему, так как продолжает влиять как на политическую систему, так и на другие сферы жизни.
