Все последние перемещения в российской власти – Сергея Шойгу с поста министра обороны на должность секретаря российского Совбеза, вице-премьера Андрея Белоусова на пост министра обороны, Николая Патрушева на должность помощника Владимира Путина – на этой неделе анализировались различными экспертами и медиа.
Русская служба «Голоса Америки» обратилась за комментарием к политику, который более четырех лет возглавлял российский кабинет министров – к Михаилу Касьянову, премьер-министру России в 2000-2004 годах, лидеру партии ПАРНАС и одному из наиболее опытных оппонентов Владимира Путина в российской оппозиции.
Данила Гальперович поговорил с Михаилом Касьяновым о том, что могут означать эти перемещения внутри окружения Путина, и есть ли смысл говорить, например, об ослаблении позиций Николая Патрушева – одного из идеологов захватнической войны России против Украины.
- Как вы оцениваете объявленный в начале этой недели состав?
- Прежде всего, конечно, мы должны понимать, что сейчас главное во всей политике Путина – это война, это агрессия против Украины. И он, конечно, хочет эту войну выиграть, и выиграть ее он хочет как можно быстрей. Он хочет мира, но на своих условиях, то есть – капитуляции Украины. При формировании нового правительства немного перестановок, но среди них есть важные. Это, прежде всего, смена министра обороны и назначение первым вице-премьером Дениса Мантурова, который будет координировать промышленность и оборонно-промышленный комплекс. Я вижу в этих назначениях одно – Путин делает выбор в пользу сценария затяжной войны на истощение. Он не хочет, чтобы она была слишком длинной, но будет вести войну на истощение, и для этого назначает на пост министра обороны Андрея Белоусова – экономиста с очень консервативными взглядами советского толка, который ратует за большее регулирование, большее участие государства в экономике. Предполагаю, Путин рассчитывает на то, что Белоусов сможет, во-первых – навести порядок в Минобороны, во-вторых – разобраться, что именно нужно для войны, для фронта: какое именно оборудование, какие именно вооружения, и делать точные заказы остальным членам правительства. Мантуров, с премьером Михаилом Мишустиным, вместе с Минфином, будут рассматривать и удовлетворять эти качественно подготовленные заявки, чтобы Минобороны было не просто «черной дырой» в понимании Минфина, а чтобы там была ясность и прозрачность. Я думаю, что Путин как раз хочет навести порядок, сделать более качественной работу Минобороны, чтобы была четкая по какой-то модели схема, понятная ему, чтобы все это контролировалось людьми, которые разделяют его взгляды, а именно – сильное участие государства в экономической жизни и контроль всего и вся. Поэтому это важные назначения. Все остальное не заслуживает какого-то особого внимания.
- Некоторые говорят о том, что в России появился первый реально гражданский министр обороны. Означает ли это, что сейчас Владимир Путин перестал доверять военным и нуждается в сугубо лояльном гражданском человеке для контроля над Вооруженными силами?
- Здесь вопрос не в том – военный это человек или нет. Путин нуждается в контроле за обеспечением вооруженных сил, в контроле за взаимодействием промышленности и вооруженных сил. Именно эта цепочка как раз и будет там: друг Путина, [глава корпорации «Ростех» Сергей] Чемезов, который руководит большинством российских предприятий, первый вице-премьер Мантуров, который координирует деятельность производства с финансовыми и другими ведомствами, и Белоусов, который правильно обеспечивает заказ и экономически понимает потребности армии. Поэтому здесь больше причины в надежности и лояльности этих людей, а в не том, есть погоны у них или нет. Задачи Путина я примерно считываю: по крайней мере, я вижу, что он отказался от сценария нового блицкрига, новой большой эскалации, а именно – от похода на Киев, поскольку для этого потребовалась бы мобилизация. Он отказался от мобилизации, поскольку это дополнительные риски. Он выбирает сценарий с меньшим риском в надежде, что Украина не сможет выдержать этой конкуренции, поскольку ресурсов в Украине меньше и, естественно, экономический потенциал меньше, а Запад устал от финансирования Киева. По крайней мере, разговоры об этом, которые Путин слышит, его радуют, и возможный приход Трампа вместо Байдена с его заявлениями о сокращении помощи Украине его тоже радует. Поэтому он решил эту войну на истощение весь текущий год продержать, постепенно разрушая всю энергетическую и другую гражданскую инфраструктуру Украины, пытаясь поставить на колени народ, чтобы тот пересмотрел отношение к нынешней украинской власти. Я думаю, он считает, что нужно продолжать такую работу минимум год. Назначения в правительстве сделаны под эту задачу.
- Кремль подчеркивает, что военную составляющую агрессии России в Украине по-прежнему будет определять Генштаб. Насколько у Белоусова будет возможность влиять на военные решения?
- Да, главный военный – это начальник Генштаба. И даже Шойгу был не очень военным. Белорусов будет, так же, как и Шойгу, не сильно влиять на непосредственный ход военных действий. Это не их задача. В любой другой нормальной стране (не путинской) тоже все министры обороны – гражданские, поскольку это не их задача управлять войсками, а задача – обеспечить и формировать общую военную политику и ее реализацию. А сами вооруженные силы и военные действия – для этого есть генералы. Я думаю, что влияние на действия Генштаба и на генералов, которые руководят боями, у Белоусова будет такое же, как и у Шойгу, то есть минимальное. Поэтому здесь я не вижу большой разницы.
- Какую роль в нынешней России играет Кабинет министров? Мы знаем, как сильно менялось влияние правительства и во времена Ельцина, и во времена Путина. Где его место сейчас, по-вашему?
- Сейчас, конечно, это совсем другая жизнь, совсем другая конструкция по сравнению с концом 90-х годов или началом 2000-х. Сейчас премьер-министр и правительство не определяют никакой политики, они просто обеспечивают исполнение поручений президента, который де-факто является премьер-министром. Сейчас даже в Конституции записано, что он руководит, в том числе, правительством. То есть, вместо того, чтобы быть независимым координатором ветвей власти, президент сегодня – глава исполнительной власти, то есть он подменяет премьер-министра. Поэтому нынешнее правительство фактически является органом оперативного реагирования на то и на се, а самим политическим видением, определением политики, включая экономическую политику, занимается Путин. Конечно, он выслушивает и главу правительства, и министров, но решение принимает он, а не по-другому – не так, как было прежде, когда главой исполнительной власти был премьер-министр, да и все правительство занималось именно формированием и проведением такой политики, естественно, с согласия президента. Сейчас это не согласие, а непосредственные указания президента, то есть инициативы у правительства больше не должно быть. Так устроена нынешняя конструкция после изменения Конституции.
- Можно ли говорить о том, что, назначая себе в помощники реально близких людей, например, Дюмина и Патрушева, Путин формирует сейчас кремлевскую команду именно в качестве реального центра принятия решений, который по-настоящему будет определять вместе с ним самим, куда дальше пойдет страна?
- Перемещение Николая Патрушева с поста секретаря Совбеза на должность помощника президента (помощник президента в путинских рангах – это не советник, а примерно уровень федерального министра, это высокая должность) – это не понижение. С другой стороны, перемещение Патрушева – это освобождение места для Шойгу, чтобы тот не считал, что его сняли с поста министра обороны и выбросили куда-то на свалку. И перемещение Шойгу вообще представлено как повышение – поскольку секретарь Совбеза координирует деятельность Минобороны и других силовых структур в рамках тех конструкций, которые Совбезом одобрены, и все это делается от имени президента, который является главой Совета безопасности. То, что Патрушев при этом назван помощником по кораблестроению – это формальная вещь, главное, что он остается рядом с Путиным. Главное не название должности, а в путинской авторитарной, а теперь уже и тоталитарной конструкции – это «доступ к телу». Патрушев по-прежнему будет, как я считаю, самым влиятельным человеком, поскольку у них с Путиным практически единый взгляд на внутреннюю и внешнюю политику. Патрушев даже более консервативен, чем Путин, тем не менее, он Путину нужен. Если дальше ситуация как-то будет развиваться, и Патрушев будет отодвинут в сторону, тогда это будет изменение, но сегодня таких изменений я не вижу.
Форум