После того, как режим Башара Асада пал, нарративы российской пропаганды о Сирии резко изменились. Главное сейчас — остудить пыл z-патриотов, а остальной части общества внушить, что Асад сам виноват и Сирия вообще была не очень-то и нужна России.
Об этом в интервью корреспонденту Русской службы «Голоса Америки» Ксении Турковой рассказала аналитик Jamestown Foundation Ксения Кириллова.
- Ксения, мы помним, как начиналась российская компания в Сирии. Это было в разгар гибридной войны в Украине, и Россия, по сути, начинала войну на два фронта, в том числе информационную войну. Какую роль все это время Сирия играла в общей картине российской пропаганды?
- Если говорить с точки зрения пропаганды, я бы назвала Сирию главным поддержанием старого мифа. До 2014 года основной российский миф был такой: «Мы за стабильность, за мирное небо над головой, против всех оранжевых революций, против любого вмешательства во внутренние дела другого государства. Мы за суверенитет, мы против всякого рода майданов, мы храним мир на планете, тогда как США все вокруг дестабилизируют. Мы храним мирное небо над головой. Можно потерпеть и коррупцию, и авторитаризм ради сохранения мира, не дать превратить страну в хаос, лишь бы не было войны».
Это старый миф, который активно использовался во время волнений на Болотной площади. И он был очень сильно порушен Донбассом. Да, конечно, российскую гибридную войну на Донбассе пропаганда тоже пыталась привязать к старому мифу – что это украинский Евромайдан породил войну, а вовсе не мы. Но все равно было некоторое противоречие. С одной стороны, мы всегда поддерживаем законную власть, а тут вдруг мы поддерживаем сепаратистов, мы сами дестабилизируем. Ну, естественно, это объяснялось тем, что пришедшая в Киеве после Майдана власть незаконна, что законной властью был Янукович. Но то, что Янукович сам сбежал, тоже, в общем-то, портило картину.
Сирия – это такая ностальгия по старому мифу. Мы не говорим о реальных отношениях России на Ближнем Востоке, мы говорим о пропаганде, как это обществом воспринималось. Людям было не очень понятно, зачем России нужна Сирия. И главная апелляция здесь была к старому мифу, к некоторому образу безупречности. Вот смотрите, мы приходим только тогда, когда нас зовут законные власти. Вот смотрите, американцы пытаются свергнуть законное правительство, а мы не даем его в обиду, потому что следующими будем мы. Вот Ливию слабое правительство Медведева отдало на растерзание. Сирию мы уже не отдадим.
– Я посмотрела, что тогда писали, чтобы освежить в памяти. Ведь тогда тоже использовали эту идеологему о братском народе. Она тоже пошла в ход. Почему-то и сирийский народ стал братским, не только украинский.
– Ну, это было, но все-таки в меньшей степени. В большей степени было вот это: мы храним мир и стабильность на планете. Это очень нужно было России после Донбасса, где все-таки просачивалось, что Россия дестабилизатор, пусть тысячи причин придумывалось, почему мы должны поддерживать повстанцев. Отрицалось прямое участие России в том, что происходит на Донбассе, но все равно за этой ширмой Россия выглядела как дестабилизатор. А здесь Россия – на стороне законной власти, предотвращает революции, а не создает их, предотвращает войны, а не создает их. Хотя на самом деле Россия, конечно, ничего в Сирии не предотвратила, а ввязалась в уже идущую войну между сирийской оппозицией и режимом Асада. Но поскольку ввязалась на стороне формально действующего президента, это выглядело как подавление и предотвращение.
– А насколько успешно удалось вот этот нарратив, который вы описываете, что называется, продать российскому обществу?
– Я думаю, что он был периферийный все-таки. Что участие России в сирийской кампании оставалось где-то на периферии сознания, но скорее даже в таком, в периферийном виде, восприятие было скорее позитивным, чем негативным.
Во-первых, нас куда-то позвали. В 2014 году ввели первые санкции против России. А вдруг в 2015 году Россию куда-то официально позвали вопреки санкциям, Россия оказалась нужна, и вроде как она там нужнее, чем Америка. Лишний камешек в ощущение своей правоты – пускай, тем более что никаких затрат от сирийской войны на себе российское общество не почувствовало. Поэтому оно не было принципиально важным. Ну, такой плюсик в карму.
– А зачем нужно было организовывать пышные концерты, когда Гергиев выступал на развалинах?
– Опять же, для поддержания этого самого мифа, что мы здесь любимы и желанны. Что Россия не дестабилизатор и не разрушитель. Что в то время, пока Соединенные Штаты и их украинские прокси пытаются выставить нас чудовищами, смотрите, нас встречают цветами хоть где-то. Вы не забывайте, Путин же хотел, чтобы его в Украине встречали цветами, а там что-то не срослось. А теперь вот, пожалуйста, нас встречают цветами, нас привлекает законная власть, наша победа. Мы боремся с терроризмом – это тоже старая идеологема. Потому что в Украине тоже не очень понятно, с кем борются. Вроде бы с фашистами. Но беда в том, что эти фашисты каким-то образом оказались законной властью, ее вооруженными силами. И нигде, кроме борьбы на собственной территории, они никаких терактов не совершают. А нужны террористы, нужно мировое зло. Россия опять выставила себя как борец с мировым злом, с терроризмом, как борец, спасающий других.
Опять же, это очень важный миф: Россия спасает. Все сирийские успехи – это символ того, что Россия держит этот мир. Россия его защищает и спасает. Украина совершенно не давала вот этого ощущения. Украина создавала ощущение даже в пропаганде локального конфликта. Вот там возрождается фашизм, нас там не любят, мы там защищаем своих людей, мы боремся с пережитками тех, кто нас не любит. Но это все-таки что-то очень локальное.
– Получается, что в Сирии Россия смогла частично реализовать то, что не смогла в Украине?
– В плане пропаганды – конечно. Потому что здесь создавалась ситуация такой нравственной безупречности. И боремся мы с абсолютным злом. Никто не сомневается, что это зло, никто не говорит, что там мирные жители. Мирные жители, конечно, гибнут, но кто это видит? В Украине-то все равно люди имеют возможность общаться со своими родственниками, с теми самыми мирными жителями, которые говорят: смотрите, нас бомбят.
А в Сирии такого прямого общения нет. Мало ли, что пишут вражеские СМИ. Прямого общения нет, альтернативной информации нет, это далеко. Поэтому очень легко верить, что никакие жители от того, что мы делаем, не страдают, и ситуация выглядит абсолютно нравственно безупречно. Нас пригласили законные власти. Мы боремся с абсолютным злом, с терроризмом, и смотрите – в нашу честь в центре столицы устраиваются помпезные концерты. Нас встречают как освободителей. Это тот миф, который совершенно не сложился в Украине.
– А в какую сторону развернулись эти нарративы после недавних событий?
– Это них была, конечно, больная тема. Первое – ну, естественно, это заговор, заговор врагов и всего мира. Вообще то, что случилось, разбивает не только миф о военной мощи России. Оно же разбивает миф о Глобальном Юге. Россия же всегда пыталась оправдать свою войну тем, что вообще меняется мир, и мы живем в переустройстве мира. И вот мы освобождаем весь мир от колониальной зависимости. Мы строим новый миропорядок, и Россия – во главе всего Глобального Юга, который борется с колониальной зависимостью Запада.
И вот теперь выясняется, что Россия не возглавляет этот Глобальный Юг. Что на территории Глобального Юга происходят события совершенно не в пользу России и без всякого ее участия, и даже вопреки ее желаниям. И Турция, как ни заигрывали с другом Эрдоганом, единицы, наверное, из российских экспертов говорили о том, что, у Турции свои интересы, в том числе враждебные России. Эта тема замалчивалась. Да, за нее не сажали, как за антивоенные высказывания, но очень сильно выжигали из повестки любые антитурецкие высказывания. В какие-то моменты обострения отношений России с Турцией поднимали голову те, кто говорили, что с Турцией все не так гладко, но потом их просто вытесняли из информационного пространства.
Сейчас выясняется, что Эрдоган вовсе не друг. Друг Трамп, с которым так надеялись вести переговоры, оказывается… Ну, правда, сейчас еще администрация Байдена у власти, и конечно, то, что произошло в Сирии, формально на совести Байдена. Но вроде надо с Трампом как-то переговариваться, а он не выглядит другом. При том, что США наносят России новые и новые поражения. Судя по анализу российских СМИ, не только пропагандистов, но и военных аналитиков, очень интересный момент: после испытания «Орешника», казалось бы, можно было ожидать новой эскалации риторики на уровне «радиоактивный пепел». Все к тому шло, если уже не только пропагандисты, но и официальные власти начинают так угрожать.
И вдруг ситуация меняется с точностью до противоположного. Бывшие ястребы, авторы сайта «Военное обозрение», военные аналитики вдруг ратуют за переговоры с Америкой. Они почти не скрывают, что это был блеф, это был такой вид ядерного шантажа. И даже Караганов, главный ястреб, который все призывал к профилактическому ядерному удару, в своем последнем интервью уже практически прямым текстом говорил, что это блеф. То есть, он говорит 99%, что воля Запада сломается, мы должны показать свою решимость, мы должны продемонстрировать свою волю, так нужно говорить в пропаганде. А сами мы тем временем будем развивать отношения и готовиться к переговорам.
– Но тем временем Лавров говорит: бойтесь наших «красных линий», это вам не шутка.
– В экспертном сообществе они вдруг проговорились, что не все жаждут переговоров, и что фактически они просто хотят всех напугать. То есть, это уже прямым текстом стало писаться. Они, конечно, надеялись на эти переговоры с позиции силы. А вот теперь что делать, совершенно непонятно, потому что с позиции силы уже трудно говорить, потому что у Трампа будет этот козырь, когда Трамп придет. Сначала они стали признавать, что Асад виноват. То есть, Асад - это второй Янукович. Оказывается, были жуткие проблемы с режимом Асада, оказывается, это наша пропаганда виновата, что Асада обеляла, и не надо было его обелять, и он сам всех сдал, и он сам не мог интегрировать нормально силы, которые его поддерживали – они оставались разрозненными. Все сделал не так Асад.
Но я просто зачитаю, это шедеврально. Канал «Незыгарь», с ним вообще большие приключения происходили. Было большое расследование, доказывающее, что он имеет прямую связь с Громовым, с администрацией президента. Потом его объявили иноагентом. Потом, видимо, отыграли назад, он реабилитировался и появился снова на другом адресе, как ни в чем не бывало. И вот он пишет прямым текстом, это близкий к администрации президента канал: «После падения режима Асада в Сирии стоит ждать обуздания завышенных требований z-патриотов и прочих имперцев. Стремительное падение режима Асада – это удар по имперскому сознанию россиян. Однако носителем этого сознания хоть и является большинство, но оно более поверхностное, чем это представляется политизированным меньшинством социума».
Какую стратегию они предлагают для понижения значимости? Во-первых, переключение повестки и месседж, что российская власть договорится с новыми властями на примере своих договоренностей с талибами. Что легко заменить сменой повестки или приоритетов, что корневой запрос общества – не на Сирию и даже не на Украину, а на социальную стабильность и рост благосостояния. Что восприятие болезненности сирийского фактора для общества не стоит переоценивать, за исключением сегмента ура-патриотов, которых будут охлаждать.
– Теперь Сирия из повестки пропадет или ее как-то будут использовать?
– По крайней мере, они не скрывают свой темник. Чем потрясающ этот телеграм-канал – что мы узнаем их темник даже не из расследования журналистов, а из этого слива. «Базовый подход нового темника такой: Россия занимается постсоветским пространством, и это ее главный приоритет. В интервью Карлсону риторика Лаврова была умеренной, даже примирительной, охлаждающая стилистика будет мейнстримом вплоть до прихода к власти Трампа и для внутренней аудитории». Вот так они пишут.
Что я сейчас вижу: они попытались свалить вину на Асада. Потом, видимо, пришел новый нарратив, что перестаем клеймить Асада после того, как выяснилось, что он получил убежище в Москве. Теперь нарратив другой: они вернулись к своему тезису о глобальном переустройстве мира и стали говорить, что то, что произошло в Сирии – это нормально при переделе мира и смене сфер влияния.
Они пытались всем внушить, что идет кровавый передел мира, чтобы оправдать свою агрессию в Украине. Мол, передел мира может быть только кровавым, все так делают, время такое. Это буквально из последней передачи Соловьева тезисы: «Американцы понимают, что нас нельзя победить изнутри. Нас пытаются растащить и втянуть как можно в большее количество войн. Вот в Украину уже втянули. И это наша великая мудрость – не дать втянуть себя, не дать растащить себя и разорвать на разные войны. Готовьтесь, полыхать будет больше, полыхать будет весь Ближний Восток. Это все нормально. Время сейчас такое. Нам нельзя в это влазить. Так что наоборот хорошо, что нас всех там не будет, нас там и быть не должно».
– То есть это старый тезис о том, что все кругом горит, везде хаос, и Россия как островок стабильности?
– «Россия – островок стабильности, а Сирия нам и не нужна вовсе». Уже появилась тема о том, что с точки зрения нефти и газа Сирия – это ноль. Появились статьи на том же «Военном обозрении», что Сирия – чемодан без ручки, нам она только мешала, а сила оттягивала. Появился тезис, что Сирия свою функцию в любом случае выполнила, потому что мы научились вести войну. Эти навыки нам помогают в Украине, а больше она нам не нужна.
Нам надо сосредотачиваться здесь на том, что есть. И, может быть, возвращение людей с сирийского фронта и позволит избежать нам новой мобилизации. Это их основной нарратив сейчас, как при сдаче любого населенного пункта: да не нужен он нам был вообще сто лет, подавитесь, пожалуйста, это наша тактическая победа, что нас теперь там нет.
Форум