Шеф-редактор Армянской службы «Голоса Америки» в Вашингтоне Аракси Ванн побеседовала по Skype с московским корреспондентом газеты The Washington Post Карун Демирчян (Karoun Demirjian) о том, как российские СМИ освещают ситуацию в Украине, о санкциях и о свободе слова в России.
Аракси Ванн: Какие аспекты вы считаете важными для понимания конфликта между Украиной и Россией?
Карун Демирчян: Фактически этот конфликт затрагивает все аспекты отношений между Россией и Украиной, а также отношений этих стран с Западом. Несомненно, что ставки очень высоки, а политика крайне эмоциональна. Это – метастазировавший локальный конфликт, в который теперь втянуты мировые силы.
А.В.: Не могли бы вы рассказать, как в России освещается ситуация в Украине, какова обстановка в российских СМИ?
К.Д.: Конечно, она сильно отличается от того, как (конфликт) освещается в США. Этой теме уделяется здесь очень много внимания, так как все происходит практически у российского порога. Многие рядовые россияне удивлены тем, что подобное могло случиться так близко к дому. Большинство российских СМИ или принадлежат государству, или находятся под влиянием государства, поэтому здесь очень много спекуляций, в особенности – в связи с катастрофой малайзийского Боинга. Я брала интервью у редактора телеканала Россия-24. Он сказал мне, что его работа – сообщать новости, но также и пытаться защищать позицию России, поэтому для эфира он отбирает экспертов, которые могут опровергать обвинения Украины в адрес России. Конечно, в российских СМИ история, корни и причины конфликта выглядят совершенно иначе, чем в западных или в украинских.
А.В.: Российское правительство только что представило новые законодательные ограничения для социальных платформ, для блогеров. Какой эффект эти ограничения окажут на социальные СМИ?
К.Д.: Практически каждый блогер, у которого наберутся три тысячи фолловеров, теперь должен получить правительственную регистрацию; к тому же на него налагается ряд обязательств, в том числе – ответственность за все, что на блоге появляется, включая комментарии посетителей. С момента своего появления этот законопроект вызвал беспокойство в связи с тем, что он ограничит свободу слова, или, по меньшей мере, даст правительству легкий способ добиться молчания людей, принадлежащих к оппозиции. Однако закон вступил в силу всего несколько дней назад, и мы еще не знаем, каким будет его эффект, и как правительство будет его применять.
А.В.: Знают ли люди, с которыми вы общаетесь в Москве, об ограничениях свободы слова? Каковы их ощущения в связи с этой ситуацией?
К.Д.: Ни для кого не секрет, что телеканалы контролируются государством. Многие люди говорят, что пытаются вообще не смотреть телевизор, стараются читать независимую прессу. Но это не обязательно означает, что их выводы будут отличаться. Одна пара, с которой я разговаривала, не смотрит российское ТВ и не читает правительственных газет. Тем не менее, эти люди уверены, что правительство Украины повинно в катастрофе малайзийского авиалайнера и в конфликте, происходящем на востоке Украины. Многие здесь говорят мне: «Как будто американские СМИ абсолютно независимы, у вас есть Fox News и другие, многие ваши издания, так или иначе, контролируются, и представляют точку зрения американского правительства. Давайте быть честными в этом вопросе». Многие, конечно, понимают, какого рода информацию они получают, но нужно иметь в виду, что здесь совершенно иная культура восприятия информации, и совершенно иная культура СМИ. И есть осознание того, как это выглядит в сравнении с западными СМИ, так же, как и осознание слабостей западных СМИ. Это – другой подход.
А.В.: Находясь там, видите ли вы признаки влияния западных санкций на российскую экономику?
К.Д.: Дело в том, что пока нет никаких признаков влияния санкций на российскую экономику. Большинство экспертов, с которыми я беседовала, говорят, что будут последствия в долгосрочной перспективе, особенно для финансовой системы, когда начнут замораживать активы, и банки потеряют доступ к иностранным активам, то это негативно отразится на российской экономике. Однако сейчас Центральный банк России принимает меры, чтобы поддержать те банки, которые подпали под действие санкций. Санкции были направленными – именно для того, чтобы не принести вреда людям, чтобы не было массовой истерии, чтобы простые люди не хватались за голову, причитая: «Боже, санкции так усложнили мою жизнь!». Такого, конечно, не происходит. Но к этому все придет в конце концов, через два-три года – если санкции не будут сняты.
