После начала полномасштабного вторжения российской армии в Украину государства Балтии оказались в числе тех стран НАТО и Евросоюза, которые заняли наиболее принципиальную позицию. Латвия, Литва и Эстония однозначно осуждают российскую агрессию, настаивают на введение самых жёстких санкций против российских компаний и физических лиц, оказывают Украине гуманитарную и финансовую помощь, принимают у себя украинских беженцев.
Более подробно все аспекты современной внешней политики Латвии корреспондент Русской службы «Голоса Америки» обсудила с Эдгарсом Ринкевичем (EdgarsRinkēvičs), который возглавляет министерство иностранных дел Латвийской Республики с октября 2011 года.
Анна Плотникова: Господин министр, уже стало «общим местом» утверждать, что с 24 февраля этого года весь мир оказался в другой реальности. Я имею в виду, что с началом полномасштабного вторжения российской армии на территорию Украины был сломан привычных уклад жизни для сотен миллионов жителей всех континентов планеты. А как эта новая реальность отразилась на Латвии?
Эдгарс Ринкевич: Во-первых, я думаю, эта новая реальность отразилась в том, что мы даже не ожидали, что будет такой порыв солидарности с Украиной не только на официальном уровне, но и среди обычных людей. Латвия никогда не принимала так много беженцев как сегодня и это один из примеров новой реальности. Во-вторых – конечно, люди ещё в чем-то не привыкли к тому, что где-то совсем близко, почти рядом идет война, Мы видим информацию, новости, сводки с линии фронта, с Донбасса и люди все время чувствуют изменившуюся обыкновенную жизнь. Каждый день и в социальных сетях, и просто в разговорах в транспорте, когда люди встречаются и общаются, то война в Украине занимает огромное место в их разговорах. И в-третьих, у дипломатов сейчас очень напряжённая пора – мы много работаем с партнерами, чтобы помочь Украине, с международными организациями. Кроме того, прорабатываются вопросы санкций, возникают новые проблемы, требующие решения – такие как продовольственный кризис, который уже обсуждается в ООН. Поэтому очень много нового для всех нас, но я бы хотел сказать, что хоть и прошло 3 месяца, но никто к этой войне не привык.
А.П.: Президент Украины Владимир Зеленский, удалённо выступая на днях перед депутатами Сейма Латвии, сказал: «Я благодарен вам за вашу твердую позицию, на которой вы стоите на стороне справедливости. 23 февраля в 18.00 к нам прибыли "Стингеры" — это оружие пришло от вас». И далее: «В то самое время, когда другие страны искали отговорки, вы были среди тех, кто действовал, и вы продолжаете действовать и максимально помогать нам — и в сфере безопасности, и показывая свою позицию, и в отношении наших граждан, которые нашли прибежище в Латвии. И Украина всегда будет помнить о вашей помощи».
Действительно, Латвия – наряду с другими странами Балтии, Польшей и Чехией – демонстрирует, пожалуй, наибольшую солидарность с Украиной, подвергшейся российской агрессии.
Чем Вы объясняете тот факт, что, как выразился президент Украины «в то самое время, когда другие страны искали отговорки», Латвия, которая граничит непосредственно со страной-агрессором, проявляет такую принципиальную, последовательную и смелую позицию?
Э. Р.: У нас все-таки есть историческая память, о том, что сделал Советский Союз (а Россия считает себя правопреемником СССР) в 1940 году. Это оккупация Балтийских стран, в том числе Латвии, истребление нашей интеллигенции, депортация людей – то, что мы наблюдаем и сейчас в Украине. Так что для нас это не что-то отдаленное и теоретическое, а очень эмоциональное состояние – практически переживание нашей истории второй раз. Да, у нас сейчас ситуация складывается по-другому, потому что мы являемся полноправными членами НАТО и Европейского Союза, здесь размещены силы Североатлантического альянса, идут работы по укреплению противовоздушной обороны и так далее. Но вместе с тем, я думаю, что историческая память, то, что мы видели, как Россия уже себя вела и в 2008 году, во время российско-грузинской войны – нападения на Грузию, и в 2014 году – оккупации Крыма.
И потом та война, которую Россия развязала в Донбассе, где мы в принципе видели, что у России не было никакого интереса выполнять Минские договоренности, а наоборот, практически началась новая волна агрессии. Мы понимаем, что если мы сейчас не будем помогать Украине всем, чем мы можем, то конечно, агрессия не остановится. За этим может последовать Молдова, страны Кавказа. Я знаю, что очень много людей говорят о том, что страны Балтии, Польша и некоторые другие НАТО могут стать объектом нападения Российской Федерации. Такая точка зрения может быть, но все же мы считаем, что, являясь членом Североатлантического альянса, это хорошая гарантия безопасности.
Но если мы не остановим Россию сейчас, последствия могут быть плачевными не только для нас, но и для большинства стран Западной Европы. Поэтому мы думаем, что сейчас нет времени для больших сложных переговоров, чтобы обдумывать каждый шаг. Мы просто должны помогать Украине насколько мы в состоянии.
Кстати, я тоже приехал в Киев в аэропорт Борисполь, почти одновременно с нашими «Стингерами» – вечером 23 февраля, потому что должен был состояться визит министров иностранных дел всех Балтийских государств. Но на следующее утро началась война, и конечно мы прервали визит и «закончили» его только 6 мая, повторно посетив Киев. Так что я чувствую некую личную сопричастность с тем, что происходит сейчас в Украине, то, как наши украинские друзья борются с агрессорами, потому что начало войны было для меня незабываемым!
А.П.: Вам наверняка приходилось в последние три месяца контактировать с вашими коллегами - главами МИД других стран ЕС. Как бы Вы охарактеризовали общую позицию Евросоюза по войне в Украине? И, может быть, есть какие-то частные моменты, на которые Вы обратили особое внимание?
Э.Р.: То, что мы смогли очень быстро принять первое решение, показало, что есть довольно жёсткая позиция понимания момента, и что мы едины. Три месяца спустя мы видим, что война не прекращается, что вопреки ожиданиям Украина может бороться довольно успешно – да, есть и победы, и поражения, есть критические моменты – но это война. И в этом плане я вижу, что иногда есть некоторые нюансы, но вместе с тем есть понимание того, что Евросоюз и НАТО должны жёстко реагировать.
Я бы сказал, что сейчас мы сталкиваемся с последствием некоторых ошибок прошлого. Например, решение некоторых членов Евросоюза о том, что надо развивать торговлю и сотрудничество с Россией в сфере энергетики, сейчас даёт о себе знать. И по газу, и по нефти очень сложно достигнуть договорённостей о введении санкций, потому что есть государства, которые сейчас очень зависят от российских энергоресурсов, и быстро принять решение невозможно.
На это я могу сказать, что даже если иногда это рассматривается, как проблема, хотя, конечно, это и есть проблема – всё же в интересах всех стран Евросоюза достичь договорённостей о том, что будет проводиться кардинальное реформирование энергетической политики Евросоюза, и мы будем сокращать объёмы поставок нефти и газа, так быстро, насколько это будет возможно.
И последнее. Иногда мы говорим, что надо принимать более жёсткие санкции, и Латвия в этом случае всегда поддерживает жёсткую санкционную политику, потому что мы считаем, что это довольно быстро даст ответ. Вместе с тем, я хочу отметить, что вопрос номер один – это поставки вооружения украинской армии, потому что это то, что остановит Россию. Санкции быстрого эффекта не дают, как мы знаем. Они дают накопительный эффект, но то, что может остановить российскую агрессию, это вооружения – танки, самолёты, артиллеристские системы и тому подобное, что должно поставляться всё время. Идёт война, вооружения расходуются быстро, и надо поставлять их всё больше и больше. Вот в этом я вижу сейчас самое главное и для натовских стран, и для Евросоюза.
А.П.: В Латвии довольно сложный этнический состав. Я имею в виду, что так называемое «русское меньшинство» в процентном отношении здесь больше, чем в соседних странах. В силу исторических причин, естественно. Как складываются сейчас отношения между различными этническими группами в Латвии? И нет ли ощущения, что в некоторых районах страны – например в Латгалии – часть населения ждёт «вежливых людей» с Востока?
Э.Р.: Я не думаю, что кто-то ждёт появления «зелёных человечков», или, как вы выразились, «вежливых людей». Никто не хочет повторения того, что происходит сейчас в Донбассе, того, что уже произошло в Мариуполе и в окрестностях Киева. Я думаю, что те кадры массовых убийств, геноцида, которые совершались российскими силами – они оставляют впечатление.
Проблема в другом. Да и не только в Латвии, но в Германии, и во Франции те, что мы называем русскоговорящим меньшинством или российскими гражданами, которые живут практически во всех государствах Европы, они находились или всё ещё частично находятся под влиянием российской пропаганды. И мы видим, что происходило, например, в начале мая – демонстрации в Берлине и других германских городах. Это показывает, что это проблема не только Латвии, Эстонии или стран, где есть русскоговорящее меньшинство, это – более глубокая проблема.
Во-вторых, социология сейчас показывает, что есть много русскоговорящих людей, которые находятся в некотором замешательстве. Они не готовы сказать, что Россия – агрессор, они не готовы поддержать Украину, но они тоже не могут понять, как случилось, что два по многим показателям очень близких народа сейчас воюют, и что, в принципе, Россия напала на Украину.
Примерно 25% русскоговорящих выступают против российской агрессии и не поддерживают Россию, где-то 22% поддерживают Россию, остальные или не хотят ответить на этот вопрос, или находятся в замешательстве. Это показывает, что происходящее является шоком для многих русскоговорящих. Например, некоторые политические партии Латвии, которые традиционно представляют русскоговорящих, жёстко выступили с критикой России. А некоторые более сдержаны и возможно даже в чём-то поддерживают Россию.
Так что ситуация непростая, но я не думаю, что как иногда некоторые иностранные корреспонденты хотят увидеть новый Крым в эстонской Нарве или в Латгалии – что это имеет под собой некоторые основания. Но ситуация довольно интересная не только в Латвии, но и по всей Европе.
А.П.: Год назад самой большой проблемой в Латвии, Литве и Польше был искусственно инспирированный режимом Лукашенко «миграционный кризис», когда тысячи нелегалов из стран Ближнего Востока и Северной Африки доставлялись самолётами «Белавии» в Минск, а оттуда направлялись к границам со странами ЕС.
Удалось ли в настоящее время полностью преодолеть последствия этого кризиса?
Э.Р.: Да, в принципе, мы не видим больше такого миграционного потока, натиска со стороны Беларуси. Бывает, что десять – пятнадцать мигрантов пытаются пересечь границу, но это несопоставимо с тем, что происходило прошлым летом и осенью, когда мы говорили о сотнях людей. Я думаю, что война, которую Россия развязала в Украине, тоже даёт эффект, потому что закрыто воздушное пространство и Беларуси, и России, и Украины, также были предприняты меры на дипломатическом уровне. Дипломаты и на уровне всего Евросоюза, а также Латвии, Польши и Литвы работали с многими странами, чтобы перекрыть эти потоки, что дало свой эффект. Я думаю, что господин Лукашенко тоже понял, что такими методами ему не удастся сломить волю Евросоюза по поводу санкций и других вопросов.
Но мы начеку, мы недавно продлили чрезвычайное положение на границе с Беларусью, чтобы не случились какие-нибудь эксцессы, и подобная ситуация не повторилась бы.
А.П.: Ещё один вопрос по поводу беженцев. В Латвии сейчас находится немалое количество политических эмигрантов и вынужденных переселенцев из Украины, Беларуси и России. Первые спасаются от ужасов войны на родине (в основном это женщины и маленькие дети), вторые вынуждены были эмигрировать под угрозой политических преследований со стороны властей в своих странах.
Что делает правительство Латвии, чтобы обустроить этих людей?
Э.Р.: Мы довольно аккуратно подходим к таким запросам. И по поводу нашей визовой политики хочу сказать, что мы всё-таки выдаём гуманитарные визы, особенно журналистам, людям, которые преследуются и членам их семей. Но мы считаем, что есть некоторые риски больших миграционных потоков. Если ты подаёшь заявку на визу и говоришь: «мне не нравится, что Россия воюет с Украиной, дайте мне Шенгенскую визу» – это не пройдёт.
Всё же мы проверяем, есть ли основания для того, чтобы человек из России прибыл в Латвию, туристические визы мы не выдаём, и если человек просто думает, что надо уехать из России, чтобы пожить некоторое время в Европе, пока не отменят санкции, пока не наладится жизнь, а сам он никогда не выступал ни против путинского режима, ни против войны –то такие люди визы не получат. И это наша политика.
А если мы видим, что люди выступали против режима, против войны и за это они подвергаются политическим гонениям, тогда они получают гуманитарную визу. Здесь есть определённая политика. Я вижу, что есть много людей, которые переехали на Запад, а там продолжают поддерживать и войну, и Россию, и путинский режим.
А.П.: На днях граждане Литвы собрали 5 миллионов евро для того, чтобы купить у Турции беспилотник Bayraktar и отправить его в Украину. Как вы думаете, возможно ли что-то подобное в Латвии?
Э.Р.: Это была инициатива гражданского общества, но я бы хотел сказать, что в Латвии для помощи Украине уже собрали примерно девять с половиной миллионов евро. Это и для помощи военного характера, и гуманитарные грузы – у нас есть специальная организация Palidziba Ukrainai (Помоги Украине), где люди могут вносить пожертвования.
Если кто-то выступит с такой инициативой, думаю, что это возможно и в Латвии, и в Эстонии.
А.П.: Господин министр, когда мы беседовали с вами в прошлый раз (https://www.golosameriki.com/a/interview-with-latviam-fm-rankevich/4357759.html), в конце интервью я попросила вас напрямую обратиться к российской аудитории. Сейчас ситуация во многом изменилась, тем не менее, хотели бы вы что-нибудь сказать от себя гражданам Российской Федерации?
Э.Р.: Я бы хотел, чтобы граждане Российской Федерации меньше верили пропаганде властей, больше смотрели на то, что происходит в реальности. Война, которую развязал Кремль в Украине, была абсолютно не спровоцирована, она идёт вразрез с международным правом. Я думаю, что в конце концов, те, кто сейчас думают «меня это не касается» и «это справедливая война», через некоторое время поймут, что их страна была неправа, и последствия будут довольно плачевными.
Я думаю, что всё-таки есть возможность выступать против войны, остановить её. И граждане России могут её остановить, если захотят, если будут понимать, что из-за преступной политики их правительства, их руководства гибнут не только граждане Украины, не только украинские солдаты или украинские дети. Из-за этого гибнут российские солдаты – люди, которые могли бы жить, работать, помогать развивать Россию. Так что у вас есть возможность остановить эту войну! Воспользуйтесь ею! Иначе через несколько лет, возможно, вам будет очень стыдно за то, что происходит сейчас.
А.П.: Благодарю Вас, господин министр, за беседу!
