Даже в век Интернета и DVD классический театр по-прежнему процветает. Пьесы прошлых веков продолжают вызывать большой интерес зрителей, о чем свидетельствует неординарный театральный сезон в Бруклине.
Некоторым из пьес сезона 2011 года классического театра Бруклинской академии музыки (БАМ) свыше ста лет. Однако исполнительный продюсер БАМ Джо Мелилло утверждает, что зрители соскучились по Ибсену, Гоголю и Шекспиру, и билеты на постановки их произведений расходятся моментально.
Занятые в спектаклях актеры считают: это происходит потому, что пьесы находят отклик у современной аудитории. Возьмем, к примеру, пьесу 1896 года драматурга Генрика Ибсена «Джон Габриэль Боркман». Главный герой пьесы, банкир, заключен в тюрьму за незаконное вложение денег его клиента. Ибсен мог бы написать это о финансисте Берни Мэдоффе, отбывающем 150-летний тюремный срок за организацию мошенничества, лишившего его ничего не подозревающих вкладчиков десятков миллиардов долларов.
«Вы видите побочный продукт этих финансовых баталий, приводящих к распаду семей, потому что финансовые трудности и позор оказывают разрушающее воздействие на семьи», – говорит исполнительница роли жены Боркмана, актриса Фиона Шоу.
Алан Рикман, который играет Боркмана, и Линдзи Данкен, исполняющая роль брошенной им женщины, считают, что три главных персонажа пьесы находятся в плену своих иллюзий и горечи.
По их мнению, эти герои являются пленниками своего прошлого. У каждого из них – свой взгляд на прошлое, и это очень похоже на современные семьи. Они узнаваемы, хотя и несколько гротескны. «Мы все выросли среди таких людей», – рассказывают они.
Разочарованные персонажи находятся в центре и другого спектакля БАМ. Это переложение короткого рассказа Николая Гоголя «Записки сумасшедшего» с лауреатом премий «Оскар» и «Тони» Джеффри Рашем в главной роли. И хотя Гоголь написал свой рассказ о чиновнике невысокого ранга в России 1835 года, Раш воспринимает его как театр современного абсурда.
«Гоголь дает свое очень тонкое наблюдение того, как человек постепенно сходит с ума и в то же время остается в плену своих иллюзий», – поясняет свою мысль Раш.
Раш говорит, что по мере изучения своего героя он неустанно повторял, что это типичный утенок Даффи, которому неожиданно свернули клюв. В его работе над ролью ему очень помог художник-мультипликатор Чак Джонс, который однажды высказал блестящую мысль: «Мы все, наверное, хотим быть Багзом Банни, но на деле мы – Даффи Дак». «Это комментарий к тому, на сколько высоким может быть наш уровень самообмана, какими могут быть наши надежды, и как быстро они могут разрушиться», – продолжает Раш.
Если персонаж Джеффри Раша сходит с ума, то же самое относится к шекспировскому королю Лиру, которого Дерек Джекоби привез из Англии. Режиссер Майкл Грендидж отмечает, что, хотя пьеса имеет явный политический подтекст, Шекспир говорит о чем-то более важном.
«В центре пьесы большая семейная драма, и ясно, что ее написал человек, хорошо знакомый с проблемой стареющих родителей», – объясняет свою концепцию Грендидж.
«Конечно, мы называем это сегодня другими словами, но во времена Шекспира это называлось безумием, и это слово используется в пьесе. Сегодня, однако, мы называем безумие слабоумием. У нас есть целый ряд ярлыков и названий, которые современная аудитория использует для характеристики тех, кто в той или иной форме теряет умственные способности. Это весьма печальный процесс для их семей, их стареющих родителей или их собственных отношений с ними», – говорит режиссер.
Именно эти эмоции возвращают зрителей и создателей спектаклей снова и снова к классике.
Театральная классика прошлых веков находит отклик у современного зрителя
