Сирия заявила о присоединении к Конвенции о запрещении химического оружия, положения которой на сегодняшний день согласились исполнять 190 из 196 государств-членов ООН.
Конвенция, в частности, запрещает производство и применение химического оружия и предполагает, что государство-участник раскроет все данные о своей программе, ликвидирует соответствующие производственные мощности, уничтожит все запасы ХО и допустит на свою территорию международных инспекторов.
Согласно данным из открытых источников, Сирия впервые получила в свое распоряжение ХО в начале 1970-х годов, предположительно от Египта – своего союзника в противостоянии с Израилем. В 1980-е годы Советский Союз оказал помощь Сирии в организации собственного производства ХО и средств его доставки. Считается, что Сирия намеревалась использовать свои запасы оружия массового поражения (предполагается, что Дамаск вел работы и в сфере биологического оружия) для сдерживания Израиля.
Известно также, что ныне Сирия способна самостоятельно производить, складировать и создавать средства доставки (снаряды, авиабомбы и предположительно ракеты) отравляющих веществ (в основном зарина, VX и горчичного газа), однако зависима от зарубежных поставщиков прекурсоров – химических веществ двойного назначения, которые могут быть использованы и в мирных целях, и для производства ОМП.
Леонард Спектор, исполнительный директор вашингтонского представительства Центра исследований проблем нераспространения оружия массового поражения имени Джеймса Мартина (Leonard Spector, James Martin Center for Nonproliferation Studies), отмечает: «Это очень сложная и развитая программа, без сомнений – одна из крупнейших программ такого рода в мире»
«Речь идет о тысячах тонн химического оружия, – продолжает Спектор. – В их числе горчичный газ – наиболее популярное в мире отравляющее вещество, зарин, который был использован в недавней атаке в пригороде Дамаска, и VX – устойчивый нервно-паралитический агент, который не разлагается на протяжении нескольких дней после использования».
По словам эксперта, производственными мощностями, необходимыми для безопасного уничтожения ХО, ныне располагают 14 государств мира. Крупнейшие из них расположены в США и России, причем, отмечает Спектор, эти страны располагали крупнейшими запасами ХО и до сих пор не смогли полностью ликвидировать свои запасы.
Есть много технических способов уничтожить сирийские запасы химоружия, говорит Леонард Спектор.
«Некоторые из отравляющих веществ могут относиться к категории бинарного оружия, – поясняет он, – проще говоря, они состоят из двух частей, каждая в отдельности не особо опасна. То есть возможно уничтожить одну часть и сделать невозможным боевое применение».
«Однако размеры сирийского арсенала позволяют сделать вывод, что для завершения работы потребуется длительное время, – продолжает эксперт. – Некоторые предварительные шаги следует предпринять как можно быстрее: например, уничтожить корпуса незаряженных бомб и ракет либо любым другим образом сделать так, чтобы ими невозможно было воспользоваться. Уничтожение отравляющих веществ – долгий и опасный процесс. Это невозможно сделать немедленно, но возможно поставить их под охрану и международный контроль. Также возможно уничтожить некоторые элементы программы: например, производственные мощности».
Леонард Спектор также предполагает, что сирийское химоружие не будет вывозиться для уничтожения за пределы страны: «Наиболее вероятно, что уничтожение будет проводиться на месте. Для этого необходимы технологически сложные производства. Потому что просить какие-то государства принять чужое химическое оружие на утилизацию – это достаточно рискованное предприятие».
Вил Мирзаянов, многие годы проработавший в Государственном научно-исследовательском институте органической химии и технологии (ГосНИИОХТ), который в советское время занимался разработкой и производством химоружия, придерживается иного мнения.
«По моему пониманию, российские химические войска прибудут к своим уже находящимся там коллегам и начнут вывозить химоружие к кораблям РФ под наблюдением международных инспекторов, – полагает он. – А то оружие, которое вызывает сомнения – течь, повреждения и пр., – они в состоянии распилить и вылить содержимое в дегазационные растворы, с тем чтобы снизить концентрацию ОВ до уровня 98 процентов, а затем вывезти и этот раствор в РФ для дальнейшего уничтожения. Все процедуры уничтожения в России отработаны, их выполнение не представляет принципиальной трудности».
Леонард Спектор, свою очередь, подчеркивает, что утилизация сирийского ХО – не самая срочная задача. По его мнению, намного более важно поставить его под международный контроль и гарантировать, что оно более не будет применяться.
«Скорее всего, в Сирию прибудут группы технических специалистов, наподобие инспекторов ООН, которые недавно опубликовали доклад о газовой атаке в пригороде Дамаска, – считает Спектор. – Думаю, что эти группы будут больше, потому что перед ними будет поставлена задача проверить большое количество объектов: это крупные объекты и очень крупные склады с запасами химоружия. В них будут работать специалисты со всего мира, можно предположить, что в их числе будут русские и американцы, однако это не будут американо-российские группы, в которых будут доминировать представители нейтральных государств. Если вспомнить о группах инспекторов, которых ООН направляла в Ирак, в них были представители самых разных государств. Скорее всего, в Сирии произойдет то же самое».
Первые шаги Сирии по выполнению принятых на себя обязательств внушают Леонарду Спектору, по его собственному признанию, оптимизм.
«Возможно, что страх перед вмешательством США столь силен, что в Дамаске поняли, что это решение – лучшее и для самой Сирии. Оно позволяет снизить градус возмущения международного сообщества. Вероятно, это сработает. Но пока нам остается только следить за процессом и сохранять надежду», – резюмирует эксперт.
Конвенция, в частности, запрещает производство и применение химического оружия и предполагает, что государство-участник раскроет все данные о своей программе, ликвидирует соответствующие производственные мощности, уничтожит все запасы ХО и допустит на свою территорию международных инспекторов.
Согласно данным из открытых источников, Сирия впервые получила в свое распоряжение ХО в начале 1970-х годов, предположительно от Египта – своего союзника в противостоянии с Израилем. В 1980-е годы Советский Союз оказал помощь Сирии в организации собственного производства ХО и средств его доставки. Считается, что Сирия намеревалась использовать свои запасы оружия массового поражения (предполагается, что Дамаск вел работы и в сфере биологического оружия) для сдерживания Израиля.
Известно также, что ныне Сирия способна самостоятельно производить, складировать и создавать средства доставки (снаряды, авиабомбы и предположительно ракеты) отравляющих веществ (в основном зарина, VX и горчичного газа), однако зависима от зарубежных поставщиков прекурсоров – химических веществ двойного назначения, которые могут быть использованы и в мирных целях, и для производства ОМП.
Леонард Спектор, исполнительный директор вашингтонского представительства Центра исследований проблем нераспространения оружия массового поражения имени Джеймса Мартина (Leonard Spector, James Martin Center for Nonproliferation Studies), отмечает: «Это очень сложная и развитая программа, без сомнений – одна из крупнейших программ такого рода в мире»
«Речь идет о тысячах тонн химического оружия, – продолжает Спектор. – В их числе горчичный газ – наиболее популярное в мире отравляющее вещество, зарин, который был использован в недавней атаке в пригороде Дамаска, и VX – устойчивый нервно-паралитический агент, который не разлагается на протяжении нескольких дней после использования».
По словам эксперта, производственными мощностями, необходимыми для безопасного уничтожения ХО, ныне располагают 14 государств мира. Крупнейшие из них расположены в США и России, причем, отмечает Спектор, эти страны располагали крупнейшими запасами ХО и до сих пор не смогли полностью ликвидировать свои запасы.
Есть много технических способов уничтожить сирийские запасы химоружия, говорит Леонард Спектор.
«Некоторые из отравляющих веществ могут относиться к категории бинарного оружия, – поясняет он, – проще говоря, они состоят из двух частей, каждая в отдельности не особо опасна. То есть возможно уничтожить одну часть и сделать невозможным боевое применение».
«Однако размеры сирийского арсенала позволяют сделать вывод, что для завершения работы потребуется длительное время, – продолжает эксперт. – Некоторые предварительные шаги следует предпринять как можно быстрее: например, уничтожить корпуса незаряженных бомб и ракет либо любым другим образом сделать так, чтобы ими невозможно было воспользоваться. Уничтожение отравляющих веществ – долгий и опасный процесс. Это невозможно сделать немедленно, но возможно поставить их под охрану и международный контроль. Также возможно уничтожить некоторые элементы программы: например, производственные мощности».
Леонард Спектор также предполагает, что сирийское химоружие не будет вывозиться для уничтожения за пределы страны: «Наиболее вероятно, что уничтожение будет проводиться на месте. Для этого необходимы технологически сложные производства. Потому что просить какие-то государства принять чужое химическое оружие на утилизацию – это достаточно рискованное предприятие».
Вил Мирзаянов, многие годы проработавший в Государственном научно-исследовательском институте органической химии и технологии (ГосНИИОХТ), который в советское время занимался разработкой и производством химоружия, придерживается иного мнения.
«По моему пониманию, российские химические войска прибудут к своим уже находящимся там коллегам и начнут вывозить химоружие к кораблям РФ под наблюдением международных инспекторов, – полагает он. – А то оружие, которое вызывает сомнения – течь, повреждения и пр., – они в состоянии распилить и вылить содержимое в дегазационные растворы, с тем чтобы снизить концентрацию ОВ до уровня 98 процентов, а затем вывезти и этот раствор в РФ для дальнейшего уничтожения. Все процедуры уничтожения в России отработаны, их выполнение не представляет принципиальной трудности».
Леонард Спектор, свою очередь, подчеркивает, что утилизация сирийского ХО – не самая срочная задача. По его мнению, намного более важно поставить его под международный контроль и гарантировать, что оно более не будет применяться.
«Скорее всего, в Сирию прибудут группы технических специалистов, наподобие инспекторов ООН, которые недавно опубликовали доклад о газовой атаке в пригороде Дамаска, – считает Спектор. – Думаю, что эти группы будут больше, потому что перед ними будет поставлена задача проверить большое количество объектов: это крупные объекты и очень крупные склады с запасами химоружия. В них будут работать специалисты со всего мира, можно предположить, что в их числе будут русские и американцы, однако это не будут американо-российские группы, в которых будут доминировать представители нейтральных государств. Если вспомнить о группах инспекторов, которых ООН направляла в Ирак, в них были представители самых разных государств. Скорее всего, в Сирии произойдет то же самое».
Первые шаги Сирии по выполнению принятых на себя обязательств внушают Леонарду Спектору, по его собственному признанию, оптимизм.
«Возможно, что страх перед вмешательством США столь силен, что в Дамаске поняли, что это решение – лучшее и для самой Сирии. Оно позволяет снизить градус возмущения международного сообщества. Вероятно, это сработает. Но пока нам остается только следить за процессом и сохранять надежду», – резюмирует эксперт.
