Биографии президентов - это такой специальный жанр в американской историографии. Пространные, как правило, не в одном томе, жизнеописания президентов США популярны среди читателей. Их авторы, такие, как Дэвид Маккуло, Майкл Бешлосс, Дорис Гудвин, тоже пользуются широкой известностью. Их то и дело приглашают на радио и телевидение комментировать текущие политические события. Так сказать, в исторической перспективе.
Из этих знаменитых историков - президентских биографов исчез на некоторое время с телевизионных экранов Эдмунд Моррис, поскольку публикация его биографии Рональда Рейгана (книга называлась «Датч» - прозвище Рейгана в юные годы) вызвала скандал. Заказ на биографию Рейгана Моррис получил в 1980 году, когда Рейган еще только готовился к своему президентству. В том же 1980 году Моррис выпустил первый том биографии Теодора Рузвельта. Как он вспоминает, он решил прерваться на пару лет, написать книгу о сороковом президенте, а потом вернуться к двадцать шестому. Но работа над книгой о Рейгане растянулась на четырнадцать лет. «Датч» оказался твердым орешком - проникнуть в его внутренний мир было очень нелегко. И Моррис решился на художественный прием: ввел в историческое исследование вымышленного персонажа, интимнoго сотрудника президента. За это художество его долго шельмовали коллеги и критики.
Затем Моррис вернулся к началу XX века и опубликовал второй том вполне на этот раз традиционной биографии Теодора Рузвельта, чему я очень рад, т.к. на мой взгляд Рузвельт Первый - самый симпатичный из сорока трех американских президентов.
Не имея возможности серьезно оценивать фундаментальный труд Морриса [Edmund Morris Theodore Rex, Modern Library], просто назову, что меня привлекает в личности человека, которого считают автором доктрины «Большой дубинки».
Во-первых, хотя Теодор Рузвельт действительно говорил, что с остальным миром Америка должна говорить негромко, но при этом держать в руках большую дубину, политиком он был осторожным и взвешенным, где только возможно, предпочитал дипломатию войне, за что и был удостоен Нобелевской премии мира.
Во-вторых, будучи искусным миротворцем, он был лично очень мужественным человеком. Во время американо-испанской войны на Кубе он лично водил батальон в кавалерийские атаки, не теряя при этом ни пенсне, ни мужества.
В-третьих, он очень хорошо писал. И много - одних писем, им написанных, сохранилось 150 тысяч. У него был дар создавать запоминающиеся фразы. От него в американском языке остались такие слова и выражения, как «разгребатели грязи» (журналисты, расследующие политические скандалы), «первоклассная кафедра проповедника» (использование президентского престижа для убеждения), «весьма состоятельные злодеи» (то, что в России нынче называется «олигархи») и многие другие.
В-четвертых, он очень хорошо читал. Когда в 1903 году его приятель - президент Колумбийского университета в Нью-Йорке Николас Батлер спросил Рузвельта, что он сейчас читает, Рузвельт ответил списком из 114 книг, который начинался Геродотом, Фукидидом, Еврипидом, Данте, Шекспиром, Карлейлем, а кончался именем молодого тогда и еще не очень известного писателя Джека Лондона. Читал он с невероятной скоростью, при этом держа книгу по близорукости у самого носа. Если читал журнал, то, прочитав страницу, вырывал ее и отбрасывал в сторону.
В-пятых, у него как-то еще находилось время, чтобы «жить на пределе» (еще одно выражение Рузвельта, вошедшее в обиход), заниматься боксом, ездить верхом и охотиться. Несмотря на близорукость, он прекрасно стрелял. Именно он в жизни создал образ интеллектуала, умеющего постоять за себя в драке, философа и охотника на львов, образ, который так талантливо культивировал в своей прозе Хемингуэй.
В-шестых, народ чувствовал в этом американском аристократе и неутомимом защитнике интересов «маленького человека» природное добродушие. Настолько, что плюшевых мишек до сих пор в Америке называют «Тедди» - от Теодора.
В-седьмых… Мой сын живет неподалеку от старинного американского портового города Портсмута. Как-то я его навещал, и мы пошли обедать в ресторан при старой гостинице. Это заведение в викторианском духе, с высокими дубовыми потолками, мраморными стойками и проч. Ожидая заказа, я читал исторические справки на обложке меню и вдруг вычитал, что именно здесь, в этой самой гостинице, в этом самом зале велись переговоры о мире между Россией и Японией в 1905 году. Здесь родился мир, крестным отцом которого был Тедди Рузвельт. За этот мир он и получил Нобелевскую премию. И непосредственно поучаствовал в российской истории. При этом он оказался, пожалуй, единственным участником российского политического процесса двадцатого века, который России ничего, кроме добра, не сделал.
Но это уже только мое мнение, а не Эдмунда Морриса.
