«Уран почти не виден». «Лос-Анджелес таймс» напечатала репортаж своих сотрудников Дэвида Уилмана и Алана Миллера, в котором рассказывается об угрозе срыва заключенного в 1993 году американо-российского соглашения о поставках в США урана, извлеченного из демонтированных советских ядерных ракет. Такая ситуация создалась в результате конфликта между соответствующими российскими ведомствами и американской фирмой USEC. Конфликт связан с разногласиями сторон по финансовым вопросам.
Заместитель министра энергетики США Роберт Кард направил письмо в адрес компании USEC, в котором говорится: «В том случае, если вы не сможете обеспечить бесперебойную доставку российского урана в США, под угрозой могут оказаться стратегические интересы США». Кроме того, могут возникнуть перебои и с обеспечением американских АЭС ядерным сырьем. Компания USEC поставляет около семидесяти процентов урана, используемого в АЭС в США. «Из-за возникших разногласий, - говорится в статье, - отправка следующей партии российского урана в США запланирована на 2002 год. Обычно же, согласно американо-российскому соглашению от 1993 года, заказ на три метрических тонны российского урана оформлялся в октябре, а груз начинал поступать в Америку в начале марта». «Лос-Анджелес таймс» замечает, что такое количество урана образуется в результате демонтажа примерно ста двадцати ядерных боеголовок.
Тайная ипостась придворного куратора. Недавно вышедшая из печати книга Миранды Картер «Разные жизни Энтони Бланта» привлекла к себе внимание обозревателей многих толстых журналов и литературных приложений к ведущим газетам. «Нью-Йорк таймс бук ревью», воскресное книжное приложение «Нью-Йорк таймс», откликнулось на нее рецензией Джереми Треглоуна под заголовком «Четвертый человек». Герой или, вернее, антигерой книги Миранды Картер - английский искусствовед Энтони Блант. Долгие годы он был хранителем коллекции картин британской королевской семьи. Не только в Британии, но и за ее пределами Блант пользовался репутацией крупного знатока итальянского ренессанса, эпохи барокко и французского изобразительного искусства и архитектуры. Сравнительно недавно стало известно о «второй жизни» куратора королевских коллекций, никак не связанной с искусством. Многие годы Энтони Блант поставлял информацию советской разведке.
Именно с этой стороной его жизни и связано закрепившееся за ним после смерти прозвище «четвертый человек». Так окрестили Энтони Бланта журналисты, раскопавшие историю советской шпионской сети в Кембриджском университете. В «первую тройку» в этой сети входили Ким Филби, Гай Берджесс и Доналд Маклейн, - все они впоследствии бежали в Советский Союз. «Четвертым человеком» в группе был Энтони Блант.
Рецензент упоминает о некоторых этапах шпионской карьеры Бланта. Сотрудничать с советской разведкой он начал еще в университете в конце тридцатых годов. Во время Второй мировой войны, пишет рецензент, Блант был принят на работу в святая святых британской военной разведки - в тот ее отдел, где готовились кадры тайных агентов. Блант забирал секретные документы домой, фотографировал их и передавал своим советским кураторам в Лондоне. Кроме того, он подробно информировал их об постановке дела в британской разведке. Сотрудничество Бланта с КГБ продолжалось до начала 50-х годов.
Много интересного о деле Энтони Бланта можно почерпнуть и из рецензии на ту же книгу Джулиана Барнса, опубликованной в январе в журнале «Ньюйоркер». Оказывается, при работе над книгой Миранда Картер получила доступ к информации из архивов советской внешней разведки. На основе этой информации она сообщает, что за годы своего сотрудничества с лубянским ведомством хранитель королевской коллекции передал советским агентам 1771 документ.
Парадокс, однако, заключается в том, что половину всех материалов, которые раздобыли Блант и его коллеги по шпионажу Филби, Маклейн и Берджес, в НКВД (а затем в КГБ) даже не удосужились прочитать! Больше того, отмечает Джулиан Барнс вслед за Мирандой Картер, в обстановке паранойи и шпиономании, начавшейся в Москве в годы террора, всех членов «Кембриджской пятерки» заподозрили в том, что они являются двойными агентами». Логика высшего начальства Лубянки была проста: слишком уж ценные сведения доставляют эти агенты, слишком они оказались успешными, а к тому же их «ни с того, ни с сего» наняли на службу в английскую разведку. Значит, работают и на наших, и на ваших.
«И вот в разгар советско-германской войны, - пишет рецензент «Ньюйоркера», - советские кураторы Бланта и его партнеров потребовали от них доказать свою идеологическую чистоту. Для этого их обязали подробно изложить в письменном виде, как они стали марксистами. Но и это не все. В Лондон была отправлена бригада советских агентов, которые должны были проследить, не встречаются ли Блант со товарищи с оперативниками британской разведки!» «О подлинных масштабах ущерба от шпионской деятельности Энтони Бланта можно будет судить только после того, как откроется полный доступ к московским архивам», - пишет в заключение рецензент журнала «Ньюйоркер».
Русский мороз в бостонском переложении. Представление о русских морозах, погубивших армию Наполеона, а сто сорок лет спустя остановивших нацистские полчища под Москвой, прочно вошло в сознание американцев. Неудивительно, что американские журналисты время от времени пользуются этим не таким уж оригинальным представлением как метафорой при описании сугубо местных событий.
«Бостон глоб» прибегла к этому приему в своей редакционной статье накануне решающего матча по американскому футболу между местной командой «Пэтриотс» и ее соперником из солнечной Калифорнии - командой «Рейдерс» - в день матча в Бостоне начался снегопад. Вот небольшой отрывок:
«Болельщики на трибунах, наверное, будут чувствовать себя так же, как русские партизаны, окружавшие замерзавших французов... «Рейдеры», подобно полкам знаменитого корсиканца, приедут в Бостон во главе с тренером, известным своими знаменитыми тактическими ходами. Но на стороне «Патриотов», как когда-то на стороне русских, твердость духа и погода».
Обзор подготовил Лио Стерн.
