Июнь нынешнего года оказался богат политическими событиями – и в первую очередь на Ближнем Востоке. Каирская речь Барака Обамы, победа прозападной коалиции в Ливане и, наконец, иранские президентские выборы – вот, пожалуй, лишь наиболее значительные среди них. Насколько долговременным будет воздействие этих событий на ситуацию в Ближневосточном регионе? Этот вопрос русская служба «Голоса Америки» адресовала израильскому политологу, бывшему депутату Кнессета Роману Бронфману.
Анна Плотникова: Господин Бронфман, как бы вы прокомментировали итоги президентских выборов в Иране, результатом которых стало вторичное избрание Махмуда Ахмадинежада, известного своими антизападными и антиизраильскими взглядами?
Роман Бронфман: Прежде всего, нужно отметить, что выборы в Иране прошли не совсем гладко. Не вдаваясь в детали относительно подтасовки результатов, скажу, что, на мой взгляд, самое важное в данном случае – это наличие в стране оппозиции. Тот факт, что тегеранская молодежь не боится выйти на улицу, чтобы опротестовать итоги голосования. Иными словами – главное, что в Иране есть серьезные силы, заявляющие о своих идеологических разногласиях с режимом. Что же касается нашей реакции на выборы, то тут можно говорить и о плюсах, и о минусах. Я думаю, что продолжение президентства Ахмадинежада ставит Израиль в более выгодную позицию по отношению к США и, безусловно, подтверждает тезис о том, что кроме обычного политического эмбарго международное сообщество должно предпринять конкретные меры для прекращения атомного вооружения Ирана. Полагаю, что уроки 30-х годов прошлого столетия, прежде всего история прихода нацистов к власти, научили международное сообщество не сотрудничать с подобного рода режимами. И делать все, чтобы они, по крайней мере, не располагали оружием массового поражения. Поэтому позиция Израиля в отношениях с США и даже в отношениях с Россией стала сегодня более четкой и конкретной. Мне кажется, что в Израиле существует консенсус в вопросе о том, что иранская проблема – это не только наша забота, но и забота всего международного сообщества – от Вашингтона до Москвы.
А.П.: Чем вы можете объяснить повышенный градус антиизраильских настроений, характерный если не для всего иранского общества, то, по крайней мере, для его нынешних руководителей? Ведь другие мусульманские государства региона – в частности, Египет, Саудовская Аравия, да и другие страны Аравийского полуострова, – относятся к еврейскому государству более реалистически.
Р.Б.: Я бы упомянул не только эти государства, но и Турцию, установившую с Израилем дружественные отношения и подписавшую с ним стратегический договор о сотрудничестве. Я считаю, что сегодня Иран – это острейшая проблема не только для Запада, но и для исламского мира. Если вы следите за реакцией Египта, Саудовской Аравии, Турции (хотя и в меньшей степени, поскольку она граничит с Ираном), то вы увидите, что политика иранских властей по отношению к Израилю и к США вызывает негативный резонанс в умеренных мусульманских странах. И я думаю, что это – большой плюс в стратегическом плане: если мы будем опираться на умеренные режимы, то нам будет легче противостоять иранской исламистской экспансии.
А.П: Обратимся теперь к итогам выборов в Ливане. Еще месяц назад казалось, что Хезболла одержит убедительную победу. И вдруг она оказалась в меньшинстве. Даже лидер движения признал победу умеренной прозападной коалиции «14 марта». Как восприняли эти результаты в Израиле?
Р.Б: Очень положительно – и не только потому, что приход к власти Харири свидетельствует об усилении прозападных тенденций в ливанском обществе. И для Израиля, и для Ближнего Востока в целом не менее важно и другое обстоятельство: конец сирийского присутствия в Ливане. Правда, Харири заявил, что Ливан будет последним государством, которое подпишет мирный договор с Израилем. Но мы понимаем, что подобного рода декларации могут объясняться внутренними необходимостями больше, чем реальной ситуацией. Приход умеренного политического лидера в Ливане – это для нас очень важное событие. Это очень хорошая новость, которую мы можем только приветствовать.
А.П.: И, наконец, как в израильском истеблишменте и в израильском обществе в целом была воспринята каирская речь Барака Обамы?
Р.Б.: Разумеется, по-разному. Для израильского общества характерно довольно серьезное противостояние между левыми и правыми. Правительство, которое сегодня в большей степени представляет правонационалистический спектр, чем прагматическую, умеренную часть общества, было встревожено этим выступлением, так как сочло его слишком примирительным, даже капитулянтским по отношению к мусульманскому миру. Я же считаю, что со стороны Барака Обамы это был очень правильный шаг. Конфронтация между Соединенными Штатами и исламскими странами, достигшая своего апогея в 2001 году, должна прекратиться. И я надеюсь, что вскоре это и произойдет. Диалог с арабским миром, диалог с исламом – это единственный путь, по которому может идти мировое сообщество. И в этом отношении Барак Обама – лидер, символизирующий «наведение мостов».
<!-- IMAGE -->
