Иранский треугольник

Александр Григорьев: На Ваш взгляд, стратегические цели ядерной программы Ирана лежат в мирной, как настаивает Тегеран, или военной, как подозревает международное сообщество, сфере?

Бабак Ектафар: Для начала, стоит посмотреть на то, каким образом развивалась нынешняя иранская ядерная программа. Она стартовала еще при шахе. Тогда США были заинтересованы в продаже ядерных технологий Ирану. Для Вашингтона это имело особое значение, поскольку в данном регионе они пытались противостоять, так называемой, «советской экспансии». Однако сразу после Исламской революции в Иране, ядерная программа была остановлена, новые власти Ирана декларировали, что все это было предпринято шахом лишь для того, чтобы угодить американцам.

Однако эти взгляды были пересмотрены после начала ирано-иракской войны. Тогда иранцы отметили, что большинство западных стран де-факто встали на сторону Ирака. Они предоставляли ему технологии и вооружения и т.д. Примерно в то же время работу над созданием своих атомных бомб начали Индия и Пакистан. Все это побудило Тегеран заново запустить ядерную программу. Безусловно, все эти действия держались в строгом секрете. Тегеран опасался международных санкций, которые бы помешали ему получить доступ к соответствующим технологиям. Если говорить о военном аспекте этого вопроса, то Иран делал ставку на политику сдерживания. Она заключалась в том, что если США и какие-то другие государств захотят атаковать Иран, то они будут обязаны задуматься о возможных последствиях этого шага, приняв в расчет, что Иран имеет определенные ядерные возможности.

В период реформ, которые проводил президент Хатами, эта программа была приостановлена. Причиной было то, что ядерные амбиции Ирана перестали быть секретом и стали вызывать повышенное беспокойство Запада. После атак 11 сентября и особенно начала операции в Афганистане, за кулисами проходили переговоры о том, что Иран должен остановить свою ядерную программу, что он, в итоге, и сделал. Тогда позиции США были как никогда сильны.

Однако все изменилось после вторжения в Ирак и прихода к власти в Иране президента Амадинежада. Ахмадинежад – выходец из кругов, которые убеждены в том, что весь мир предал Иран во время войны с Ираком, поскольку мир фундаментально настроен против исламской республики. Поэтому Иран должен сделать все возможное, чтобы получить доступ к ядерным технологиям для того, чтобы быть способным защитить себя. Эти круги искренне убеждены, что иранская ядерная программа имеет исключительно мирный характер.
Лично для меня не станет сюрпризом, что иранская ядерная программа может иметь военный характер. В частности, потому что Ахмадинежад уверен в том, что ядерная программа позволит Ирану войти в эксклюзивный «ядерный клуб». Более того, на мой взгляд, за 30 лет, прошедших с момента Исламской революции, новое руководство Ирана не смогло добиться особенных успехов – вступление в «ядерный клуб» способно продемонстрировать эти достижения. То есть, в этом вопросе огромную роль играют риторика и популизм. Однако подчеркну, что до сих пор не получено никаких конкретных доказательств военного направления иранской ядерной программы.

А.Г.: Насколько высока вероятность того, что США и Иран смогут кардинально улучшить двусторонние отношения?

Б. Е.: Оба государства оказались своеобразными заложниками ситуации, которая формировалась последние три десятилетия. Ранее периодически возникали ситуации, когда одна сторона была готова к подобным изменениям, а другая – нет, и наоборот. После того, как Барак Обама стал президентом США, он предпринял ряд шагов, демонстрирующих его намерение улучшить отношений с Тегераном. Обама поздравил иранцев с новым годом, причем он оказался первым президентом США, который направил эти поздравления не только иранскому народу, но и иранским властям. Таким образом, Обама дал понять, что ему может нравиться или не нравиться иранский режим, но он считает его легитимной властью страны и не намерен делать ничего для его свержения. Недавно появились сообщения, что Госдепартамент намерен пригласить иранских дипломатов на празднование Дня независимости США. Однако я не уверен, что все эти действия способны повлиять на позиции Ирана, особенно на позиции Верховного духовного лидера, за которым остается последнее слово.

Духовный лидер крайне подозрительно относится к Вашингтону. Недавно он заявил, что если появится шанс на реальное улучшение отношений с американцами, он первым заявит об этом.
Кроме того, иранцы хотят не только слышать хорошие слова, но и видеть конкретные дела Вашингтона. К примеру, первым шагом для улучшения двусторонних отношений могло бы стать размораживание иранских активов в США. Также США могли бы отменить существующие ограничения на торговлю с Ираном. То есть, речь идет о каких-то конкретных действиях.
В Иране скоро пройдут президентские выборы и, как мне кажется, если на них не победит Ахмадинежад, то это создаст более благоприятные условия для налаживания ирано-американского диалога.

А.Г.: Каковы перспективы российско-иранских отношений?

Б. Е.: И для России, и для Ирана, сложившиеся отношения крайне удобны. Это практически идеальные взаимоотношения в неидеальном мире. Россию, безусловно, беспокоит перспектива появления ядерного Ирана, однако Москва воспринимает эту ситуацию совершенно не так, как ее воспринимают на Западе. Россия считает, что Иран возможно контролировать.

С другой стороны, Иран использует Россию и Китай в качестве буфера, для того, чтобы нейтрализовать любые действия США, К примеру, Россия и Китай объединялись с тремя остальными постоянными членами Совета Безопасности ООН и принимали антииранские резолюции, однако, благодаря действиям Москвы и Пекина, эти резолюции были достаточно беззубыми.

При оценке отношений Ирана и России стоит учитывать и экономический фактор - объемы двусторонней торговли ныне превышают $3 млрд. Россия понимает, что какие бы правительства не менялись в Иране, неизменным остается геополитическое значение этой страны. Иран остается невероятно важным государством в вопросах энергетики, транзита и т.д. Кроме того, Россия использует Ирак, как карту в играх с США и некоторыми другими европейскими странами.

Думается, что Россию не особенно радуют перспективы улучшения отношений Ирана и США, особенно учитывая то, какими были эти отношения до исламской революции. Поэтому до тех пор, пока в отношениях Вашингтона и Тегерана не произойдет кардинального потепления, отношения России и Ирана будут идти в том же направлении. С одной стороны, Россия не позволит, чтобы против Ирана предпринимались какие-то новые санкции, но с другой - ради Ирана она не будет рисковать своими связями с Западом.