В Нью-Йорке завершился 46-й ежегодный кинофестиваль, который, как считают многие любители кино, предоставляет наиболее широкие в Соединенных Штатах возможности получить представление о состоянии мирового кинематографа. Нью-йоркский кинофестиваль не присуждает призов, а просто представляет на суд американского зрителя работы, показавшиеся лучшими отборочному комитету, в который, помимо главы Кинематографического общества Линкольн-центра Ричарда Пеньи, входят несколько ведущих критиков. В отличие от других фестивалей, Нью-йоркский не настаивает на том, чтобы все показы были мировыми премьерами; единственным условием является то, чтобы фильм прежде не демонстрировался в США.
В этом году в фестивальную программу были включены 28 новых картин. Критики отметили, что в этом году целых семнадцать фильмов перекочевали в Нью-йоркскую фестивальную программу из Каннской. Так, открыл смотр в Нью-Йорке получивший главный приз в Каннах фильм французского режиссера Лорана Канте «Класс». Большой интерес вызвала обновленная авторская версия «Праха времен» Вонга Кар-Вая.
В этом году ни один российский фильм не вошел в программу, но сразу двумя лентами был представлен Казахстан: это дебют в игровом кино режиссера-документалиста Сергея Дворцевого «Тюльпан», удостоившийся приза «Особый взгляд» в Каннах, и «Шуга» – экспериментальная де-конструкция «Анны Карениной» режиссера Дарежана Омирбаева.
На этот раз лишь 6 из 28 (меньше, чем в прошлые годы) – американские ленты. Честь закрыть фестиваль досталась картине режиссера Даррена Аронофски «Борец» (The Wrestler), уже удостоившейся «Золотого льва» в Венеции. Это история возвращения на ринг стареющего, перенесшего сердечный приступ профессионального борца, который, несмотря на пошатнувшееся здоровье, не представляет жизнь без рева толпы фанатов.
Главную роль исполнил Микки Рурк. Возможно, она удалась ему именно потому, что судьба актера в определенном смысле перекликается с судьбой его героя. Лет 15 назад Рурка из-за его дурного характера перестали приглашать сниматься, и роль в фильме Аронофски стала для него возвращением на большой экран после длительного перерыва, во время которого Рурк пытался стать профессиональным боксером.
В основе этой драмы лежит вполне голливудский сюжет, который в трактовке иного режиссера мог бы стать очередным эпизодом из саги о боксере Роки Бальбоа. Однако этот «Борец» лишен сентиментальности и фальшивого оптимизма. Вместе с тем герой не становится карикатурой, хотя «профессиональная борьба» в Америке дает основания для того, чтобы не принимать этот вид спорта всерьез. Микки Рурк воплощает на экране героя одновременно жалкого и гордого, смешного и грустного, вдохновенного и отчаявшегося.
Состоявшаяся после просмотра в Нью-Йорке пресс-конференции была одной из самых драматичных на фестивале. 52-летний Микки Рурк, снимавшийся в «Борце» без дублера, появился на сцене в черных очках и с сигарой во рту и сообщил, что во время подготовки и съемок получил больше травм, чем за 15 лет в боксе: «За два месяца мне приходилось делать томографию головы трижды. Помню, Даррен кричал на меня, что я отрабатываю роль только на 50%. А я ему говорил: “Браток, я вообще не могу пошевелиться”».
Рурк с трогательным сожалением отметил, что у него ушло 15 лет на то, чтобы понять, что нельзя просто так разбазаривать свою жизнь. «Раньше я не знал, что такое профессионализм, последовательность, – сказал он. – Я считал себя сильным и был слишком горд для того, чтобы что-либо поменять». О его, очевидно, прежней жизни напоминали нецензурные выражения, которые Рурк произносил на пресс-конференции не ради эпатажа, а как нечто само собой разумеющееся. Даррен Аронофски рассказал, что во время съемок ему неоднократно приходилось вытаскивать Микки из клубов поздней ночью с тем, чтобы наутро тот был в состоянии работать. По словам режиссера, в Голливуде в возвращение Рурка верили с трудом, и финансировала проект французская компания.
Но в итоге остались довольны и режиссер, и критики, и сам актер: «Честно могу сказать, что это лучший и самый жесткий фильм, в котором я когда-либо снимался, – признался Рурк. – Но я, черт возьми, благодарю тот день, когда мы закончили съемки».
Центральным событием кинофестиваля стал показ новой режиссерской работы Клинта Иствуда «Подмена» (Changeling). Это драматическая история женщины по имени Кристин Коллинз, чей сын исчез в Лос-Анджелесе в 1928 году. То, что произошло с ней дальше, можно было бы принять за фантазию сценариста Майкла Стражинского, если бы он не подкрепил практически каждую сцену ссылками на газетные репортажи того времени.
Полиция нашла некоего мальчика, похожего на пропавшего ребенка, и предъявила его матери (роль которой исполнила Анжелина Джоли). Когда та сказала, что это не ее сын, власти стали в буквальном смысле слова ее преследовать, вплоть до применения карательной психиатрии. «Они действительно пытались убедить госпожу Коллинз в том, что найденный ребенок – это ее сын, – с ноткой удивления в голосе отметил на пресс-конференции Клинт Иствуд. – Мне даже думать не хочется о том, сколько подобных случаев имело место до наступления века информации».
По словам режиссера, он отдавал себе отчет в том, что фильм перекликается с сегодняшней действительностью: коррупция, злоупотребление властью, увы, никогда не выходят из моды. Тем не менее Иствуд сознательно решил картину в ключе исторической драмы, где тщательно воссозданы Лос-Анджелес 1920-х годов, костюмы того времени. В итоге получилась добротная голливудская мелодрама, а присутствие на экране таких звезд, как Джоли и Джон Малкович, наводит на мысли об «Оскарах».
По мнению некоторых критиков, фильм слишком очевидно сконструирован в расчете на высокие награды. Так, Стивен Холден написал в газете «Нью-Йорк таймс», что «каждое движение камеры и световое решение превращают Джоли из обыкновенной несчастной женщины в монументальную героиню, вступившую в неравный бой за справедливость против коррумпированной системы».
И если от картины веет холодком расчета, ее постановщик источал очарование на пресс-конференции, несмотря на то, что она оказалось единственным на кинофестивале мероприятием, на котором журналистов подвергли досмотру. Трудно сказать, чего опасалась охрана 78-летнего Иствуда, но то, что он – голливудская легенда, сомнению не подлежит.
Тем удивительнее тот путь, который он проделал: от боевиков про Грязного Гарри до вдумчивых, тонких режиссерских работ. Когда журналист обратил его внимание на то, что в «Подмене», как и в «Малышке на миллион» (2005), главные героини-женщины бросают вызов обществу, где доминируют мужчины, Иствуд не задумываясь сказал, что в нем, как и в каждом человеке, «присутствует феминистическое начало».
Иствуд до недавнего времени был известен также как один из немногих в Голливуде республиканцев, и он редко оставался в стороне от политических событий, происходящих в стране. В 1980-е годы Иствуд даже служил мэром небольшого городка Кармел в Калифорнии. Однако, отвечая на вопрос, кого он поддерживает в нынешней президентской гонке, Иствуд заявил, что не отдает предпочтение ни Джону Маккейну, ни Бараку Обаме. Он пояснил, что и тот и другой «слишком много обещают», и сказал, что сам он в последнее время склоняется в пользу Либертарианской партии, хотя и заметил, что она «так и не сумела встать на ноги» в США.
Вопросы политического характера были неизбежны после просмотра «Че» – четырехчасовой эпопеи (на испанском языке) о революционере Эрнесто Че Геваре в постановке Стивена Содерберга. «Я не коммунист, – заверил голливудский режиссер журналистов на пресс-конференции. – Я даже думаю, что в том обществе, которое мечтал создать Че, для меня не нашлось бы места. Он, наверное, меня бы возненавидел». Тем не менее, отметил Содерберг, команданте Че остается «одной из наиболее убедительных фигур» прошлого столетия.
«Че» – это по сути два отдельных фильма. Первый повествует о кубинской революции 1956 года, второй – о безуспешной попытке команданте совершить революцию в Боливии, закончившуюся его гибелью в 1967 году. Две части этой эпопеи стилистически отличаются друг от друга. И если первая смотрится с интересом, то вторая представляется столь же бессмысленной и бесцельной, сколь и скитания Че Гевары по боливийским джунглям.
Нельзя сказать, что фильм плохо снят, или что исполнитель заглавной роли Бенисио дель Торо незаслуженно получил актерскую премию в Каннах. Тем не менее по прошествии четырех часов портрет революционера как личности остается расплывчатым.
Содерберг, создатель развлекательной трилогии про «Друзей Оушена» и таких «серьезных» работ, как «Солярис» и «Трафик», демонстрирует свою универсальность, отдавая себе отчет в том, что «Че» требует от зрителя особой усидчивости. «С нашей стороны дерзко рассчитывать на то, что зритель посвятит фильму практически целый день, – сказал он на пресс-конференции. – Мой единственный аргумент заключается в том, что мы, с кинематографической точки зрения, предъявляем зрителю те же требования, что Че предъявлял окружавшим его людям».
Многие критики, однако, сомневаются, что любители кино откликнутся на зов Содерберга в массовом порядке. «Че», несмотря на присутствие дель Торо и таких звезд, как Мэтт Дамон в эпизодических ролях, смотрится как независимое кино. Однако его бюджет, как сообщают, составил около 60 миллионов долларов.
Из действительно независимых, малобюджетных фильмов, представленных на фестивале, стоит выделить драму «Венди и Люси» (Wendy and Lucy) нью-йоркского режиссера Келли Рейхардт. Героиня этой скромной, но эффектной драмы девушка Венди добирается своим ходом на Аляску – на заработки и, очевидно, в поисках самой себя. В некоем безымянном провинциальном городе у нее ломается машина, а потом еще и пропадает единственное дорогое ей существо – дворняга Люси.
Главную роль сыграла известная актриса Мишель Уильямс. По словам режиссера, она полностью вжилась в роль – в течение 20 дней не мыла волосы и согласилась сниматься без макияжа за, надо полагать, очень небольшой гонорар.
Результат впечатляет своей человечностью. Картину можно отнести к жанру «новый американский реализм». Как отметила Келли Рейхардт, она поднимает непростые вопросы: «Как подняться на следующую ступеньку в обществе, если у тебя нет социальной поддержки или хорошего образования?».
В фильме собака находится, а вот автомобиль заглох безвозвратно, и Венди продолжает свой путь, запрыгнув в вагон товарного поезда…
Кстати, и этот фильм был отмечен в Каннах: собака Люси, на самом деле принадлежащая режиссеру, удостоилась неофициальной премии кинофестиваля «Собачья пальмовая ветвь»
