Недавно в Ашхабаде с официальным визитом побывала делегация Комиссии США по свободе вероисповедания. Впечатлением от поездки поделился в интервью Русской службе «Голоса Америки» заместитель председателя комиссии Майкл Кромарти.
Наджия Бадыкова: Каковы ваши впечатления от поездки в Туркменистан?
Майкл Кромарти: Да, это новая страна и новый президент. Правительственные чиновники говорят о необходимости проведения реформ в различных областях, особенно в образовании. По всему видно, что реформы будут проводиться, но не так быстро, как хотелось бы. Пока неясно, есть ли свобода вероисповедания в стране, или как власти собираются ее гарантировать. Представители религиозных конфессий, с которыми мы встречались, выразили серьезную озабоченность тем, что обещанные реформы проводятся очень медленно. Пока в Туркменистане действует закон о религии 2003 года, который очень серьезно ограничивает деятельность разных конфессий.
Да, есть надежда, так как новый президент говорит о реформах. Но пока прогресс в области свободы слова и свободы вероисповедания – минимальный. Следует отметить, что даже правительственные чиновники, которые обещают реформы в области религиозных свобод, не совсем понимают, что это значит на самом деле. То есть необходимо определиться, что делать, как делать и в какие сроки.
Н.Б.: Нуждаются ли туркменские власти в помощи?
М.К.: Да, им нужна помощь и они действительно хотят, чтобы им помогли и чтобы наша комиссия опять посетила Туркменистан. Перед тем, как мы приехали в Ашхабад, власти освободили 11 узников совести, включая бывшего муфтия. Это очень многообещающий жест.
Н.Б.: Каким образом ваша комиссия может помочь Туркменистану?
М.К.: Мы можем давать только рекомендации – например, какие изменения желательно внести в Закон о религии 2003 года, какие изменения необходимы для того, чтобы все религиозные конфессии были защищены законом в равной мере. Многие правительственные чиновниками, с которыми мы встречались, говорили нам, что им необходима помощь зарубежных консультантов. Везде где мы были, у нас были открытые и конструктивные дискуссии. Это хороший знак. Репрессивные государства, как правило, не просят помощи и не хотят вести дискуссии. Мы были в странах, которые вообще не хотят слышать каких-либо советов или рекомендаций. Туркменские же власти честно говорят, что им нужна помощь.
Н.Б.: Посетили ли вы Кипчакскую мечеть – самую большую в Центральной Азии?
М.К.: Да, и этот визит поразил нас. Я согласен, что эта мечеть одна из самых красивых, что мы видели. Но нас удивило то, что на всех стенах этой роскошной мечети были выгравированы выдержки из «Рухнама» – книги бывшего президента. Это молельное место, поэтому выдержки из книги президента на стенах храма выглядели очень странно и неуместно. Для нас, американцев, предельно ясно, что религия и государство разделены. Здесь же мы увидели четкий пример противоположного явления – это слияние религии и государства…
На стенах мечети вы едва ли найдете выдержки Корана. Где Коран? И это мечеть? Получается, что «Рухнама» важнее, чем Коран! Как мы поняли, сюда не очень-то хотят приходить простые люди: мечеть была пуста. Имам из нашей комиссии был сражен этой картиной. Поэтому посещение мечети в самом начале нашего визита не было особо радостным.
Позднее мы поехали на пятничную молитву в другую мечеть и увидели диаметрально противоположную картину. Мечеть была забита молящимися. То есть люди везде одинаковые, и если они молятся, то делают это искренне и сторонятся всего того, что не связано с подлинной религией.
