Сунниты и шииты представляют собой две основные ветви ислама. Большинство последователей ислама общей численностью 1,3 миллиарда человек – сунниты. Шииты – меньшинство, они составляют приблизительно 15% от общего количества мусульман, и большинство из них проживает в Иране. Религиозный раскол оказывает огромное влияние на общую напряженность на Ближнем Востоке.
Немусульманин с первого взгляда большой разницы между суннитом и шиитом не обнаружит. И те и другие считают Мухаммеда своим пророком. И те и другие почитают Коран как священную книгу. Обе группы придерживаются пяти столпов ислама – ежедневная пятикратная молитва, пост в Рамадан, налог в пользу бедных, паломничество в Мекку и вера в единого Бога – Аллаха.
Однако почти четырнадцать веков назад вскоре после смерти Мухаммеда, когда возник вопрос о его наследнике, произошел раскол. Шииты высказались в пользу Али – зятя пророка, тогда как сунниты посчитали, что преемником Мухаммеда должен стать достойнейший из мусульман.
Шииты считают, что мусульманскими общинами должен руководить религиозный лидер, говорит профессор Нью-йоркского университета Фрэнк Питерс. Сунниты отвергают эту идею и видят в своих вождях всего лишь политиков, пусть сколь угодно набожных: «Сунниты считают, что история пошла по тому пути, который захотел Бог. Иными словами, община выражала его волю, выбирая отдельных личностей на роль его наследника, но не в качестве пророка, а лишь лидера общины. В том, что общество имеет религию и государство, выражается Божий промысел. Шииты с этим не согласны. Они считают, что община может быть только одна – духовная. У них, конечно же, есть руководство, наделенное политической властью, но общиной руководит «папа», а не «император».
Преподаватель Американского университета в Вашингтоне Акбар Ахмед, автор книги «Путешествие в ислам», рассказывает, что когда иранцы обратились в ислам, Али и его сын Хусейн стали для них священными фигурами, и у них развился мощный комплекс самоидентификации со страданиями Хусейна, который вместе с последователями погиб в неравном бою с суннитским халифом вблизи города Карбала. «Отсюда проистекает оппозиция несправедливости, чувство жертвенности, чувство противостояния власти, – говорит Акбар Ахмед. – Из обстоятельств смерти Хусейна шииты черпают свою идеологию исключительности, гордости, приверженности идее справедливости».
Профессор Ахмед отмечает, что шиитское духовенство имеет более централизованную и иерархическую структуру, нежели суннитское: «Священнослужители – зачастую образованные люди. Они проводят годы за изучением священных книг, сами пишут статьи и книги. И по мере восхождения по иерархической лестнице они обретают все большее уважение в обществе. На верхней ступени этой лестницы находятся аятоллы – верховные фигуры шиитского духовенства, занимающие особое место в обществе. Они известны своей мудростью и ученостью».
«В отличие от суннитских стран, где образованный класс не слишком организован и, кроме того, в течение многих веков был государственным, «карманным», в Иране духовенство всегда было независимо от власти, – указывает Франк Питерс. – Существует определенный порядок распределения власти среди мулл. На вершине иерархии, на месте, которое в христианстве отведено архиепископам, находятся аятоллы».
Сунниты и шииты враждовали друг с другом на протяжении всей истории, причем последние чувствуют себя жертвами преследований и несправедливостей: таково расхожее мнение историков. Однако политолог из Мичиганского университета Хуан Коул считает что сунниты и шииты долгое время мирно сосуществовали. По его мнению, нынешний конфликт между суннитами и шиитами в Ираке связан скорее с борьбой за власть, нежели с вопросами веры.
«В Ираке, например, в течение всего ХХ века явных проявлений насилия между суннитами и шиитами было очень мало, – напоминает Коул. – Но после падения режима Саддама Хусейна демагоги сделали ставку на разжигание розни между религиозными общинами. И это привело к взрыву насилия между двумя основными группами населения».
По словам профессора Коула, в постсаддамовском Ираке у суннитов и шиитов образовались противоположные политические цели: «Сунниты были правящей группой в Ираке в течение всего ХХ века. Они сыграли ключевую роль в создании иракского государства. Они не считают обоснованными претензии шиитов на власть, они не считают, что шииты составляют большинство, они искренне полагают, что шииты были приведены к власти американцами и удерживают ее благодаря Ирану. Шииты же весьма довольны происходящими переменами и симпатий к мятежникам-суннитам не питают».
Сотрудник вашингтонского Центра ближневосточных исследований Крис Тонсинг отмечает, что региональные амбиции Ирана уже породили напряженность между суннитами и шиитами в странах Персидского залива и других регионах. «В большинстве суннитских стран, где проживает значительное шиитское меньшинство, – говорит он, – заметно нагнетание напряженности между двумя общинами, а в некоторых случаях дело доходит до насилия. Отчасти это связано с войной в Ираке и с усилением Ирана».
Но Тонсинг также отмечает, что зачастую сунниты и шииты объединяются для защиты общих стратегических интересов: «Пример – прошлогодняя война в Ливане, где силы шиитской группировки «Хезболлах» противостояли израильской армии. Во всем исламском мире мусульмане, включая суннитов, выступили в поддержку «Хезболлах». И это произошло несмотря на то, что на начальном этапе войны три суннитских государства – Иордания, Египет и Саудовская Аравия – открыто обвинили «Хезболлах» в провоцировании войны, нанесшей огромный ущерб Ливану».
По мнению большинства специалистов, межмусульманская солидарность на местном уровне перевешивает разногласия. Единоверцы смыкают свои ряды перед лицом общего врага. Но когда опасность минует, разногласия вновь обнажаются.
